Он положил большой палец ей на подбородок и приподнял ее голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Знаешь, я слышал, что бывают мужчины, которых очень возбуждают беременные женщины. До настоящего момента я этого не понимал.
Она невинно захлопала глазами.
– Я не привлекала тебя, когда была беременна Сарой Энн?
Он нахмурился.
– Как ни странно, привлекала. Но со временем моя страсть разгорается все сильнее. Я не могу удержаться, чтобы не прикасаться к тебе.
Она хихикнула.
– А кто просит тебя удерживаться?
Он накрыл ее губы своими. И повернул ее к себе так, что их тела соприкоснулись. Поцелуй был долгим. Он не мог оторваться от любимой женщины, пока не почувствовал толчок в районе желудка. Эдриэнн погладила свой живот.
– У этого крепыша сильный удар.
Уилл наклонился и обратился к еще нерожденному ребенку:
– Еще несколько недель, и она вся твоя. Но пока ты не появился на свет, она моя.
Он поцеловал ее живот, выпрямился, чмокнул ее в щеку, а потом снова прильнул губами к ее губам, теряя голову от близости любимой.
Той же ночью Уилл сел у антикварного бюро, стоявшего в их спальне, окнами выходящей на канал. В открытые окна было слышно, как волны плещутся о борта лодки, а сильный бриз наполнял комнату запахами осени. За всю свою жизнь он узнал очень многое. Но больше всего его удивляла сила написанного слова. И поэтому по ночам, когда вся семья спала, он садился за бюро и писал письма.
Дорогая Сара Энн,
я смотрю, как ты растешь у меня на глазах, и иногда мне кажется, что я даю тебе меньше советов, чем следовало бы. Жизнь может быть трудной, но она все равно прекрасна. Я полагаю, что тебе предстоит испытать и печали, и радости, как и всем нам. Но какие бы дороги ты ни выбирала, один лишь поворот может привести тебя назад, домой.
Ты и мама – любовь всей моей жизни. Я надеюсь, что однажды и ты встретишь такую любовь. Но до тех пор старайся, чтобы каждый день был значительным. Живи так, чтобы ты могла гордиться своей жизнью. Будь сильной в трудные минуты. И мягкой, когда другу понадобятся понимание и поддержка. Будь собой, Сара Энн, потому что в мире нет ничего прекраснее тебя. Из всего, чему я могу научить тебя, самым важным будет вот что: жизнь дана, чтобы ее проживать.
Твой любящий папа
