– Послушайте… я должен связаться с главным охранным постом, – раздраженно заявил врач, слегка отступая. – Вам никто таких указаний не давал…
В него что-то ткнулось. Только Нико видел, что Винсент прижимает к животу доктора пистолет, вероятно, отобранный у охранника вместе с ключом.
– Рыпнешься – ты труп, – одними губами сообщил он своему заложнику.
Тот замер, боясь шелохнуться. От Винсента исходила нешуточная угроза. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он чокнутый.
– Вы – не охрана…
– Правильно. Будешь делать, как я скажу, – тихо сказал он. – У моего напарника тоже есть пистолет. Убежишь от нас – получишь пулю. Сейчас ты ведешь нас вниз.
– Вас поймают в любом случае, – холодно ответил врач. – Вы на всех камерах, черт возьми. И от меня пользы нет, я просто занимаюсь здесь биохимическими анализами.
– Иди и приставь свой глаз к сканеру, – чуть ли не по слогам сказал Винсент.
– Вход в подвал под наблюдением, – ответил доктор. – Охрана не входит туда без приказа.
Винсент вопросительно поднял брови и повел пистолетом. У Нико внутри уже все давно оборвалось, и хотелось заорать: «Зачем ты это делаешь?!».
– Я не успеваю послать видеосигнал, чтобы вас прикрыть! Почему не предупредил?! – завелся Саид по рации. – Да и какой подвал?! Вам надо уходить! О черт… Что-то творится в коридоре первого этажа…
Голос Саида исчез из восприятия, как будто его стерли, хотя он продолжал что-то отчаянно кричать им в уши.
Замысел Винсента с самого начала носил характер глупой, суицидальной демонстративности… Или же после первой безумной выходки с охранником ему снесло башню окончательно, и сейчас он вошел во вкус. Возможно, он даже этого хотел…
Явно на ватных ногах доктор подошел к двери и наклонил голову над сканером.
«Идентификация прошла успешно. Тео Рашкевич, младший исследователь».
Перед ними предстала лестница, и трое начали медленный спуск.
Снова ожил Саид:
– Они нашли парня, которого Винсент вырубил… Вы не успеете убежать. Я не могу вас прикрыть уже! Отключение электричества не поможет, если вы идете вниз. Попробуйте найти другой выход сами.
Вдруг над их головами взвыла сирена. Сквозь громкоговорители по всем коридорам разнесся чей-то невнятный голос:
– Всем постам: код «два-три-шесть». Повторяю: код «два-три-шесть».
Эти цифры стали воплощением тревоги, началом их конца.
Винсента это не волновало, его вела вперед чудовищная комбинация из чутья и идиотского азарта.
Иногда Нико спрашивал себя: почему он всегда слушается этого психа? Наверное, потому что в глубине души не сомневается, что тот делает что-то правильное.
В приглушенном желтом свете замаячила здоровая стальная дверь с электронным замком. Нико готов был поклясться, что она бронированная. Они не смогли бы ее открыть, даже если бы тут всех поубивали и взорвали подвал.
Рашкевич покосился на Винсента.
– Дальше, ради вашей безопасности, я бы идти не стал, – добавил он, понимая при этом бесполезность своих увещеваний. – Послушайте, это не наша прихоть.
Последовал удар в челюсть, и Рашкевич выплюнул узкую струю крови. Уже без уговоров он провел своим электронным ключом по сканеру и ввел очередной код. Мигнул сканер сетчатки глаза.
Дверь в подвал тяжело отодвинулась, и в красноватом свете проступил темный коридор. В этот момент из глубины разнесся крик, не похожий ни на что на свете.
По ушам будто полоснули чем-то острым. Внезапно рация затрещала.
– Саид? – спросил Нико.
Ответом было молчание. Связь оборвалась.
Тем временем на лестнице раздался тяжелый топот армейских сапог. К ним бежала вся королевская конница и вся королевская рать. Положение становилось катастрофическим. Одна безвыходная ситуация накладывалась на другую, и они сами все глубже и глубже загоняли себя в ловушку.
– Сложить оружие! Руки вверх!
– Нико, за меня, – приказал Винсент.
Тот испуганно метнулся за его спину. Взгляд Винсента оставался холодным и спокойным.
– У меня ваш врач! – крикнул он.
– Не стрелять! – вторил Рашкевич, держась за расквашенную челюсть.
Крик из коридора повторился. Нико зашипел, хватаясь за голову, а из ушей потекла кровь.
Винсент сделал шаг назад и резко втащил за собой доктора. На странные звуки он почти не отреагировал, разве что лицо болезненно дрогнуло. Дверь закрылась автоматически, отделяя их от запоздалых выстрелов, и теперь слышалось только их дыхание вразнобой.
Нико обернулся первым. Следовало отметить, что это место выглядело очень контрастно по сравнению со стерильностью помещений выше.
Здесь было как-то… почти оккультно. Стены и двери исписаны странными символами, а красный свет только усиливал первое впечатление.
– Доступ сюда есть не только у меня, – тихо сказал врач. – Сюда войдут, это только вопрос времени.
– Понимаю, – ответил Винсент.
– Живыми вы не уйдете. Лучше сдайтесь.
– Сначала ты проведешь экскурсию. Что это за место?
Винсент понесся вперед, с легкостью таща за собой полуживого Рашкевича.
– Здесь камеры заключения.
– Почему их нет на плане безопасности? И кто это орет?
– Тут содержатся особые преступники. Они чрезвычайно опасны… для всех людей.
Нико еле поспевал за ними. Наверху еще можно было надеяться на Саида и ребят, у них был шанс. А тут они просто в тупике: что со светом, что без него.
– Тут есть окна в камерах! – крикнул Винсент Нико. – Сфотографируй мне одного. Хочу знать, что у вас тут обитает…
– Вы сумасшедшие! – завопил Рашкевич. – Вы даже не знаете, что в камерах! Их невозможно контролировать!
Нико испуганно подошел к ближайшей камере, заглядывая в решетчатую прорезь. Несмотря на паршивую видимость, он различил силуэт.
– Это ребенок! – вырвалось у него.
О спину ударилось что-то металлическое. Это Винсент швырнул связку ключей, которые нашел в кармане у их заложника. Трясущимися руками Нико начал отпирать ближайшую камеру. Все ключи были из металла и довольно старые. Знакомые красные знаки на кольцах. Они тут, похоже, везде.
Внутри было темно, и свет, лившийся снаружи, обманчиво исказил силуэт пленника. Это был не ребенок, а карлик. Легкими, порхающими шагами заключенный приблизился к двери и взглянул ему в лицо. Нико отшатнулся. Его черты обладали неестественной симметрией, а глаза испускали еле заметное свечение. Кожа походила на вытертое золото… Или это галлюцинации… Под этими красными лампами все теряло правдоподобность.
