Сэв думал, что одиночество делает сильнее, избавляя от слабостей.
Но истинная сила заключалась в слове «мы», в союзе братьев и сестер. Вот за что боролись мать и отец. Не за себя, ради геройства… Они сражались за анимагов.
«Они сражались за нас…»
Так что станет делать Сэв? Останется скромным солдатом и будет раболепствовать перед врагом? Или восстанет и будет сражаться за свой народ?
– Постойте.
Кейд и Трикс остановились, но оборачиваться не спешили.
– Я все сделаю.
Вот тут Трикс улыбнулась ему через плечо.
Глава 21
Вероника
Победа даром не проходит.
Следующие несколько дней они занимались очень упорно. У Тристана был свой мотив преуспеть, а Вероника знала, что, гоняя его, помогает заодно и себе. Если Тристан докажет отцу, что готов возглавить дозор, то она на шаг приблизится к ученичеству. Правда, никакой гарантии, что, когда старшие подмастерья поднимутся до мастеров, Веронику примут в рекруты или что кто-то оплатит ее обучение, не было.
«Всему свое время», – говорила она себе.
С каждым днем навыки Тристана улучшались. Он доверился ее мнению, а животные начали доверять ему. Теперь, как Вероника ни старалась, у нее почти не получалось отвлечь животных, и тогда она, как коммандер, начала спрашивать у Тристана, что он видит глазами феникса сверху.
– Сколько ступеней в лестнице, ведущей сюда от постоялого двора? – спросила Вероника, с трудом придумывая новые вопросы.
– Двести двадцать одна, – моментально ответил Тристан, даже не обращаясь к фениксу. – Я их давно сосчитал. Спроси о том, чего я не знаю, – посоветовал он, картинно зевнув.
– Сколько фонарей вдоль…
– Сорок пять.
Вероника разозлилась. Над полосой препятствий разнесся смех Тристана.
– Ну ладно, – сказала Вероника, оглядываясь в поисках того, что помогло бы сбить его с толку. Заметив запасной колчан, она достала из него стрелы и, спрятав руки за спину, обернулась. – Сколько у меня стрел?
Тристан закатил глаза и посмотрел на нее. Увидел пустой колчан.
– Пятнадцать. Уж я-то помню, сколько принес стрел в запасном колчане.
Рекс в вышине издал резкий клекот. Тристан нахмурился и присмотрелся к Веронике повнимательней.
– Не угадал, – широко улыбнулась она, но Тристан уже и сам знал об этом, благодаря Рексу. – Мухлюешь. Что сказал Рекс?
– Шестнадцать, – ответил Тристан. – Но я же рассовал по пятнадцать стрел в каждый колчан. Так откуда… а, мишень. – За плечом у Вероники стояла пустая мишень, в которую Тристан недавно всадил стрелу из колчана, что висел у него за плечом. – Ну хорошо, ты молодец, с тобой надо глядеть в оба.
– И не стоит зазнаваться после нескольких правильных ответов, – предупредила Вероника, приближаясь к нему и помахивая стрелой у него перед носом. – Ну, еще разок.
В следующий прогон Тристан сказал, что хочет выполнить упражнение до самого конца – включая огненный финал.
Вероника не придала этому никакого значения, будучи уверенной, что Тристан справится, ведь до сих пор у него все получалось замечательно. Но с каждым шагом Вихря она ощущала растущее в Тристане напряжение.
К тому времени, как он достиг последнего препятствия, по его вискам струился пот, а грудь быстро и неровно вздымалась и опадала. Вихрь испуганно прядал ушами, Рекс летел быстрее, а пес бежал, поджав хвост.
Вероника застыла в нерешительности. Тристан сейчас не скрывал свои мысли, надо было лишь приоткрыть свою защиту, чтобы узнать, что его так тревожит.
– Ты как там? – вместо этого спросила она, подавив жгучее желание пустить в ход тенемагию, пусть даже мотивы ее были совершенно невинны. Если Тристан захочет, он сам поделится тревогами.
Он стоял в конце полосы и с виду как будто ждал, когда приземлится Рекс. Вот только феникс кружил в небе, даже не собираясь пикировать или воспламеняться.
– Тристан, – позвала Вероника, подходя к нему. Он смотрел прямо перед собой, играя желваками. Видимо, в первый раз он ее не услышал.
– Эй, ты как?
Он испуганно обернулся, и их взгляды встретились.
Один из способов усилить магическую связь – посмотреть прямо в глаза, а Вероника оказалась не готова защищаться. Ее поразило озарением, ярким, как вспышка, и она отвернулась, разрывая недолгий контакт.
Тристан боялся огня.
Вероника удивилась и не поверила, хотя это прекрасно объясняло, отчего ему не удалось выполнить упражнение в самый первый день, и именно в самом финале, когда Рекс воспламенился. Теперь же, вызвав в памяти те мгновения, она вспомнила, как от Тристана повеяло страхом, стоило Максимиану вспыхнуть. Наезднику бояться огня не стыдно, тем более сегодня они не связываются с фениксами в раннем детстве, как в старину.
– Давай закончим на сегодня, – предложила Вероника, встревоженная тем, как он молча смотрит на нее широко раскрытыми глазами. – День выдался длинный.
Пытаясь хоть как-то заполнить возникшую тишину, она мысленно призвала голубя и собаку и принялась собирать припасы.
– У меня… – начал было Тристан, так и не слезая с Вихря, и пристыженно понурился. – У меня не получится.
– Ты просто устал, – ответила Вероника как можно беззаботнее. – В следующий раз…
– Нет, ты не понимаешь, – перебил он ее, поднимая голову. Глаза у него влажно поблескивали. Потом он посмотрел в небо, на кружащего в вышине Рекса и сдавленно расмеялся. – Я – Укротитель фениксов, который боится огня.
Наконец он собрался с духом и посмотрел на Веронику – осторожно, словно ожидая насмешек и унижений.
Но она лишь подошла, похлопала по шее Вихря и пожала плечами:
– Беллония Отважная еще в детстве лишилась ведущей руки, но училась сражаться другой. История не знала метательницы копья свирепее. Король Уоррид был глух и придумал седло особой конструкции, сидя в котором не терял равновесия. А еще учредил Архивы Мори, чтобы жрецы и служители богов записывали хроники империи, а не передавали их из уст в уста.
– К чему ты ведешь? – хмуро спросил Тристан.
– К тому, что у тебя есть особенность и с ней надо что-то делать, – ответила она, тут же, с досадой осознав, что у нее своя особенность, с которой надо что-то делать: ее пол.
– Да что тут поделаешь? Я летаю на фениксе, а феникс и огонь едины. Не могу же я облиться соком пирафлоры и так ходить весь день.
Тристан сердито соскочил с коня, а Вероника улыбнулась, вообразив его с головы до пят покрытым огнеупорной смолой. Прогнать образ не получалось, но, к счастью, Тристан, оглянувшись на нее через плечо, тоже улыбнулся.
