Я улыбнулась, совсем забыв, что не хотела с ним разговаривать. Его глаза всегда были такими зелеными? У него новый одеколон? Или я просто раньше этого не замечала?
– Конечно, собираюсь. У Мейбри в сумке лежат туфли без каблука. Она хочет устроить шикарное появление на публике.
Беннетт оглядел меня с ног до головы. Его взгляд заметно отличался от взгляда Джексона. Он восхищался мной, не претендуя на право собственности.
Впрочем, я никогда ему и не принадлежала. Джексону, кстати, тоже.
– Ты в любом случае произведешь фурор, на шпильках или без. – Голос Беннетта изменился, будто у него в горле застрял комок арахисового масла. – Ты… – Он запнулся. – Ты словно облачена в лунное сияние.
Не знаю, что именно он хотел этим сказать, но его слова прозвучали как восторженный комплимент.
– Спасибо, – смутившись, ответила я.
– Идем? – Беннетт галантно подал мне руку, и я взяла его под локоть. От прикосновения к теплой коже кровь быстрее потекла по жилам. – Остановимся у моего друга на Орандж-стрит. Он разрешил припарковаться у него, чтобы вам с Мейбри не пришлось слишком далеко идти на каблуках.
– Отлично. Еще не хватало тебе тащить меня на закорках.
– Я не против, – еле слышно произнес он, пропуская нас с Мейбри вперед.
Мы попрощались с Сисси и Битти – их глаза непривычно блестели – и загрузились в «Мустанг» Джонатана. Мы с Беннеттом уселись на заднее сиденье. Мейбри заставила Джонатана опустить верх автомобиля, чтобы поберечь наши прически, и включила радио.
– «Оставь для меня последний танец», Майкл Бубле, – определила я.
Мейбри обернулась и хлопнула ладонью о мою ладонь:
– Ты просто класс.
– Это точно, – тихо произнес Беннетт, однако я сделала вид, что не расслышала.
Тридцать один
Сисси
1954
Сисси съежилась под зонтиком. Завязки пластиковой шапочки-дождевика неприятно натирали шею. Стояла середина октября, но было необычайно тепло. От чрезмерной влажности тщательно уложенные волосы уже через пять минут торчали во все стороны.
Сисси никак не могла уснуть. У нее болело горло, и даже пастилки от кашля не помогали. Кроме того, за последние два года ей так ни разу и не удалось нормально поспать. Она жила с родителями, но все равно просыпалась по ночам – ей чудился детский крик, хотя никакого ребенка рядом не было.
Первые две недели после рождения Айви Сисси провела в Карроуморе. Она спала на кушетке в детской, вскакивая от каждого шороха, кормила малышку, меняла ей подгузники. Когда Айви засыпала, Сисси усаживалась рядом с колыбелью, которую выбрали они с Битти, и клала руку девочке на спинку, чтобы убедиться, что та дышит.
Потом Маргарет наняла няню, и Сисси вернулась в родительский дом, как будто ничего не изменилось. На самом деле изменилось все. Ей больше не нужно бегать от Уилла Харриса: тот наконец сдался и женился на Эмили Перкинс. Судя по свободному платью, в котором Эмили показывалась на воскресных службах, она ждет ребенка.
Как ни странно, никто не замечал, что Сисси превратилась в пустую раковину, заброшенное здание, нетронутое снаружи, но разрушенное изнутри. Она улыбалась, учтиво беседовала с отцовскими прихожанами, составляла красивые букеты, играла с братьями в бейсбол, пела в церковном хоре, но все это происходило будто не с ней. Сисси словно попала на дно океана – все вокруг видится как сквозь матовое стекло, и сколько ни старайся – руки и ноги двигаются мучительно медленно.
Миссис Пернелл иногда интересовалась, как у нее дела, пожимала руку и сочувственно улыбалась. Сисси знала – мама ее любит, просто не привыкла проявлять свою любовь. Может быть, давным-давно, еще до того как мама вышла замуж за папу, она тоже страдала от несчастной любви и теперь пытается утешить дочь.
Сисси чувствовала себя всеми покинутой и забытой. Битти второй год училась в колледже, изучала живопись и педагогику. Она часто приезжала домой и навещала подруг, однако всем было ясно, что на самом деле ей хочется повидать малышку Айви. Дочь Маргарет стала ярким лучиком, озаряющим их жизнь. Битти и Сисси вместе помогли ей явиться на свет и оттого немножко ревновали друг к другу. Девочку нельзя было не любить – солнечный характер, живое воображение и пытливый ум делали ее неотразимой, и поэтому безразличие Маргарет внушало тревогу.
Мама Сисси называла это состояние «грусть-тоска» – лучше и не опишешь. Маргарет говорила, что любит Айви, только не знает, как это выразить. Миссис Пернелл считала – Маргарет чувствует себя опустошенной из-за смерти родителей, однако Сисси была уверена – это не так. Сердце Маргарет переполнено скорбью по Реджи, в нем не осталось места для любви. Страдания либо открывают сердце, либо запечатывают его навеки.
А вот для Сисси маленькая Айви стала спасательным кругом. Возможно, Маргарет тоже в скором времени найдет опору – нечто неизменное и ценное, например, любовь к дочери. Сисси отказывалась даже думать о том, что Маргарет попытается найти утешение у Бойда. От этой мысли она не спала по ночам, изнемогая от горя и жалости к себе.
Сисси остановилась у дверей клиники и сложила зонтик. Несмотря на свинцовые тучи, дождь прекратился. Она сняла шапочку-дождевик, аккуратно свернула ее и убрала в сумочку, тайком взбила прическу, чтобы волосы не казались слишком прилизанными, и вошла внутрь.
После свадьбы Бойда и Маргарет Сисси ездила к доктору в Меррелс Инлет
[34], лишь бы не встречаться с Бойдом. Но сегодня ее отец забрал автомобиль, чтобы навестить прихожанина, жившего за городом, а Сисси не могла откладывать визит к врачу: слишком уж болели горло и голова.
Клиника доктора Гриффита совсем не изменилась: те же темные деревянные панели, те же ковры, та же стойка администратора в углу, тот же диплом на стене. Нет, дипломов теперь два – на одном из них имя Бойда. Сисси постаралась туда не смотреть.
– Чем могу вам помочь? – с улыбкой спросила незнакомая медсестра за стойкой.
– Мне назначено к доктору Гриффиту, – ответила Сисси, превозмогая боль в горле.
– К сожалению, он уехал на срочный вызов. Зато доктор Мэдсен на месте и сможет вас принять.
Сисси попыталась придумать какую-нибудь отговорку, чтобы поскорее уйти, но тут дверь кабинета отворилась. В приемной показался Бойд.
– Сессали, – неподдельно удивился он. – Я не знал, что тебе назначено.
– Нет, не назначено. То есть я записывалась на прием, к доктору Гриффиту.
– Доктор Гриффит уехал, но до следующего пациента еще полчаса, – вмешалась медсестра, – так что вы можете осмотреть мисс Пернелл.
– У меня просто першит в горле и болит голова. Наверное, из-за погоды. Я лучше пойду. – В глубине души Сисси надеялась, что Бойд отпустит ее.
