Больные держат наготове свои боеприпасы – черепицу. Дождь глиняных кусков. Исидор и Лукреция подбирают их и швыряют обратно.
Объятый желанием превзойти себя, Жером Бержерак бросается на трос, поднимается на сеть, окружающую шар и, в то время как куски черепицы градом осыпают его, зашивает лицо Самюэля Феншэ.
– Ну и отвага! – удивляется Лукреция.
– Он делает это, чтобы произвести впечатление на вас. Это и есть романтизм. Вы сама по себе сильная мотивация, дорогая коллега.
Зашитая «Киска» вновь набирает высоту. Черепица для них уже безвредна. Жером Бержерак спускается под аплодисменты своих гостей. Поклон. Завязанные на тросах ленточки указывают, что ветры изменили направление.
– Спасибо! Решительно нет ничего лучше дрожи приключения.
– Нет, есть, – говорит Лукреция, в ее руках новая записная книжка, подаренная Катценбергом. – Вы видели их, санитаров и больных, которые объединились в борьбе с чужаками. Вы видели, они готовы были упасть с крыши, лишь бы помешать нам сесть на землю. А я все видела изнутри. Эта больница действует как независимая республика. Республика сумасшедших... И у них есть мотивация, которая их сплачивает. Она служит им флагом, гимном, полицией, политическим идеалом.
Исидор хмурит брови. Он достает карманный компьютер, чтобы записать информацию. Отважная журналистка продолжает:
– Мотивация более сильная, чем приключение: обещание доступа к Последнему секрету.
– А что такое Последний секрет? – спрашивает Бержерак.
– Я знаю только, что ради него они готовы на все. Хотя мы пока и не выяснили, что это, мы должны записать это выше всего, что у нас уже есть. Двенадцатая мотивация: обещание Последнего секрета.
105
Эстафету Фрейда приняли другие мыши. Подопытных проводников в спелеологии мозга прозвали: Юнг, Павлов, Адлер, Бернгейм, Шарко, Куэ, Бабинский. Наблюдая за ними, Феншэ и Жан-Луи Мартен заметили, что достижение Последнего секрета было настолько сильной мотивацией, что мыши все схватывали с лету. Они даже научились использовать язык жестов, причем более широко, чем животные, считающиеся наиболее близкими человеку по интеллекту, такие как шимпанзе, свиньи или дельфины.
– Это морковь. Все мы действуем с помощью морковки и палки. Но мы нашли суперморковь. Последнее вознаграждение. И следовательно, лишение последнего вознаграждения оказывается и последним наказанием, – прокомментировал Феншэ.
Действительно, когда мыши отдыхали, у них проявлялись все симптомы неудовлетворенности. Они думали только о заветном рычаге. Агрессивные, они грызли решетки своих клеток.
– Простой вопрос дозировки и воспитания. В конце концов они научатся себя контролировать, – сказал Самюэль Феншэ. – Они откроют понятие отсроченного удовольствия. Если все дается сразу, мы этого не ценим. Но если между двумя вознаграждениями устроить паузу, удовлетворение приобретает намного больше смысла.
Самюэль Феншэ схватил за хвост грызуна, малыша Юнга, вытащил из клетки и посадил себе на ладонь. Казалось, мышь умоляла, чтобы ее вернули обратно, туда, где можно получить доступ к рукояти.
– Я хочу поставить опыт на человеке.
Молчание.
– Вы только представьте, Жан-Луи, если бы человек приобрел мотивацию, как эти мыши? Он, безусловно, превзошел бы себя во всем.
«Но кто позволит себя трепанировать и рыться в участках своего мозга?»
– Я, – сказал Феншэ.
Тут он услышал странный звук. Это был Фрейд. Они оставили грызуна без присмотра на пять минут, и он, воспользовавшись свободой, пустил в свой мозг столько разрядов, что умер.
106
– Отдохните.
Гипнотизер Паскаль Феншэ обращается к залу «Веселого Филина», набитому до отказа. Идет сеанс коллективной релаксации в пятницу вечером.
– Вы расстегиваете ремни, освобождаете от обуви ноги, закрываете глаза и полностью расслабляетесь.
Зрители освобождают свои тела.
– Примите удобное положение и расслабьтесь. Мягко успокойте свое дыхание. Прислушайтесь к своему сердцебиению и постепенно замедлите его. Дышите животом. Забудьте о дневных заботах. Забудьте, кто вы есть. Подумайте о своих ногах и представьте яркий красный цвет. Вы больше не чувствуете ног. Подумайте о своих коленях и представьте оранжевый цвет. Вы больше не чувствуете коленей. Подумайте о своих бедрах и представьте желтый цвет; вы больше не чувствуете бедер. Подумайте о своей голове и представьте сиреневый цвет; вы больше не чувствуете головы.
Глаза закрыты, кажется, все спят. Пульс в висках стучит медленнее. Несколько человек, на которых гипноз не подействовал, посмеиваясь, рассматривают соседей, но Паскаль Феншэ делает им знак замолчать или покинуть зал. Они повинуются, любопытство побеждает.
– Вы чувствуете себя легкими-легкими. С каждым вдохом вы расслабляетесь еще больше, вы все слабее и слабее, все легче и легче. Теперь представьте лестницу, которая поведет вас вглубь самих себя. Хорошенько представьте эту лестницу, ее перила, ее ступени. Теперь спуститесь на ступеньку и почувствуйте, как ощущение покоя становится глубже. Вторая ступень, третья... Каждый шаг вводит вас во все более приятное состояние. Четвертая, пятая, шестая... На десятой ступени вы оказываетесь в состоянии глубокой релаксации. Но вам предстоит спуститься еще ниже. Когда вы будете на двенадцатой ступени, гипноз подействует на вас полностью.
Он медленно считает.
– Теперь вы в зоне гипноза... вы чувствуете себя отлично...
Распахивается дверь в глубине. Гипнотизер делает недовольный жест. Он ведь наказал, чтобы никто не входил после начала сеанса. Вошедший знаком показывает, что он никак не побеспокоит.
Паскаль Феншэ узнает человека и не настаивает. Это Исидор Катценберг.
Журналист садится рядом с участником, который есть не кто иной, как Умберто Росси. Паскаль Феншэ сообщил им, что моряк постоянно присутствует на сеансах гипноза по пятницам. Зажмурив глаза, моряк улыбается. Гипнотизер продолжает:
– Теперь представьте, что вы идете по этому этажу. Вы оказываетесь на авеню, а рядом – кинотеатр, где люди ожидают начало фильма. Вы смотрите на афишу и понимаете, что это тот самый смешной фильм, который вам давно хотелось посмотреть. Вы берете билет и заходите. Этот фильм будет разным для каждого. Но для всех он будет смешным. Идут титры, затем начинается кино. Это самый смешной фильм, который вы когда-либо видели.
На мгновение публика остается неподвижной, затем люди начинают улыбаться, потом смеяться, не открывая глаз. Поначалу они прыскают беспорядочно, но вскоре начинают смеяться одновременно, как будто смотрят один и тот же фильм.
Исидор Катценберг шепчет на ухо Умберто Росси, пользуясь тем, что тот в гипнотическом состоянии:
– А теперь вы мне расскажите, что такое Последний секрет.
