Не знаю, смотрит ли он на меня сейчас. Я уже вечность на него не смотрела. Теперь мысль о том, чтобы взглянуть на него вызывает стресс.
«Тебе нужно взглянуть на него, Шейн. Вот он, вот этот момент».
Медленно, со скоростью патоки я поворачиваю голову налево. Он уже смотрит на меня. Холодок пробегает по моим конечностям. Кажется, что, когда группа остановится, это мгновение тоже остановится, а я не хочу, чтобы оно останавливалось. Тревога пробегает по мне, отскакивая от стен моего нутра.
Его зеленые глаза внимательно смотрят на меня. Мы смотрим друг на друга, а я даже не знаю, что сделать, чтобы что-то инициировать. Я никогда никого не целовала и я не хочу, чтобы он знал об этом. Если мы поцелуемся, он поймет? О боже, он поймет. Как иначе? Я понятия не имею, что делаю. Я даже не знаю, что буду делать с руками! Куда деваются руки, когда целуешься? Я типа хватаю его? Я не могу просто схватить его! Что если я сделаю все неправильно? Если я схвачу его, это вторжение в личное пространство? О боже, я буду стоять, застыв, словно ныряю солдатиком, прижав руки по бокам, не так ли?
Он наклоняется немного вперед. Его губы прямо тут. Паника берет управление на себя, и прежде, чем я успеваю понять, что делаю, я поднимаю стакан, который крепко держу в руке, ко рту и поворачиваюсь посмотреть на группу.
Я делаю трусливый глоток воды. Разочарование гремит в моем организме. Мои глаза стекленеют, и я, не мигая, смотрю на гитариста. Он не собирался поцеловать меня, правда? Он не достаточно сильно наклонился, да? О боже. Я не знаю, как вернуть то, что почти произошло. Мне нужно в туалет. Мне нужно уйти. Его рука все еще на мне. Не знаю, как долго мы так стояли.
Я резко поворачиваюсь к нему.
– Эй, Пайз, мне нужно сбегать в уборную. Скоро буду.
Я напугала его своим внезапным превращением из неподвижной статуи в живое, дышащее человеческое существо.
– А, ладно! – он перекрикивает музыку. – Ты хочешь, чтобы я… – начинает он, но я уже ухожу, пробираясь через толпу к коридору в конце помещения, где я ранее заметила знаки туалета.
Я врываюсь в туалет. Кабинки выкрашены в черный, а освещение здесь неоново-синее. Я подхожу к раковинам, представляющим собой большую канаву вдоль стены, и смотрю на себя в зеркало. Волосы взъерошены и слишком пышные из-за влажности. Слезы обжигают уголки моих подведенных глаз.
Что со мной не так? Всхлип срывается с губ. Я делаю еще пару вздохов перед зеркалом. Не плачь. Я сжимаю руки в кулаки – физическая угроза соленой воде в моих глазах. Ты в порядке. Я иду в туалет, мою руки и отправляюсь в бездну танцпола.
Я решаю не идти прямо через море людей, а пробираюсь по периметру комнаты.
– Эй, девчонка! – я слышу знакомый голос и, развернувшись, вижу, как Чэд идет ко мне со свежей клюквенной водкой.
– Привет! – говорю я, почувствовав некое облегчение от того, что увидела его после того, как потеряла и его, и Бейб почти в начале вечера. Он подходит ко мне и становится слишком близко. Я оказываюсь у стены, делая шаг назад, пытаясь сохранить пузырь личного пространства. – Где Бейб? – спрашиваю я поверх музыки.
– Наверное, у бара, – как бы между прочим отвечает он. – Тебе нравится это место? Тут классно, правда? – он улыбается, а глаза пьяно закрываются.
– Ага, здесь хорошо. Мне нравится музыка. Я только что шла назад к Пайлоту, – я вытягиваю шею, глядя поверх плеча Чэда.
