– Хочет с тобой повидаться. Ему кажется, ты его избегаешь.
Сисси направилась в кухню за кофейником. Из-за кашля Битти она не услышала стука в дверь, и Мэк постучал в оконную раму. Поколебавшись, он приблизился к Ларкин, поцеловал ее в макушку, а потом сел за стол напротив дочери.
– Похоже, ты поймала немного солнышка, – улыбнулся он.
– Беннетт утром покатал меня на лодке. Он не забыл, что я люблю встречать восход.
Мэк вопросительно приподнял брови. Не обращая внимания, Ларкин положила себе яичницу и протянула блюдо Битти.
– Будешь?
За завтраком разговор шел в основном на отвлеченные темы.
– Беннетт сказал, кто-то ухаживает за домиками для ласточек в Карроуморе, – сообщила Ларкин, прихлебывая кофе. – Это не мама, потому что он обнаружил новую бечевку уже после того, как она попала в больницу. Довольно странно, ведь дом заброшен.
– И не я, – невозмутимо ответила Сисси. – Пока мы не обнаружили Айви в Карроуморе, я думала, туда уже много лет никто не ездил. Ты спрашивала Кэрол-Энн?
– Нет, но Беннетт обещал спросить. Правда, мне кажется, она ни при чем. Как-то странно все это.
Сисси откинулась на стуле:
– Может, и нет. По легенде, Карроумор будет стоять, пока рядом живут ласточки.
– Как вороны в лондонском Тауэре? – спросил Мэк, подцепив вилкой ломтик бекона.
– Да, именно. Наверное, за домиками ухаживает тот, кому известна эта легенда. Жаль, мы не знаем, кого благодарить.
Битти снова закашлялась.
– Извините… – прохрипела она и направилась к выходу, не забыв прихватить сигареты.
– Пойдешь дымить на улицу? – возмущенно спросила Сисси.
– Ты же… не даешь… дымить в доме, – отозвалась Битти с порога.
– Почему ты не сходишь к врачу? – обеспокоенно спросила Ларкин.
– Он скажет, мне надо бросить курить, – проговорила Битти, дождавшись, пока приступ кашля прекратится, – можно подумать, я не в курсе. Зачем тратить деньги и нервы? – И она вышла, по-прежнему кашляя.
Завтрак продолжился в молчании.
– Как думаешь, почему мама заинтересовалась фондом и страховкой? – наконец спросила Ларкин, задумчиво жуя сыр.
Сисси изо всех сил постаралась сохранить спокойствие и продолжить трапезу, но яичница показалась ей безвкусной, как картон.
– Не знаю. В последний раз мы ездили туда, когда твоя мама была совсем маленькой. Я думала, Айви совершенно забыла о Карроуморе, но после твоего рождения она решила учредить фонд и вложить туда дом и остальное имущество.
Мэк положил ладони на стол, и Сисси заметила золотое обручальное кольцо. Он много лет его не носил.
– Мы с Беннеттом думаем, это из-за того, что землей заинтересовались застройщики. Наверное, мама пыталась установить стоимость недвижимости.
Сисси медленно положила вилку на край тарелки, силясь подобрать правильные слова.
– Я действительно разговаривала с застройщиками. Всего один раз и лишь потому, что они сами пришли ко мне. Я только хотела узнать, что им нужно. Возможно, Айви стало об этом известно, но она ничего мне не сказала.
– В любом случае это было не спонтанное решение с ее стороны. Джексон говорит, мама приходила к нему и интересовалась выплатами по страховке.
– Правда? – Сисси налила себе кофе, пролив половину на блюдце.
– Да, Джексон так сказал.
– Она выглядела расстроенной?
– Он не упоминал. У тебя есть догадки, с чем все это связано?
– Никаких. Ты же знаешь свою маму: она вечно ищет новых ощущений, чтобы отвлечься и почувствовать себя счастливой. Помнится, у нее была идея сделать из Карроумора колонию художников. Возможно, ей казалось, ты согласишься на это скорее, чем я.
Ларкин нахмурилась:
– Вряд ли, ерунда какая-то. Вот еще один вопрос, который необходимо будет задать, когда она очнется.
Сисси обменялась взглядами с Мэком.
– Ты права, деточка. Нам просто нужно набраться терпения.
После завтрака Мэк уехал в больницу, а Ларкин ушла на пробежку. Сисси заварила кофе, вышла на крыльцо к Битти и поставила чашку на столик, убрав с глаз сигареты и зажигалку.
– Я знаю, ты все слышала, – сказала она, глотнув кофе. – Ты же специально оставила дверь открытой. Как считаешь, что было у Айви на уме?
– Ты ее мать, тебе виднее, – невозмутимо парировала Битти. – Наверное, это как-то связано с лентой, которую она держала в руке, когда ее увозили в больницу. Там было написано что-то насчет Маргарет.
– «Я знаю про Маргарет». – Сисси опустила взгляд. – Айви всегда знала, что ее мама погибла при пожаре. Понятия не имею, что еще она могла выяснить.
Битти посмотрела на нее в упор.
– Помимо очевидного? – Она рассмеялась лающим смехом. – Если Айви что-то и узнала, то не от меня. Я считаю, нужно будет все рассказать, когда она придет в себя. Правда, вряд ли это что-то изменит.
Сисси сделала слишком большой глоток и обожглась.
– Ты же знаешь, я всегда желала ей добра, пыталась защитить от жизненных невзгод, но у меня ничего не вышло. Айви была счастлива лишь с Эллисом и после рождения Ларкин.
Битти неожиданно взяла ее за руку.
– Маргарет поступила бы точно так же, если тебе от этого станет легче. Она наверняка одобрила бы все твои действия.
– Думаешь, она простила бы меня? – невольно вырвалось у Сисси.
Ей никогда не хватало духу высказать эту мысль вслух.
– За что? – взгляд у Битти остался таким же дерзким и вызывающим, как в юности.
Сисси отвернулась, не желая отвечать на вопрос. Наконец, не выдержав молчания, она подняла голову и встретила немигающий взгляд подруги.
– За то, что не смогла ее спасти.
Битти встала, так и не притронувшись к кофе.
– Ты спасла ее дочь. Маргарет была бы тебе благодарна. Надеюсь, ты это понимаешь.
Сисси кивнула, не поднимая глаз.
– Я еду в больницу. – Битти взяла сигареты и зажигалку. – Увидимся там.
Сисси медленно покачала головой:
– Знаешь, она все еще здесь, наша Айви. Ее тело лежит в больнице, но душа тут, рядом. Она пытается поговорить с нами, только мы ее не слышим. Совсем как раньше: ей снились кошмары, а я ничем не могла помочь.
– Ей понадобится твоя помощь, когда она очнется.
– А если не очнется? – едва слышно прошептала Сисси.
– Очнется, никуда не денется, – убежденно заявила Битти. – Айви – Дарлингтон. Помнишь, как говорила Маргарет? Дарлингтоны в родстве с солнцем и луной, поэтому их всегда озаряет свет. На небе было затмение, но оно скоро пройдет. У меня предчувствие.
