— Вот только не начинай! Я в истории Европы разбираюсь получше, чем ты в истории африканских племен! Мы вашу историю изучаем, а вы нашу — нет!
Фетнат яростно сплевывает на землю.
— Неправда, мы знаем доктора Ливингстона и доктора Швейцера! — возражает Ким.
— Я сейчас покажу тебе доктора Ливингстона!
Орландо не считает нужным отвлекаться на перепалку.
— Да заткнитесь вы! Итак, эта толстая бабища, моя жена, не хочет отдать пульт. Дочка рядом плачет. Меня взбесило то, что моя половина не может себя сдержать в присутствии моего потомства. И я объяснил свое видение проблемы.
— Ты ее побил? — спрашивает Эсмеральда.
— Я ее проинформировал о том, что у меня на происходящее другая точка зрения.
— Короче, ты набил ей морду?
— Я ее, скажем так, поучил.
— Весь смысл в оттенках значений слов, — важно заявляет Фетнат.
— Конечно, отличный аргумент для подлеца мачо, — фыркает Эсмеральда. — Мужская солидарность, да?
— Как в поговорке: «Кого люблю, того и бью»? Пожалуй, на этот раз я соглашусь с антипоговоркой: «Если ты кого-то любишь, то не допустишь по отношению к нему никакой жестокости», — говорит Ким.
— Заткнись, не выводи меня из себя!
Орландо давит каблуком сигару, хватает бутылку с отклеившейся этикеткой, огромными глотками пьет из горлышка и бросает подальше. Слышен звон разбитого стекла.
— Ну так вот. Я посмотрел матч, наши проиграли. Моя жена всю ночь думала, на следующее утро пошла к врачу, где взяла справку о нанесении побоев, а потом в полицию — и подала жалобу. Обвинила меня в жестокости. И мне опять пришлось бежать. Теперь я в розыске из-за отца, из-за капитана и из-за жены, которая тем временем с помощью адвоката, паршивого проныры, лишила меня родительских и гражданских прав. Поэтому я не могу видеться с собственной дочерью!
Орландо Ван де Пютт качает головой и умолкает.
— Барон умалчивает о том, что он алкоголик. Когда он выпивает, доктор Джекилл превращается в мистера Хайда. Он перестает себя контролировать, — говорит Ким тоном знатока.
— И он был пьян, когда поколотил отца, капитана и жену. И может быть, даже дочку, — добавляет Эсмеральда.
Огромный Викинг вскакивает на ноги:
— Я запрещаю тебе так говорить, Герцогиня! Я никогда не трону и волоска на голове моей дочери! Это — святое!
Дочь — смысл его жизни.
Эсмеральда снова поддразнивает его:
— Признай хотя бы, что от спиртного ты теряешь разум, Барон!
Он делает большой глоток из горлышка новой бутылки, потом разбивает и ее.
— Ладно. Хорошо. Признаю, что люблю выпить. Но разве это объясняет все мои несчастья?
— Да не принимай ты остальных за идиотов. Виноват во всем ты сам. Отец, капитан и жена — всего лишь жертвы твоей агрессии. И я подозреваю, что ты еще не все рассказываешь.
Лис Инь Ян крутится вокруг них. Он прыгает на кучу мусора, встает так, что на фоне неба вырисовывается его силуэт, и начинает лаять безо всякой видимой причины.
— Продолжайте, пожалуйста, Барон Орландо, — произносит Кассандра своим нежным голосом.
— Ну, потом я убежал из дома. Я не знал, куда идти. Мой приятель цыган обосновался на этой свалке и чинил разбитые автомобили и выброшенные стиральные машины. Он приютил меня в своем таборе, но предупредил, что навсегда я с ними оставаться не могу, потому что я чужой. И тогда появилась Герцогиня. Вот так. Вот так. Вот так.
Как мне хочется иметь воспоминания о детстве, пусть даже мучительные. Хотя его жизнь — сплошное нагромождение ошибок, в ней есть своя логика, она похожа на фильм. В ней есть начало, середина и конец. Поэтому, кстати, он меня тогда и спас. Он знал, что придет мгновение, когда он откроет мне свою жизнь, и я, ровесница его дочери, скажу, что могу его понять.
Орландо сплевывает на землю. Остальные следуют его примеру.
Ким подходит к Кассандре и шепчет ей на ухо:
— Плюнь на землю…
— Что?
— Плюнь, это наш знак. Если хочешь стать одной из нас, тебе надо плевать на землю. Терпеть вонь и ходить с грязными руками — это еще не все, надо плеваться.
Кассандра пытается, но у нее не получается.
— Тебе слюны не хватает, — говорит Ким с видом знатока. — Твои слюнные железы еще не заработали в полную силу.
Ким предлагает ей выпить красного вина прямо из пакета, но девушка отказывается. Орландо звучно шлепает Эсмеральду по спине:
— Твоя очередь, Герцогиня. Расскажи о своей жизни, красавица моя, ты ведь только этого и ждешь.
67
А у этой женщины нет детей. Ее материнский инстинкт не удовлетворен. И она страдает от этого.
68
Эсмеральда колеблется, затем распрямляет пышную грудь:
— Ну, ты скажешь! Даже если бабуля говорит, что любит природу, не нужно толкать ее в крапиву!
Она умолкает, довольная своей остротой, потом сплевывает.
— Хорошо, надо — так надо. Я пришла сюда второй. Привел меня сюда… случай. Как я тебе уже говорила, моя история началась одним прекрасным июльским утром, когда я была избрана Мисс Самый Красивый Младенец больницы Сан-Микеланжело. Я тоже не француженка, я родилась в Италии, в Апулии.
— Франция — плавильный котел культур, — важно замечает Фетнат.
— В отличие от Орландо, училась я плохо. Зато была очень красивая и со дня своего избрания Самым Красивым Младенцем постоянно привлекала всеобщее внимание благодаря приятной внешности.
— «Необходимость создает орган, отсутствие необходимости орган уничтожает», — заявляет Ким.
— Это что значит? — спрашивает женщина недоверчиво.
— Ну, если ты умная, тебе необязательно быть красивой, а если красивая, то необязательно быть умной. Просто развитие одного таланта мешает другому проявиться.
— Ничего не поняла. Но чувствую опять что-то женоненавистническое, — бурчит она.
— Не обращай внимания! — восклицает Орландо.
— Молчи, нечестивец. Я была красивая, но набожная. Я хотела уйти в монастырь, принять постриг, остаться девственницей, невестой Христовой. В монастыре мать-настоятельница сказала мне, что я слишком хорошенькая для того, чтобы сидеть в четырех стенах. Она считала это, как сейчас помню, «расточительством».
— Сейчас умру от смеха, — шепчет легионер.
— Она сама позволила мне связаться с парнем, который организовывал конкурсы красоты для взрослых. Все началось с Мисс Мокрой Майки. Потом меня выбрали Первой Красавицей Ночного клуба нашего района, он назывался «Пеппер минт». Затем я стала Мисс Кемпинга у пляжа и Мисс Праздника сбора винограда. После этого я начала сниматься в журналах в качестве модели. И поняла, что очень нравлюсь мужчинам.
