Взгляд Рут становился все более и более ироничным. Слова Клариссы звучали так буднично, будто вламываться в тюрьмы было ее ежедневной работой. Пока это выглядело как комедийный боевик, где размалеванная бабка-предводитель (она же глава мафии) отправляет своих лучших людей (они же гениальные недотепы) провернуть экшен-план на миллиард долларов. Проблема заключалась в том, что сейчас Кларисса не шутила.
– Серьезно? И чем будем взламывать дверь? – Рут уже не скрывала своего скепсиса.
– Ногой. Десяти твоих пинков хватит, чтобы она слетела к чертям, – Кларисса надвинулась на Рут, а ее голос зазвучал тихо и проницательно: – Дверь очень старая, ее годами не меняли. Никаких хитроумных замков на ней нет. Я хорошо знаю этот вход: не просто его видела, но и жила на том месте, где была тюрьма.
Данила слушал молча, не вмешиваясь. Он знал больше Рут, но не мог встревать. Внутри него просто скребли и выли кошки от того, что им предстояло.
– И что это за тюряга такая, где есть неохраняемые двери, которые можно вышибить на раз-два?
Кларисса нервно двинула челюстью и бросила:
– Это тюрьма богов. Ее название «Прометей». А лазейки есть везде. Ничто не бывает полностью неуязвимым. К тому же вы отправитесь в новолуние. В это время их защита наиболее слабая. Короче, – нетерпеливо постучала ладонью по столу ведьма, – действуем быстро и без лишних вопросов. За этой дверью будет канализация тюрьмы, через которую можно пролезть на более высокие уровни того же подвала. Если встретятся люди, убивай всех, кто мешает. Я понятно выражаюсь, Рут? Дальше – твоя работа, Хаблов. Тебе нужно найти камеру, чуть ли не до потолка исписанную красными символами. Вот тут она, крестом помечена. Возможно… вы услышите странные звуки. Не пугайтесь. Дальше ты знаешь, что делать. У меня все. Отправляйтесь завтра днем, к ночи там будете.
– А потом? – спросила Рут, неотрывно глядя на нее.
Бабка уже стояла на пороге, придерживаясь дрожащей рукой за дверной косяк. С трудом повернувшись к своей слуге, она ответила:
– Потом мы все будем платить по нашим счетам. Доброй ночи вам, пройдохи…
И она уползла в свою комнату. Данила с Рут остались на кухне вдвоем, отрешенно разглядывая карту. С их последней встречи они не разговаривали и даже случайно не пересекались. Рут разъезжала по «командировкам», собирая кровь. Он торчал с Клариссой.
Сейчас им обоим было немного неловко.
– Не хочешь рассказать, что за план такой у Господ? – спросила Рут, не глядя на него.
– Извини, но нет, – так же отводя глаза, сказал Данила. – Это уже наши с Клариссой дела.
– Ах ваши.
В какой-то момент захотелось вызвериться на него: «С хрена ли ваши? Когда вы стали такими подружками?». От их с ведьмой отношений исходила противная фамильярность, и это было неправильно.
Но Хаблов оставался Хабловым до мозга гостей. Он умел брататься со всеми, и ему это нравилось. Эта черта и вызывала у Рут отвращение. Она отправилась к двери, но, прежде чем скрылась во тьме подъезда, Данила окликнул ее. В свете направленной на него лампы он казался полупрозрачным. На губах замерла знакомая невесомая улыбка.
– Я не подлец, что бы ты там про меня ни думала.
– Я и не думаю, что ты подлец.
– Думаешь.
– До завтра.
За три часа до этого
– Иди знаешь куда? – рявкнул Хаблов, после того как Кларисса объяснила ему, что делать.
Это было чудовищно, беззаконно, аморально, страшно, черт возьми!
Ведьма смотрела на него спокойно и, похоже, ждала такой реакции. Ничто в Даниле ее уже не удивляло, он был предсказуем.
– Хаблов, я не предлагаю. Я тебя перед фактом ставлю. Нравится, не нравится – давай, моя красавица.
Он только закрыл лицо ладонями. Его смяли, как картонный пакет молока.
– Свою клятву верности Господам приносил?
– Да… – глухо раздалось из-под ладоней.
– Обещал сделать все, что они скажут?
– Да, мать вашу, да! – рявкнул он, отводя наконец-то руки и взглянув на Клариссу бесноватыми глазами. – Но такие вещи надо говорить заранее.
– И что бы изменилось? – В ее голосе мелькнуло снисхождение. – Ты бы поломался, как сейчас, а потом согласился… Знаешь, почему? Потому что ты хочешь жить, Данила. Все ради себя сделаешь: любую шкуру натянешь, любую бумагу подпишешь. Поэтому я тебя и повязала, хотя могла найти другого медиума. У тебя нет границ, ты их сам отодвигаешь каждый раз. Это качество даже важнее экстрасенсорных способностей в нашем бизнесе.
Голова Хаблова уже взрывалась. Сколько схем у этой Клариссы? Как можно быть такой расчетливой сукой? Знать все наперед, лезть в чужие души и использовать людские слабости для своих целей… В этом было их главное различие: ведьма плела сложные сети, и ее коварство диктовал разум. Данила же мог сделать что угодно, но только если так карта ляжет. Поэтому она – злодей, а он – жертва. Жертвы выживают как могут, а истинные сволочи умеют отличить добро от зла, но с умыслом выбирают зло.
– Таков наш промысел. Ты не первый и не последний, кто это делает, – философски заметила Кларисса. – Мир создан таким. Он базируется на отдаче и получении, так преступление ли то, что одобряет сама мать-природа?
Данила сжал переносицу двумя пальцами, а потом выдохнул, слегка успокоившись. Его эмоции походили на вспышки. Но в этот раз сомнений было море.
– То есть достаточно просто капли? – уточнил он. – Мне не надо делать больше…
Ведьма помотала головой.
– Я тебя успокою только тем, что, возможно, это сделают за тебя.
Его взгляд слегка прояснился. Так, опять вылезают новые детали…
– Ты уже знаешь, что будущее состоит из миллионов вероятностей. Предсказать наверняка можно самые сильные, чьи причины сплелись так тесно, что следствие неминуемо. Однако в случае с «Прометеем» вероятностей несколько, и я не знаю, какая из них осуществится. В тюрьму направляется еще кое-кто. Она тоже придет через землю, но другим путем. Рыжая ведьма, очень сильная.
Глаза Клариссы медленно бледнели, и Данила ловил в них странные золотые отблески. Так уже было не раз, и он не знал, что это значит. Будто иногда ведьма становилась кем-то другим… не из этого мира.
– Ее зовут Фиделис, и она может сделать все за тебя. За ней тоже стоят Господа.
– Так зачем нужен я, если у Господ уже есть одна длань? – отчетливо спросил он.
– Господа не всеведущи, – прикрыла глаза Кларисса. – Они могущественны, но очень далеки от людей. Их пути для них неисповедимы. А Фиделис очень человечна, как ни крути. Мы ее страхуем. Или она – нас. Один из двоих должен сделать это.
– Ты ее знаешь? – скользнул вопрос Данилы.
Кларисса откинула голову и посмеялась, обнажив потемневшие зубы. Иногда невозможно было предугадать, что ее позабавит.
