– Сначала я все время плакала.
Эдриэнн с удивлением посмотрела на нее.
– Правда?
Пег кивнула и провела рукой по вьющимся темным волосам. Постриженные, они едва доходили ей до плеч. Ее ноги, длинные и загорелые, лежали на скамеечке. Сидя на жестком деревянном стуле, она, казалось, чувствовала себя как дома.
– Находиться так далеко от Уилла поначалу было мучительно. Я постоянно беспокоилась о нем.
Эдриэнн улыбнулась, думая о том, каково это – создать новое существо, отражение тебя и человека, которого ты любишь, и наблюдать за тем, как оно растет. На мгновение она вспомнила, как однажды в парке наблюдала за тем, как маленькая девочка упала со снаряда для лазания и ее мама очищала рану, вытирая слезы не только ребенку, но и себе. Каково это – любить кого-то больше жизни?
– Но сейчас, – продолжала Пег, – когда я там, я чувствую себя дома. Хотя и здесь я тоже чувствую себя дома.
Эдриэнн нравилась эта женщина с нежным, чувствительным сердцем и железной волей. Время от времени, когда ее глаза принимали особое выражение, она становилась похожа на Уилла.
– Уилл похож на вас, – сказала Эдриэнн, осознав, что неотрывно смотрит на Пег. – Сначала я этого не заметила, но сейчас вижу.
– Я сама этого не вижу, но люди постоянно говорят мне об этом. – Пег на секунду задумалась. – Он и ведет себя так же, как я.
– Правда?
Она кивнула, и ее глаза заблестели.
– Мы оба очень организованны. Разборчивы. И любим все планировать. – Она нагнулась и понизила голос. – Это совсем не свойственно Чарльзу.
Эдриэнн вспомнила, как в аэропорту Чарльз неуклюже возился с таким же количеством чемоданов, какое легко катила за собой Пег. Он потерял свой бумажник, потом нашел его, но тут же обнаружил, что пропал паспорт. Он нашел паспорт и выяснил, что не может найти свои водительские права. Когда наконец все было разложено по соответствующим местам, они смогли выйти из аэропорта. Но когда подошли к машине, бумажник снова пропал. И все это вкупе с жизнерадостным отношением к жизни делало Чарльза еще более милым.
– Значит, противоположности притягиваются? – спросила Эдриэнн.
– В нашем случае – да. Я его обожаю. И я выигрываю у него в баскетбол, – добавила она. – Это всегда хорошо для женского эго.
– Вам повезло встретить друг друга.
– Да. – Пег пристально посмотрела на нее. – И это благословение небес, что ты вошла в нашу жизнь, Эдриэнн.
– Ну… – Эдриэнн замялась. – Я не уверена, что это такое уж благословение.
– Я уверена, – твердо сказала Пег. – Случайных совпадений не бывает. Все имеет свою цель. Это не просто случайность, что ты появилась в жизни Уилла.
Чувствуя себя неловко, Эдриэнн крутила в руках чашку, размышляя, как все себя будут чувствовать завтра.
– Попс и Сара воссоединились. Нет сомнений, что так было предначертано.
Они обе обернулись, когда открылась задняя дверь. Из нее выглянуло дружелюбное лицо Чарльза.
– Милая, ты не видела мои очки для чтения?
Пег быстро пожала его руку.
– Нижний левый угол твоего чемодана.
– А мою записную книжку?
– В кармане куртки, – незамедлительно ответила она.
– А мою зубную…
– В коричневой сумке.
Он одарил ее улыбкой, передававшей целую гамму эмоций, начиная с «Я люблю тебя» и заканчивая «Я и дня не прожил бы без твоей помощи». Как поняла Эдриэнн, такая улыбка предназначалась только его жене.
Когда он снова исчез в доме, Эдриэнн улыбнулась.
– Вау, вы в самом деле очень организованны.
Пег кивнула.
– О чем мы говорили? Ах да. Я собиралась сказать вам, чтобы вы не забывали – во всем происходящем есть и ваше предназначение.
Похоже, ее слова ей самой показались излишне пафосными, так что она рассмеялась.
Пег говорила о предназначении. Эдриэнн хотелось провести больше времени с ней. Пользуйся сегодняшним днем – подсказывал ей разум. Завтра ты распрощаешься с ними всеми.
Глава 19
Сэмми привезла праздничный торт. Через час она должна была доставить еду. Гости собирались в полдень, а Уилл планировал приехать уже к десяти часам. Эдриэнн так вцепилась в кухонную столешницу, что у нее заболели пальцы. В тысячный раз она бросала взгляд на часы. И всякий раз, когда стрелка прыгала, у нее падало сердце.
Она должна была сказать ему.
Это был подлый обман, с какой стороны ни посмотреть. В течение пяти недель она пила с ним кофе или обедала, все время зная, что его родители приедут, и ни словом не обмолвилась об этом. Она попыталась не хмуриться и надеяться на лучшее. В конце концов, это Уилл хотел, чтобы его родители приехали. Он был расстроен тем, что они не смогут навестить Попса в его день рождения. Так что может быть…
Нет. Она хваталась за соломинку. Будет он рад или зол видеть их, дело было не в этом. А в том, что она знала и не сказала. И за это ей предстоит поплатиться. Ее взгляд снова устремился на часы.
Время расплаты неумолимо приближалось.
Она только что закончила убираться после завтрака, как в дверь позвонили. Было десять часов пять минут. Она постаралась взять себя в руки. На это у нее было только то время, которое потребовалось Пег, чтобы дойти до двери.
– Уилл! – завопила Пег и бросилась обнимать сына.
Эдриэнн украдкой выглянула из кухни. Уилл стоял как столб, прижав руки к бокам.
– Что вы здесь делаете? – наконец выговорил он, и на его губах появилась улыбка.
Пег махнула рукой в сторону кухни.
– Это все Эдриэнн, – сказала она с восторгом.
Эдриэнн судорожно глотнула и отступила на шаг.
– Правда? – Его глаза проследили за жестом матери.
Эдриэнн смотрела, как улыбка исчезала с его губ, в то время как его взгляд сверлил ее.
Пег втащила его в дом, усаживая на диван и не умолкая ни на секунду – начиная с того, как жарко было в Африке, и заканчивая тем, как выглядел Уилл.
– Ты правильно питаешься? Надеюсь, ты не живешь на одном кофе? Ты же знаешь, что нельзя нарушать режим питания и оставаться здоровым.
Эдриэнн прижалась головой к стене, удивляясь, куда делась величественная и сдержанная женщина, с которой она пила чай.
Безумно любящая сына и пришедшая в крайнее возбуждение, Пег все говорила и говорила, и, честно говоря, Эдриэнн хотелось, чтобы она заткнулась и вся эта катавасия, которая была делом ее рук, просто закончилась.
Она слушала из безопасного уголка кухни, как мать и сын разговаривали. Уилл был искренне счастлив увидеть свою мать, это было очевидно. Она слышала это в его голосе. Но те десять минут, пока длилось свидание, только усилили ее страх неизбежной конфронтации.
