Спустя тридцать минут он услышал, как лодка возвращается. Он подошел к окну и поднял жалюзи. Яркое солнце Флориды осветило комнату. Он посмотрел на канал, который начинался там, где заканчивался задний двор его дома. Идеальное утро. Перед которым Попс ни за что не смог бы устоять.
Уилл вытер пот полотенцем и стал втирать в колени ментоловую мазь. Зачем я это делаю? Мне всего тридцать.
Во дворе его дед привязывал лодку к пристани.
Пятна жидкого золота играли на манящей кобальтовой воде. Лодка длиной в тридцать два фута с малогабаритной каютой-рубкой плавно покачивалась на волнах.
Уилл покачал головой, думая о выходках деда. Попс торопливо направлялся к дому, все время озираясь по сторонам, как подросток, возвращающийся с запрещенного свидания. Он засовывал в карман ключ от лодки, потом внезапно остановился посреди двора и направил взгляд на окно второго этажа. Он выдавил из себя улыбку, скрывая свою вину.
Уилл осуждающе скрестил руки на груди.
Уильям-старший пожал плечами и направился к задней двери. Ладонью он упирался в колено, его нога не сгибалась. Уилл знал – дед так свыкся со старым ранением, что осторожный подъем по траве и песку был для него воскресной прогулкой.
Но не для Уилла. Всякий раз, когда Попс взбирался на холмик, это напоминало молодому мужчине обо всей боли, которую его деду пришлось испытать. Боли, которую хорошенькая брюнетка, постучавшая в их дверь, хотела снова заставить Попса пережить.
Будь его воля, Уилл заставил бы деда ходить только по гладким цементным дорожкам. Но Попс был упрямым человеком. Добрым, но упрямым. Он, похоже, даже не осознавал, что восьмидесятилетнее тело не может делать все так, как делало раньше. А плавание на лодке по утрам в полном одиночестве стояло во главе списка запрещенных для него дел.
Уилл принял душ и направился в кухню.
– Доброе утро, – приветствовал его Попс, когда Уилл спустился по лестнице.
Утренняя газета лежала на его стороне стола.
– Доброе утро, Попс.
Уилл прочитал заголовки, в то время как его дед поставил тарелку с яйцами, беконом и тостом рядом с газетой.
Очевидно желая избежать разговора, который наверняка ему не понравится, Попс постучал пальцем по газете.
– В эти выходные в городе будет много развлечений.
Он закатал рукава серой фланелевой рубашки, расправляя складки пальцами, согнутыми артритом. Потом вышел в дверь и спустя мгновение появился со стремянкой.
– Да? – Уилл посыпал перцем яйца и отправил кусок в рот. – Например?
Но он знал, к чему ведет этот разговор. Он смотрел на маневры деда со стремянкой под лампой, висевшей в кухне на потолке.
– В приюте для животных устраивают экскурсию.
Уилл хмыкнул.
– Тебе это может понравиться. Ты все время ходил на разные экскурсии.
Это было до того, как умерла бабушка и я перевез тебя сюда, – подумал Уилл.
– Нет, я сегодня не в настроении ходить на экскурсии.
– Это благотворительная экскурсия, чтобы собрать деньги на новые домики для животных.
Попс достал из шкафа лампочку.
– Очень жарко. – Уилл кивнул в сторону термометра, висевшего на кухонном окне. – Но, если хочешь, мы можем перевести им деньги… – Ответом стало молчание, и Уилл взглянул на Попса. – Или ты подумываешь взять себе какого-нибудь питомца?
Попс, похоже, задумался над этим предложением. Его брови высоко поднялись. Он направился к раковине.
– А ты хочешь питомца?
Уиллу было совсем не интересно убирать кошачью или собачью шерсть и постоянно заботиться о каком-то животном. Но если это сделает Попса счастливым, он согласен.
– Если ты хочешь.
Попс потер рукой подбородок.
Уилл попытался развить эту мысль:
– Может быть, очень весело брать с собой собаку на лодочные прогулки. И она составит тебе компанию, пока я на работе.
Попс кивнул.
– И еще перероет мой огород и съест нашу обувь.
Уилл рассмеялся.
– Я думаю, это делают только щенки.
Они оба отвергли эту идею с такой же скоростью, с какой только что одобрили ее.
Попс указал на раздел объявлений в газете.
– Ну вот, здесь еще есть купон на одноместный каяк в парке Ламантинов. Со скидкой в пять баксов. А я слышал, что ламантины поднялись выше по реке.
– Попс, я не хочу сегодня смотреть на ламантинов. – Это была старая проблема. Каждая суббота начиналась с этого разговора. Сегодня Уилл просто хотел побездельничать. Отдохнуть от работы и от всего прочего. Он уронил вилку на тарелку. – Почему ты не говоришь мне, отчего тебе так хочется избавиться от меня?
Васильковые глаза Попса стали грустными.
– Я не пытаюсь избавиться от тебя.
Он медленно сел на стул. Его слова были сказаны таким любящим тоном, что Уилла пронзило чувство стыда.
Он наклонился и взял деда за руку.
– Я просто пытался поддразнить тебя. Я имел в виду, если к тебе должна прийти какая-нибудь красотка из дома престарелых или еще что-нибудь в этом роде, обещаю не мешать.
Он взял из рук Попса лампочку и поставил стремянку под лампой.
Щеки Попса сделались ярко-красными.
– Нет у меня никаких красоток.
Уилл улыбнулся. Каким пустым был бы его мир без деда! Может быть, не таким огорчительным, особенно по утрам в субботу, но совершенно пустым. Он поменял лампочку, кивнул Попсу, чтобы тот включил свет, и вернулся к своему завтраку, завершив еще одно дело, демонстрирующее симбиотические отношения, существовавшие между ними.
Когда Попс переехал жить к нему после смерти бабушки, Уилл сомневался в мудрости своего решения. Будучи занятым, увлеченным работой исполнительным директором банка, найдет ли он достаточно времени, чтобы заботиться о престарелом деде? Спустя пять лет он уже не мог представить себе жизни без ежедневных бесед, игры в шашки на передней веранде и рыбалки в Мексиканском заливе.
Он похлопал Попса по плечу.
– А что ты хочешь делать сегодня?
Попс вздохнул.
– Думаю, мы могли бы прогуляться на лодке.
– А ты еще не израсходовал весь бензин?
Уилл спросил это строгим голосом, но улыбка смягчила обвинение.
Попс мрачно молчал.
– Да, я думаю, славная идея.
Это был их субботний ритуал. Они отправлялись на лодке по каналу в Мексиканский залив. По большей части они ловили рыбу себе на ужин – все, что попадется, от красного берикса до тунца, а домой возвращались уже в сумерках. После ужина сидели на передней веранде до тех пор, пока звезды не высыпали на небе. Это была хорошая жизнь.
