Наконец, к моему облегчению, приходит Маргарет и затевает веселую возню: ведет Барбару мыться, посылает Дональда с рецептом в аптеку. Я думала позвонить Ричарду и рассказать, как обстоят дела, но мобильный здесь не ловит, а домашний телефон не найти. Вместо этого беру пылесос, швабру, набираю ведро горячей воды, добавляю туда моющее средство и принимаюсь яростно тереть пол, как терла бы его Барбара, если бы по-прежнему была с нами.
– Они так долго не протянут, – говорит мне на прощанье Маргарет, надевая пальто. – Дональд о ней, конечно, заботится, но у него силы уже не те. Если продать дом, им хватит денег, чтобы поселиться в каком-нибудь достойном месте, где за ними будет уход. Нужно выставить дом на продажу, но сперва хорошенько прибрать. Вы ведь скажете мужу?
На следующее утро Дональд настаивает на том, чтобы отвезти меня на вокзал, хотя мне бы не хотелось, чтобы он оставлял Барбару одну даже на десять минут. Он несет мой чемодан до турникетов и чмокает меня на прощанье в щеку, уколов щетиной.
– Что тут скажешь, старость – не радость, – говорит он обычным голосом, поскольку теперь не надо кричать, как в мегафон, чтобы услышала Барбара. – Мы с Барбарой свое пожили. Пока молода, надо жить в удовольствие, дорогая Кейт, – напутствует он.
– Я не молода, – возражаю я, но пожилой джентльмен уже направился к парковке, подняв воротник пальто от пронизывающего ветра.
Я же еду к матери; сидя в вагоне и глядя, как холмы за окном расплываются в зеленое пятно, ловлю себя на мысли: никогда бы не подумала, что настанет время, и я буду скучать по Барбариному снисходительному тону и вечным придиркам. Но я скучаю. Увидеть ее такой, как сейчас, пропавшей без вести, хоть и предположительно живой, в самом сердце ее владений, так же страшно, как узреть призрак будущего Рождества. Обещаю себе общаться с мамой как можно сердечнее, даже если она выведет меня из терпения своими рассуждениями о том, какие шторы или ковер все-таки купить, те или эти.
С родителями ведь всегда так, правда? Годами они действуют нам на нервы своими унылыми, похожими одна на другую байками, точно из “Дня сурка”, про Джоя с почты и его лысеющую таксу Дуки. “Кстати, я тебе рассказывала смешную историю про синоптика Майкла Фиша?” Да, причем раз семьсот. И ты думаешь: я в глаза не видела Джоя с почты, у меня уже нет сил слушать про его лысую таксу, чтоб ее машина задавила. А потом вдруг что-то происходит, и все меняется. Они падают, у них случается инсульт, в мозгу заедает какая-нибудь крошечная шестеренка, и вот ты уже скучаешь по их нудным побасенкам, доводящим до белого каления. По тем годам, когда все было как всегда. По тем годам, когда ты еще не знала, что будет дальше.
Одно из преимуществ молодости в том, что это знание скрыто от тебя. По-моему, так и должно быть, потому что все это чертовски грустно.
У меня не было возможности проверить электронную почту со вчерашнего дня, когда Дональд встретил меня на вокзале. Здесь связь получше. Просматриваю входящие. Письмо от Кэнди. Два от Дебры (Тема: Пристрели меня!). Одно от Эмили – спрашивает, куда я засунула ее черные замшевые сапоги (между прочим, мадам, это мои сапоги!). Одно от Бена – спрашивает, заберу ли я его с тренировки (он вообще заметил, что я уехала?). Одно от Ричарда – сообщает, что он с этой своей задрыгой-коллегой в ноябре организует в Англси выездной семинар по медитации (что? они же там сдохнут от холода). Одно от поставщиков гипоаллергенного собачьего корма: “Мы по вам соскучились!” Одно по поводу моего жуткого кредитного рейтинга. Одно из телефонной компании по поводу “небывалого уровня расходов”. Какого еще небывалого уровня расходов? (Рой, я ведь тебя просила разобраться с этим!) Еще одно письмо обещает мне помочь побороть “страх показать всем «крылья» на руках во время праздников”. Вот спасибо. И наконец, наконец, письмо от Клэр Эшли. То самое, которого я ждала. Давай, Кейт, открывай. И дело с концом.
От кого: Клэр Эшли
Кому: Кейт Редди
Тема: Вакансия “ЭМ Ройал”
Дорогая Кейт, рада вам сообщить…
Это она-то рада? А представьте, что чувствую я. О, спасибо, спасибо!!! Пробегаю глазами до конца: деньги неплохие, больше, чем я ожидала. Меня берут на место сотрудницы, которая уходит в отпуск по уходу за ребенком, для начала на полгода, но если все будет хорошо, контракт, возможно, продлят. Когда нужно выйти на работу: чем скорее, тем лучше, если, конечно, это удобно.
Да, о да, это более чем удобно.
От кого: Кейт Редди
Кому: Кэнди Страттон
Копия: Дебра Ричардсон, Салли Картер
Тема: Старая тетка в шоке от новой работы
Урааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!
“Йентл”. Рой убежден, что именно так называется фильм, в котором Барбра Стрейзанд переодевается в парня.
Рой считает, что актрису, похожую на дочь Салли, зовут Пенелопа Крус.
9. Настоящая подделка
Понедельник, 07:44
Точно путешественница во времени, я выхожу из лифта на старом своем рабочем этаже. Странное ощущение: вроде все знакомое, но при этом совершенно другое. Я иду за Клэр Эшли мимо тесных рядов столов, и у меня такое чувство, словно все смотрят на меня, читают тревожную бегущую строку мыслей, проносящихся в моей голове. “Надо же, как она изменилась всего лишь за пару лет, и не в лучшую сторону. Наверное, время выдалось непростое”.
К счастью, я знаю, что это не так. Здесь нет знакомых лиц. Уволились все до единого. С тех пор как я ушла, “Эдвин Морган Форстер” дважды сменил владельцев и формально не существует – новые хозяева, новая фирменная символика, новое название, – однако фонд, который я основала, все тот же. По иронии судьбы работать я буду именно в своем фонде, хотя мой новый начальник и коллеги об этом не подозревают, и я намерена оставить их в неведении. В конце концов, должность я получила обманом, ведь в компании верят, что мне лет столько, сколько было без малого семь лет назад, когда я отсюда уволилась. И кто сказал, что нельзя повернуть время вспять? Но существует опасность, пусть небольшая, что кто-нибудь объявится и меня узнает. Ну и черт с ним, главное – не нервничать. Не пойман – не вор.
Клэр указывает сквозь высокую стеклянную стену на площадь в тринадцати этажах под нами. Многое изменилось, но я вижу и каток, и бар с шампанским, и рифленые викторианские перекрытия станции “Ливерпуль-стрит”, куда больше часа назад прибыл мой поезд. Я убивала время в одной из тридцати кофеен, открывшихся тут и там со времен моего ухода, чувствуя себя девочкой, которая трясется от страха перед первым учебным днем в новой школе. Проверила, не забыла ли ручки, пенал, помаду в фиолетовой сумочке “Малберри” – фальшивке, которую Дебра прошлым летом привезла мне из Турции. Она сфотографировала вывеску возле магазина, на которой красовалась надпись “Настоящие подделки”. Сумку не отличить от настоящей. Надеюсь, как и меня.
