– Что за дебил говорит такое своему другу? Кто вообще так поступает с другим? Он не заслуживает твоего присутствия в его жизни.
– В конце концов, он вернулся и лег спать.
– И извинился?
– Нет, этим утром мы не разговаривали.
– Какого черта? Поэтому у него случился этот припадок и он отказывался садиться в одно такси?
– Я снова попыталась поговорить с ним, пока мы ждали, когда вы, ребята, спуститесь…
– Бейб, есть и другие парни, которым нравится Дисней. Вся эта ситуация такая странная и мелодраматическая. Словно вы были женаты десять лет и он застал тебя в постели с другим мужчиной этим утром.
– Он просто полон страстей.
Я хлопаю ладонью по лбу.
– Ты же больше не будешь за ним бегать, да?
Она молчит мгновение, прежде чем просто пожать плечами.
– Не тебе читать мне нотации. Что происходит между тобой и Пайлотом?
Я плотно закрываю рот. Медленно сглатываю, пытаясь решить, стоит ли делиться моей теорией о расставании. Я молчу.
Она вскидывает брови. Я поворачиваюсь выглянуть в окно.
* * *
По дороге назад в Карлстон мы покупаем себе бургеры. Я съедаю свой на кухне с Бейб. Мы обе просматриваем интернет, узнавая новости. Я импортирую все фотографии из Парижа, обрабатываю их и завожу альбом на Facebook. Я провожу немного времени на сайте «Вещи собрал! В путь!», готовясь к предстоящему первому рабочему дню. В какой-то момент заглядывает Аттикус и расспрашивает нас о поездке.
Пока мы все пересказываем, он оживленно тыкает в замороженное мясо и засовывает его в микроволновку. Когда мы заканчиваем, он рассказывает о странном спектакле, на который пошел по учебе, вращающемся вокруг жизни жабы. Он разыгрывает перед нами весь спектакль, и тот оказывается нелепо веселым из-за полного сарказма пересказа Аттикуса.
Когда пересказ спектакля о жабе длился уже тридцать минут, открывается дверь кухни. Заходит Пайлот и без сил плюхается на черный кожаный диван. Я чувствую, как на лице появляется нервная улыбочка. То есть ведь прошлой ночью между нами что-то изменилось.
– И потом вся труппа просто села на землю и квакала, клянусь, в течение пяти минут без какого-либо диалога… – Аттикус, бродящий вокруг стола, резко останавливается и смотрит на Пайлота.
– Привет! Я рассказываю им про спектакль о жабе! – радостно говорит он. У Пайлота вырывается саркастический смешок, и он откидывает голову на диван. – Как прошел твой звонок? – спрашивает Аттикус.
Звонок? Я отодвигаю Сойера, чтобы лучше видеть Пайлота. Мог бы это быть разговор о расставании с Эми?
Пайлот проводит рукой по лицу и поднимает взгляд на потолок. «О боже, что-то не так. Это звонок о расставании?»
– Эээ, – начинает он, – Эми собирается навестить меня в следующем месяце во время каникул. Она хотела увидеться, так что купила билет. Чтобы навестить меня.
Я громко втягиваю воздух, когда облако, на котором я танцевала, растворяется. Взгляд Пайлота встречается с моим, а потом обращается на пол. Бейб сочувствующе смотрит на меня.
– Это прекрасно! – восклицает Аттикус, облокотившись о стойку возле раковины. – Вам нужно вместе вернуться в Париж, город любви и все такое.
Я ставлю экран компьютера перед моими глазами и слепо смотрю на него.
– Ага, туда… именно туда она и хочет поехать, – бормочет Пайлот. Не кажется, что он в восторге. Не знаю, становится ли от этого лучше или хуже. Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно уйти из комнаты.
– Даже если ты только что там был? – неуверенно спрашивает Бейб.
Мои конечности отказываются двигаться. Им нужно услышать все детали.
– Ага, ей очень хочется туда поехать.
– Все будет хорошо. В Париже всегда есть на что посмотреть, – говорит Аттикус, садясь за стол.
Пайлот резко встает и идет к двери.
– Ага, мне нужно… у меня доклад, – говорит он.
Я жду некоторое время, прежде чем взять компьютер и тоже уйти. Мне хочется побыть грустной в уединении своей кровати. Когда я встаю, мой стул падает назад с неприлично громким стуком.
Я разворачиваюсь и бросаю на него сердитый взгляд.
– Отвали!
Бейб и Аттикус молча смотрят на меня с широко распахнутыми глазами. Я сглатываю, ставлю Сойера на стол, поднимаю стул и вылетаю из комнаты.
18. Я могу научиться это делать
24 ЯНВАРЯ 2011
Мама и папа,
Завтра начинается моя стажировка. Моего босса зовут Венди, и она уже кажется мне крутой. Она сказала, что, если все хорошо пойдет, я смогу написать статью об учебе за рубежом в Лондоне для журнала! Я провела утро в поисках информации о компании, чтобы лучше понять стиль их блогов. Сегодня я собираюсь сделать список туристических мест в Лондоне, которые нужно посетить в следующие несколько месяцев. Таким образом, если мне дадут шанс написать статью, то я буду готова. Пожелайте мне удачи!
П. С. Скучаю по приготовленной вами еде.
П.П.С. Мне нравится парень. У него есть девушка, не я, и это самое ужасное.
С любовью,
Шейн
* * *
Я стою у двери «Вещи собрал!», меня переполняет недавно потребленный кофеин, бегущий по моим венам.
Я снова бросаю взгляд на телефон: 09:52. На восемь минут раньше. Все должно быть хорошо. Я нажимаю на звонок и отхожу, когда раздается жужжание из колонки.
Администратор Трейси приветствует меня. Она подводит меня к маленькому столу возле офисной кухни и ставит на него старый белый макбук. Вот где я буду сидеть. Потом она быстренько проводит меня по просторному опен-спейсу, представляя другим работникам. Я пытаюсь запомнить все имена, но мы обмениваемся лишь быстрыми «привет», так что это сложно (Донна, Джэнет, Деклан, Джордж – и Джейми?). Они все выглядят модно, и у всех английский акцент.
Потом мне показывают их чайный уголок на кухне. У них классный сахар в кубиках, электрический чайник из нержавеющей стали, десять разных видов чая, а на стене приклеена табличка с личными предпочтениями каждого касательно чая. Я должна готовить чай для всех, кому это надо. Это быстрый осмотр, и в итоге она ведет меня назад к маленькому столу с белым макбуком.
– Ты можешь писать мне в мгновенных сообщениях, если я тебе понадоблюсь, – добавляет Трейси, прежде чем вернуться к столу администратора.
Я осторожно вытаскиваю стул и сажусь. Открываю макбук и iChat. Имя Трейси выскакивает как единственного контакта, находящегося онлайн.
Остальную часть утра я послушно сижу на своем месте. Если кто-то проходит мимо моего стола, я сажусь прямее, ожидая, что меня попросят приготовить чай. «Я могу приготовить вам чай, – посылаю я мысли в их сторону, – попросите меня приготовить вам чай!» Но никто не просит у меня чашку чая. Они просто проходят мимо и начинают готовить его сами. Разве они не знают, что я здесь, чтобы готовить им чай?
