Позже его посетила еще одна догадка.
Он стал налагать один символ на другой. В появившихся комбинациях открывались закономерности начертания, через которые он постигал структуру языка.
Эти боги говорили не через знаки.
Они говорили через то, что проявлялось между ними.
Отдаленное сходство с древними письменами людей значило лишь, что человек перенял эти знания от богов. Он упростил их и вложил в них собственный смысл.
Мирра расшифровала краеугольные понятия. Винсент вновь возвращался к ее результатам, которые использовались в паранормальных экспериментах:
СТЕНА и КОПЬЕ.
Защита и нападение.
СВЕТ и ТЕНЬ.
Хочешь спрятать – прячь в темноте;
хочешь найти – пролей свет.
СОЛНЦЕ и ЛУНА.
Цикл большой и цикл маленький.
КРЕСТ.
Перекресток.
ДЕРЕВО/ТРЕЗУБЕЦ.
Связь между мирами. Здоровая энергия.
ПОЛНАЯ ЧАША. ПУСТАЯ ЧАША. ПОЛНАЯ ЧАША.
Хочешь получить – отдай. Ритуал.
ДВА ТРЕГУОЛЬНИКА ДРУГ В ДРУГЕ.
Причина жнет следствие.
КОЛЕСО. ДВА ТРЕУГОЛЬНИКА В КОЛЕСЕ.
Чем начал, тем и закончишь.
ЛИНИЯ ПРЯМАЯ. ЛИНИЯ СОГНУТАЯ.
Господин и Слуга.
ПЧЕЛА и ОСА.
Что друг другу подобно, не одинаково.
Она исписала этими комбинациями все стены в подвале, а также цепи и ключи. Знаки могут менять реальность и служить выполнению конкретных задач.
Рука коснулась собственной груди, где были начертаны трезубец, треугольники и что-то типа солнца. Она и его пометила божественной письменностью и так оживила. Но должно быть что-то помимо этого.
Винсент исписал столько страниц, но ничто не менялось. Символы надо как-то активировать.
Спустя еще пару дней он обнаружил, что элементы располагаются в определенном порядке и могут комбинироваться только с какой-то одной группой элементов. Это были новые закономерности.
Как ребенок, научившийся читать по слогам, Винсент понемногу начал постигать тайны богов. И однажды стал видеть целиком историю создания мира людей.
Пчелы возникли из Хаоса и стали строить. Их задача – создать как можно больше жизнеспособного пространства, пока Хаос не исчезнет. Тогда закончится и их труд. Они опыляют пустоту золотом, превращая ее в медоносное поле.
В символах разыгрывался маленький театр. Линии превращались в фигуры, фигуры – в ландшафты. Язык на теле Королевы был живым. Бесконечная, уходящая вглубь графическая история, которая постоянно менялась в зависимости от того, как располагать символы: по вертикали, горизонтали или диагонали.
Оса. Трезубец. Стена. Копье. Оса. Линии расширяются и разбрызгиваются, как капли крови.
Вслед за пчелами из Хаоса вышли другие. Они не строили, а ели. И так снедали самих Пчел и селились в их гнездах. Это были Осы.
Линии превращались в кресты, а кресты – в дороги.
Тогда Пчелы, которых пока было больше, начали строить стены, и появился лабиринт миров.
Копье, трезубец, круги, расходящиеся поверх символов.
Входы и выходы закрыл Великий Страж, созданный из тел многочисленных погибших Пчел. Ничто не умирает навсегда в этом мире. Оно живет дальше, вечно, в другой форме.
Погибшие Пчелы – это метафора умерших богов, понял Винсент. Страж, эта жуткая статуя на Перекрестке миров, создан из их костей и плоти. Страж не живой, а мертвый. Мертвого нельзя убить снова: он неуязвим.
Чаши: полные, пустые, полные. Кресты. Треугольники.
Пчелы запустили Колесо, и оно закрутилось. Так появилась первая жизнь. Началась первая причина, за которой возникло первое следствие.
Боги инициировали ритуал, создавший жизнь.
Пчелы опыляли миры и принесли с Перекрестка Другого. Другой возник из пылинки, но стал выше и сильнее. Все в мире – жизнь, даже пыль.
Боги принесли в мир еще какую-то форму жизни, судя по всему… Пальцы Винсента были испачканы чернилами из мажущей ручки, но он не мог остановиться, продолжая перерисовывать символы в нужном порядке и читая дальнейшую историю создания.
Другой рос и пожинал плоды. Другой хотел от Пчел большего.
Чаши пустеют.
Но Пчелы не могут давать мед бесконечно. Они оставили Другого в созданном ими Саду.
Винсент интуитивно провел диагональную линию, дробя символы наискосок. Перед ним предстали новые знаки: незавершенный треугольник, гора.
Пчелы улетели за зеленые холмы, в свое королевство.
Круг, полумесяцы… Линии, кресты, чаши. Пчела между тремя фазами Луны. Растущая Луна, полная Луна, убывающая Луна. Согнутая линия. Крест.
Одна из Пчел осталась в Саду и пообещала смотреть за Другим. Но предала свой род. Она принесла себя в жертву, отдав части себя Другим.
Кто-то из богов умер здесь. Это опять ритуал.
Винсент нахмурился. Концепция трех фаз Луны. Перед его глазами они сложились в один символ, в который была вписана Пчела.
Три лика.
Один виден при новой Луне, другой – в полнолуние, третий – при убывающей Луне. Три лика, всегда обновляющихся.
Триединое божество. Трехликое божество. Фазы Луны – стадии взросления женщины.
Три ипостаси: Дева, Мать, Старуха.
Три Луны, три богини, мертвые не умирают, они живут дальше в новом виде. Мертвая Пчела стала жить в трех Других, отдавших себя служению. Через ее останки Пчелы всегда знали, что происходит в их Саду.
Винсент убрал со лба непослушную прядь волос и выдохнул. Вот как появились первые медиумы.
Чаша полная – чаша пустая – чаша полная. Узоры опять смешались и соединились в новую группу символов. Звезды, треугольники, волны.
Первые жрицы Пчел отдали свои знания Другим. Их прах стал землей, на которой выросли деревья. Деревья дали плоды, которые отведали неведающие Другие, и так Старуха, Мать и Дева вернулись в этот мир.
Колесо.
Это бесконечный цикл. Они будут возвращаться вечно. Знания первых жриц разлетелись в разные стороны света, и медиумов стало много. Но настоящие Старуха, Мать и Дева могли родиться только раз.
Маленькие Луны. Чистые и в крапинках. Луны вращаются и переворачиваются. Чаши наполняются и пустеют. Все больше крапинок. Картина рябит…
Знания первых жриц разошлись далеко. Другие переняли их. Другие всегда постигали то, на что у них не было прав. Они стали пользоваться знаниями в своих интересах. А истинные Старуха, Мать и Дева затерялись среди них. Они здесь – и не здесь. Они больше не служат Пчелам. Они пали.
