– Возможно, я уеду через пару дней. Хочешь, дам тебе номер телефона?
– Сисси уже дала. Ты ведь не против?
– Конечно, не против. Обычно я либо здесь, либо в больнице, так что меня легко найти.
– Вот и хорошо. – Джексон склонился ко мне. Я застыла на месте, не зная, что делать. Он легонько поцеловал меня в щеку, и я вздохнула с облегчением. – Доброй ночи, Ларкин.
– Доброй ночи, Джексон.
Он направился к машине. Я смотрела ему вслед, чувствуя на щеке его поцелуй и ощущая запах одеколона, пробуждающего воспоминания, которые мне хотелось навсегда стереть из памяти.
Двенадцать
Сисси
2010
Сисси бесцельно бродила по гостиной, рассеянно переставляя фоторамки, фарфоровые шкатулки и прочие безделушки. В коридоре тикали часы. Наверху закашлялась Битти, пахнуло сигаретным дымом. Я сто раз запрещала ей курить в доме.
Сисси уже умылась, намазала лицо кремом и заколола волосы, однако сон к ней не шел. Нужно дождаться Ларкин и выяснить, где Мэк. Она дважды звонила ему на мобильный после того, как в больнице закончилось время для приема посетителей, но он так и не перезвонил. Сисси сняла с полки свадебную фотографию Айви и протерла ее о халат, стирая несуществующую пыль. Хочется верить, что Мэк не с той женщиной, ведь Айви в больнице, а Ларкин лишь недавно вернулась домой. Это было бы вне всяких приличий.
Сисси поставила фотографию на место и взяла собственное свадебное фото. Ярко-красное платье Битти на черно-белом снимке получилось темно-серым. Битти выглядела такой молоденькой и хорошенькой в широкополой шляпе, а маленькая Айви в желтом платьице – сущий ангелочек. У Айви и жениха одинаково удивленные лица, словно они оба так и не поняли, что происходит.
Поправив очки, Сисси поднесла снимок ближе к глазам, пытаясь разглядеть мутное пятно за плечом у невесты. Должно быть, фотограф просто оставил отпечаток пальца на линзе, однако Битти заметила, что на других свадебных фотографиях такого пятна нет, и предположила, что это призрак Маргарет. Каждый раз, глядя на снимок, Сисси всматривалась в серое пятно: иногда ей виделось в нем знакомое лицо, а иногда – просто отпечаток пальца.
Она осторожно вернула фоторамку на место, вдохнула застарелый запах дыма и пепла из камина и попыталась вспомнить, чистила ЛИ в прошлом году дымоходы или нет. В последнее время она забывает разные мелочи, поэтому теперь старается все записывать. Битти говорит: пока помнишь важное, беспокоиться не о чем. Сегодня вечером в комнате особенно сильно пахло пеплом: наверное, ветер задувает сквозь щели в кладке. Сисси вздрогнула. Видимо, из-за запаха ей часто снится, будто дом охвачен огнем и пламя медленно подбирается к спальне.
Сисси направилась в кухню, решив сделать в календаре пометку: «вызвать трубочиста». Сверху опять раздался кашель. Хлопнула входная дверь. Сисси вышла в коридор; Ларкин стояла на пороге, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
– У тебя все хорошо?
Битти опять закашлялась.
– Она обращалась к доктору по поводу этого кашля? – спросила Ларкин, пропустив мимо ушей вопрос Сисси.
– Понятия не имею. – Сисси смутилась. Как же так? Ей ничего не известно о здоровье лучшей подруги. – Она взрослая женщина. Надеюсь, ей хватило ума посетить доктора. – Ларкин удивленно наморщила лоб. – Спрошу у нее завтра. Ты же знаешь, Битти иногда бывает такой упрямой, хуже мула, – с улыбкой добавила она.
К ее облегчению, Ларкин немного расслабилась.
– Как прошел вечер? – поинтересовалась Сисси.
С тех пор как девочка уехала в Нью-Йорк, у нее под глазами залегли круги, щеки запали, плечи поникли, и с каждым приездом эти тревожные признаки проявлялись все сильнее. Сисси вспомнила хамелеона, которого видела в зоопарке – он меняет цвет, подстраиваясь под окружающую обстановку. Наверное, Ларкин таким способом пытается подладиться под нью-йоркский темп жизни. Или хочет полностью изменить себя, чтобы никто из старых знакомых ее не узнал. Какая глупость. Она всегда была совершенством, во всех смыслах. Ей нечего прятать. А может, просто стресс из-за родителей.
– Нормально. – Не двигаясь с места, Ларкин сверлила Сисси гневным взглядом. – Надо поговорить.
В горле у Сисси застрял комок.
– Хорошо. Может быть, утром? Я ужасно устала…
– Нет. Я хочу поговорить сейчас. Про пожар в Карроуморе.
Сисси взглянула на лестницу, чтобы удостовериться – Битти у себя.
– Ладно. Пойдем в гостиную и поговорим. Принести тебе чаю или бисквит?
– Нет, спасибо. – Ларкин бросила сумочку на диван, однако садиться не стала. Она подошла к каминной полке и взяла свадебную фотографию Сисси. – Беннетт рассказал, как погибла бабушка.
Сисси решила, что ей стоит присесть.
– Это его не касается. Он не должен был тебе рассказывать.
– Возможно. Но мы оба теряемся в догадках, почему никто не удосужился поведать мне об этом раньше. Сисси, я живу на свете двадцать семь лет, и только сейчас узнала, что моя бабушка погибла в пожаре, а дом, в котором она сгорела, по-прежнему принадлежит нашей семье и станет моим, когда мне исполнится тридцать.
Сисси потерла ладони. Ей вдруг стало холодно.
– Это… страшная трагедия. Она случилась задолго до твоего рождения. Твоя мама…
– Беннетт сказал, она находилась в доме во время пожара. И ты тоже. Ты спасла маму, а бабушку спасти не смогла.
Глаза Ларкин наполнились слезами. Сисси почувствовала, что тоже вот-вот заплачет.
– Это была худшая ночь в моей жизни. Я бы все отдала, чтобы забыть о ней. Мы с Айви никогда об этом не говорили. Она и без того настрадалась, а я не хотела причинять ей новую боль. Твоя мама ничего не забыла. Воспоминания приходят к ней во сне. Помнишь, ей все время снились кошмары.
– Ей снился пожар. – Ларкин тяжело опустилась в кресло. – Именно поэтому я начала изучать сны, чтобы помочь ей расшифровать, что они означают, и избавиться от них навсегда. Я думала, это просто кошмары, а не видения из прошлого.
Сисси обхватила себя руками. Холод пробрал ее до костей.
– Я не говорила с тобой об этом по той же причине, по которой не говорила с твоей мамой. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом. Я просто хотела вас защитить.
Ларкин подняла глаза к потолку.
– Знаешь, молчание не помогает избавиться от проблем. – Она в упор посмотрела на Сисси. – Ты спасла маме жизнь. Жаль, я не знала об этом раньше.
Сисси перевела взгляд на фотографию на каминной полке.
– Разве это что-нибудь бы изменило?
– Возможно. – В голосе Ларкин появилась неуверенность. – Если бы я знала, что мама едва не погибла в пожаре, а ее первый муж пропал без вести, то постаралась бы ей помочь, а не следовала за ней по пятам. Может быть, тогда я не превратилась бы во всеобщее посмешище.
