– Но Сара…
– Нет. Я не хочу даже слышать об этом. – Она отвернулась, давая понять, что разговор закончен. Когда она повернула голову и бросила на Эдриэнн взгляд, в ее глазах блестели слезы. – Я наконец получила возможность быть рядом с ним. Знаете ли вы, что это для меня значит? Сколько лет я надеялась на это, зная, что у меня нет никакой возможности провести жизнь с человеком, которого я люблю?
Эдриэнн провела руками по волосам. Она не сможет сегодня убедить Сару.
– Когда-нибудь, Сара. Он должен это узнать.
Она кивнула.
– Пожалуйста, можем мы поговорить о чем-нибудь другом?
Эдриэнн наклонила голову и посмотрела на Сару.
– Как я уже говорила раньше, в вас все прекрасно.
Сара с благодарной улыбкой ответила:
– Ну, у мамы было иное мнение.
Ее едва заметный южный акцент стал явственнее.
Она подошла к кровати, взяла подушку, положила ее себе на голову и закружилась по комнате, прижав локти к бокам и изящно расставив пальцы.
Эдриэнн захлопала.
– Браво!
– Изящнее, дорогая, – инструктировала она, когда Эдриэнн положила подушку себе на голову. Она тут же свалилась.
– Она слишком легкая.
Сара сбросила подушку на кровать и достала книгу с узкой книжной полки возле окна. Она положила ее на голову и прошлась по комнате, изящно поворачиваясь и кружась. И снова Эдриэнн последовала ее примеру, смеясь, когда ей приходилось поднимать руку и поддерживать книгу, которая постоянно слетала с ее головы.
Все еще с книгой на голове, Сара согнула колени и одним грациозным движением подняла с пола туфлю.
– Мама учила нас ходить, как леди, сидеть, как леди, спускаться по лестнице, как леди.
– А есть особый способ спускаться по лестнице? – Эдриэнн рассмеялась и закатила глаза, радуясь, что они сменили тему разговора. – Надо же, мне еще многому нужно учиться.
– Конечно, – сказала Сара, приподняв голову. – Колени вместе, как связанные. Рука небрежно скользит по перилам, корпус прямой и вперед – плыви по ступеням. Я была для мамы большим разочарованием. – Она наклонила голову, и книга соскользнула ей в руки.
Книга Эдриэнн свалилась сама по себе.
– Все это обучение не прошло зря. Вы самая грациозная женщина изо всех, кого я знаю.
– Полагаю, что так. Но у меня были худые и острые колени и тело уже сформировавшейся женщины. Я молилась, чтобы стать грациозной, и никогда не верила, что у меня это получится. – Она отвела глаза в сторону. – Грейси не нужно было ничему учиться. Красота и элегантность были у нее врожденными. Но хотя бы раз я хотела побыть Золушкой на балу. И всегда оказывалась в грязной луже, когда приезжала карета.
Эдриэнн подошла к Саре и положила руки ей на плечи.
– Уильям всегда думал обо мне как о младшей сестренке. – Она почти прошептала эти слова, и боль отразилась в ее глазах. – Что, если он и сейчас так думает?
Эдриэнн покачала головой.
– Не думает. Я вижу это, даже если вы этого не замечаете. Кроме того, – она улыбнулась, – Золушка всегда встречает прекрасного принца.
– Всегда?
Эдриэнн кивнула.
– А как же ваш прекрасный принц?
Прикусив нижнюю губу, Эдриэнн замерла.
– Мой прекрасный принц ведет себя сейчас как жаба.
Она сейчас меньше всего хотела думать о нем. Это был чудесный день, пока…
– Ведет себя как жаба? – Сара постучала указательным пальцем по губам. – Я думаю, поцелуй это исправит.
– Я лучше поцелую настоящую жабу.
Сара зевнула, и Эдриэнн восприняла это как намек отправляться спать.
– Ну что ж, у вас будет шанс завтра ранним солнечным утром.
Эдриэнн замерла на месте. Она медленно повернулась и посмотрела на Сару.
– Вы что, в самом деле верите, что он все-таки приедет?
Глаза Сары выражали беспокойство.
– Конечно, приедет. Он очень переживал, что вы долго работаете на солнце. Люди не бросают друг друга только оттого, что разозлятся. Бог мой, Эдриэнн, неужели вы всерьез так думали?
Она так не думала. Она знала.
Глава 17
Лоснящийся черный конь галопом нес Эдриэнн. Даже со своего места она видела его черную бархатную шкуру и играющие мышцы. Никакого седла, которое могло бы разделять их с этим великолепным животным, так созвучным ее существу и мыслям.
И они вместе мчались. Они скакали с такой скоростью, что весь мир, зеленый и прекрасный, исчез позади них. Ее волосы, покрытые сверкающим лаком, двигались в такт хвосту коня. Она все это видела будто сверху, но в то же время ощущала, как они неслись вдаль.
Вдалеке появился забор. И ей стало холодно. Она посылала коня вперед, но он все замедлял ход. Эдриэнн ударяла голыми пятками по его бокам, по ребрам, которые раздувались и опадали с каждым вздохом. Но конь скакал все медленнее, а снег засыпал этот волшебный мир тонкой белой пудрой. Она вспомнила Чикаго, вспомнила, как замерзала так сильно, что не верила, будто когда-нибудь согреется. Когда конь остановился у забора, Эдриэнн соскочила на землю и побежала к воротам, уже замерзая. Она пыталась отпереть замок, но он не поддавался. И ноги тоже ее не слушались. Она посмотрела вниз, на растущую гору снега и льда, покрывающую ее щиколотки и поднимающуюся по ее ногам все выше. Она закричала и заметалась, чтобы избавиться от мучительного плена.
Бум. Бум. Бум.
Она посмотрела налево, но увидела лишь запыхавшегося коня и белые клубы пара, которые вырывались из его ноздрей и растворялись в хлопьях снега.
Бум. Бум. Бум.
Она пошевелилась. Кто-то был на той стороне забора и бил по нему молотком, пытаясь разбить. Собрав все силы, она рванулась в надежде выбраться из своей ледяной тюрьмы.
Бам! Потеряв ориентацию, она стала смотреть по сторонам, но повсюду царила темнота. Ее бок болел. Что-то накрывало ее голову. Эдриэнн сбросила с себя одеяло и осознала, что свалилась с кровати на пол. Сон еще был слишком свеж в ее памяти, и она сбросила с себя все одеяла, потому что чувство, что она попала в ловушку, все еще не покидало ее.
На часах было 4:50. Она села на краешек кровати, пытаясь разобраться в своем сне.
Конь, бег – она чувствовала себя такой свободной, такой живой.
Бум. Бум. Бум.
Она чуть снова не свалилась с кровати. Взглянула в окно, потом снова на часы. Поспешно выбежала из комнаты, включая свет везде, где пробегала. Прежде чем открыть дверь, посмотрела вниз, чтобы убедиться, что одета. Футболка и спортивные штаны.