– У тебя очень красивые волосы, – говорит он, глядя на меня. Я сужаю глаза.
– Ладно, спасибо, – я поворачиваю голову в поисках Пайлота. Но когда поворачиваюсь назад…
– Что за… – Меня прерывают слишком мягкие губы Чэда, врезавшиеся мне в лицо на полпути к моим губам. Я сгибаю ноги, спускаясь по стене к полу, прежде чем уйти немного в сторону и снова подпрыгнуть в футе от того места, где я только что стояла. Чэд пялится на меня с открытым ртом.
– Что ты делаешь? – требую ответа я.
– Сегодня мой день рождения!
– Ты нравишься Бейб, – ругаю его я и бросаюсь прочь от него через толпу. Этого не было. Мой первый поцелуй не мог произойти с каким-то пьяным дураком, которому полагается быть с моей подругой. Не мог. Это не считается. Этого не происходило!
Меня накрывает облегчение, когда я замечаю спину Пайлота в клетчатой рубашке среди потной толпы танцоров. Я слегка толкаю его и становлюсь справа.
– Привет, – благодарно приветствую его я.
– Привет! Добро пожаловать назад, – он улыбается. К моему удивлению, он тянет меня снова встать рядом с ним. Его руки снова обнимают меня за талию. И, как и стоило ожидать, я превращаюсь в камень. Все мое тело гудит. Он кажется таким спокойным и уверенным, но мой разум продолжает кружиться. Может, я все-таки всё не испортила, когда отвернулась? Где Бейб? Чэд придурок. Мне не нравится этот парень. Мне он и раньше не нравился, а теперь и подавно.
В какой-то момент музыка замирает. Пайлот ведет меня в заднюю часть комнаты. Его рука все еще лежит на моей спине. Мой взгляд находит Чэда и Бейб. Они возле бара, в руках по полупустому стакану. Бейб кричит, я вижу это даже отсюда.
– Они ссорятся? – нервно спрашиваю Пайлота.
– Кажется, да, – мы быстро подходим к ним. Прежде чем я успеваю разобрать, о чем они говорят, Пайлот обращается к ним:
– Эй, вы готовы уходить? Кажется, группа доиграла.
Внимание Бейб переключается на нас, ее глаза красные и опухшие. О нет.
– О да, нам нужно идти, чтобы успеть на метро, – соглашается Бейб, ее голос срывается на словах «успеть» и «метро». Она ставит стакан на барную стойку, выхватывает напиток Чэда из его руки и ставит рядом со своим. Остатки его клюквенной водки разлетаются по пластиковому стакану, когда она разворачивается и проносится мимо нас к лестнице.
– С днем рождения, старик, – говорит Пайлот, по-мужски хлопнув Чэда по спине рукой, не касающейся меня. Я смотрю, как взгляд Чэда опускается на руку Пайлота.
– Ага, с днем рождения, – нервно бормочу я, словно ничего не случилось.
Чэд хитро улыбается мне, прежде чем взглянуть на Пайлота.
– Спасибо, старик.
– Пошли! – кричит Бейб впереди нас. Мне нужно постараться поговорить с Бейб.
– Подожди, Бейб! – кричу я, – думаю, нам нужно пописать, прежде чем мы пойдем!
Она поворачивается, чтобы сердито взглянуть на меня, но через мгновение кивает, и мы направляемся в туалет. Теперь здесь очередь, выходящая за дверь. Бейб становится туда, и я встаю за ней.
– Бейб, с тобой все хорошо? – мой голос звучит тихо и неуверенно.
Она поворачивается ко мне, снова сердито смотрит в течение пяти секунд, прежде чем взорваться. Её голос тихий, в нем звучит боль.
– Не знаю, Шейн! Я наконец пытаюсь сделать шаг к парню, который мне нравится, он отпрыгивает крича, и я цитирую: «Черт, Бейб, ты мне нравишься не так», – а потом он идет прямо к тебе, – ее глаза горят.
