— Будут жертвы. Еще ничего не произошло. Вы можете спасти этих людей! — настойчиво говорит Кассандра.
Молодой азиат качает головой.
— Не люблю я людей. И потом, это не люди, а буржуи. Ненавижу буржуев.
— А я не люблю спасать, — заявляет Фетнат.
— А я не люблю, когда мне говорят, что я должна делать! — ворчит Эсмеральда. — И совершенно недопустимо, когда приказы мне отдает какая-то соплячка!
— В любом случае, мы никогда не покидаем свалку, — продолжает Орландо. — Давай засыпай, девчушка, это просто кошмарный сон.
— Да вы что, не поняли? Это действительно произойдет, и только вы можете предотвратить несчастье! — взывает к ним девушка с большими светло-серыми глазами.
— Ну и что? Даже если это действительно произойдет, нам-то что за дело? — спрашивает Эсмеральда.
— Если вы не вмешаетесь, много людей погибнет, ВЫ ДОЛЖНЫ ИХ СПАСТИ! — упрямо повторяет девушка.
Эсмеральда хватает ее за запястья:
— Эй, мисс Зануда, давай определим правила игры. Богатые — наши враги. ВРАГИ, слышишь? Они нас ненавидят.
Остальные подхватывают.
— Они нас боятся, — говорит Фетнат.
— Мы им отвратительны, — добавляет Орландо.
— Если бы они могли послать полицейских, чтобы те отколотили нас, а потом скормили своим дрессированным псам, они бы так и сделали, — добавляет африканец. — Но мы спрятались здесь, в нашем убежище.
Глаза Кассандры по-прежнему смотрят куда-то вдаль.
— Вы должны их спасти, — шепчет она надтреснутым голосом.
— Что за тупая девчонка! Золушка, ты не поняла? Ты находишься на мусорной свалке! Вокруг отбросы. Слышишь шуршание? Это крысы. Даже собаки, которые за тобой гнались, не были мальтийскими болонками и таксами. Буржуи-хозяева бросили их, чтобы спокойно уехать на каникулы, и собаки стали размножаться. Слабые погибли. Сильные их сожрали.
— Вы должны их спасти, — упрямо настаивает девушка.
— Так и есть, пластинку заело. Черт подери, до чего же она тупая, эта девчонка. Раз уж тебе все надо объяснять, то слушай: если буржуи подохнут, мы будем довольны! Именно так. Это нам очень нравится. Чем больше буржуев подохнет, тем сильнее мы обрадуемся.
— Что хорошо, когда сидишь в заднем проходе — ниже падать некуда и можно ненавидеть всех, кто находится выше тебя, — ухмыляется Ким.
— Вот-вот, если тебе поставили единицу, то в следующий раз ты не боишься получить оценку еще хуже, — соглашается Орландо.
Эсмеральда продолжает свою речь:
— Мы — злые, мы — плохие. В новостях показывают голодающих детей с торчащими ребрами, а нас это утешает, потому что мы бедные, но едим каждый день. Мы едим отбросы, но зато в неограниченном количестве. Благодарение Господу, хоть мы и на самом дне, но от голода никогда не помрем. В этой стране всегда будет мусор. Это точно.
Остальные согласно кивают.
— То же самое происходит, когда мы видим в новостях убитых и раненых. Правда, Барон? Нам смешно, потому что нас на свалке война не достанет. У нас тут спокойно. Даже если противник будет бомбардировать нашу страну, на нас он снаряды тратить не станет. И даже если враг завоюет нас, ему будет наплевать на свалку, — продолжает Эсмеральда.
— Мы сами — отбросы, — говорит Фетнат. — Все нами брезгуют. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Мы никогда не уходили со свалки и никогда не уйдем. И даже если все буржуи подохнут, нам наплевать. Каждому свое дерьмо.
— Вы должны их спасти, — повторяет Кассандра менее уверенно.
— Давай, доброй ночи, девчушка. Засыпай и нам дай поспать.
Они по очереди покидают склад, оставляя ее наедине со вздувшимися консервными банками, копошащимися тараканами и слишком похожими на правду кошмарными снами.
21
Это проклятие?
Когда-то оно довлело над троянской царевной Кассандрой, а теперь — надо мной.
Как бы я хотела ничего не знать о будущем. Как бы я хотела спокойно спать по ночам. Быть как все. Видеть лишь бессмысленные, ничего не значащие сны. Как я отдыхаю на каникулах, плаваю в море.
Пролетает чайка. Ее крик переходит в…
22
…кукареканье петуха, начинающего свой утренний концерт.
Припозднившийся и немного охрипший певец предпринимает несколько попыток найти тональность.
Небо ясное, солнце стоит довольно высоко. Кассандра резко открывает глаза. Первое ее ощущение чрезвычайно неприятно.
Как ее и предупреждали, теперь, когда тонкая пленка дождевой влаги не покрывает больше разлагающийся мусор, он издает свой естественный запах. Напоминающий ей о том случае, когда в пансионе кто-то подложил в ее вещи зловонный шарик.
Она морщится от отвращения и начинает задыхаться. У нее першит в горле, затем начинается душераздирающий кашель, похожий на приступ астмы. Она ищет воздух, которым можно дышать, но повсюду — одни и те же мерзостные испарения. Она мечется по единственной комнатке хижины, спотыкается, падает на колени, затыкает себе нос.
Запах слишком силен, он атакует обонятельные рецепторы, словно едкая жидкость. В поисках свежего воздуха она выбегает наружу, но там ее ждет лишь более сильная вонь. Не зная, что делать, она бежит за угол хижины, ее рвет. Потом она выпрямляется, вытирает рот и смотрит, чем занимаются остальные обитатели свалки.
Эсмеральда, одетая в широкое черное платье с вышивкой, вытянулась в своем шезлонге. Она читает журнал со сплетнями о звездах, а в руке держит пивную кружку с кофе. На обложке журнала написано крупными буквами: «Кевин Мальсон и Джессика Ледельзир: отношения стали сложными». Там же изображен татуированный мужчина, сжимаюший в объятиях худую светловолосую неестественно улыбающуюся девушку. Внизу добавлено: «Она открыла его темное прошлое».
Фетнат, намереваясь просушить шкуру убитой накануне собаки, распяливает ее на деревянной раме. Орландо мастерит колчан для стрел. Ким натягивает между столбами электрические провода и устанавливает наверху громкоговорители. На нем новая майка с надписью: «Тот, кто был ничем и остался ничем, не должен никого благодарить».
Викинг поднимает глаза и приветствует девушку взмахом руки:
— Как дела, девчушка? Ну, теперь ты знаешь, где находишься. Вонь нас защищает, но к ней все-таки надо привыкнуть. Конечно, поначалу тяжеловато… Я хочу сказать, для неженки. Считай просто, что живешь в деревне хорьков.
Кассандру снова тошнит. Она сдерживается, потом опять начинает задыхаться, хватается за горло, и ее рвет еще раз. На этот раз слово берет Фетнат:
— Ты сама сюда пришла, девочка. Тебе говорили, что это не место для буржуев. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
