– …то у него проблемы, – закончил Кирк. – Это очевидно. Но, возможно, мы чего-то не знаем…
– Например? – спросила я.
– Мало ли. Может, кто-то взял его телефон. Может, это фотошоп. Я не знаю, Нина. Но пожалуйста, давай успокоимся. Скоро мы в любом случае выясним.
Я кивнула и глубоко вдохнула, но прежде чем успела ответить, дверь открылась и в фойе послышались шаги Финча.
– Мы в кухне! – крикнула я. – Можешь подойти к нам?
Секунду спустя явился наш сын в светло-голубой футболке и шортах цвета хаки. Его светлые волнистые волосы были растрёпаны сильнее, чем обычно, и весь его вид был намеренно элегантно небрежным.
– Хай, – сказал он, направляясь непосредственно к холодильнику и лишь мельком взглянув на нас. Открыл его, достал нарезанный ростбиф, схватил несколько ломтей и локтем закрыл дверцу.
– Хоть бутерброд сделай, – сказала я.
– Долго возиться, – ответил Финч.
– Как насчёт тарелки? – Я чувствовала, как во мне вскипает злость. – Можешь ты по крайней мере есть из тарелки?
Он покачал головой, оторвал кусок бумажного полотенца и пошёл в комнату, на ходу набивая рот мясом.
– Куда ты пошёл? – крикнула я ему вслед.
– Телик смотреть, – ответил он, не оглядываясь.
– Вернись, пожалуйста, – велела я, обогнув стойку и встав рядом с Кирком. – У нас с папой к тебе серьёзный разговор.
Я посмотрела на Кирка, который с ничего не выражающим видом барабанил пальцами по краю стола. Я толкнула его локтем и смерила сердитым взглядом.
– Слушай, что говорит мама, Финч, – сказал Кирк. – Мы хотим поговорить.
Финч повернулся и посмотрел на нас скорее сконфуженно, чем испуганно, и я задумалась, сколько он выпил.
– Что такое? – поинтересовался он, засунув в рот последний кусок ростбифа и жуя.
– Сядь, пожалуйста, – сказала я, указывая на банкетку. Финч сел, и его лицо приняло вызывающее выражение.
– Как прошёл вечер? – спросила я. Он пожал плечами и сказал, что хорошо.
– Что ты делал?
– К Бью смотался.
– У него была вечеринка?
– Нет. Не вечеринка. Просто несколько человек пришли в гости. Что за допрос с пристрастием?
Я вновь пихнула Кирка локтем, и он рассеянно пробормотал: «Повежливее с матерью». Финч буркнул: «Извини», – и запустил руку в волосы. Я ждала, пока он вновь посмотрит на меня, прежде чем задать следующий вопрос:
– Ты пил?
Я не знала, какой ответ хочу услышать. Если он был пьян, это лучше или хуже?
– Ну да, – ответил Финч. – Выпил немного пива.
– Сколько? – Я подумала, что нам с Кирком надо было строже воспитывать его в этом плане. Мы никогда не давали ему разрешения употреблять алкоголь, но сквозь пальцы смотрели, куда он ходит, и, в общем-то, именно поэтому разрешали ему сколько угодно тратить на такси.
– Ну я не считал, – сказал он. – Бутылки три или четыре.
– Это слишком много, – отрезала я.
– Но я же был не за рулём.
– Ты просто умница! – воскликнула я. – Надо тебе медаль выдать.
Финч тяжело вздохнул и сказал:
– Ну чего ты так злишься, мам? Ты знаешь, что я иногда выпиваю.
– Мы очень, очень расстроены, Финч. Но дело не в пьянстве. – Я набрала в грудь побольше воздуха, вынула из сумочки телефон, открыла фотографию, которую сохранила, и передала телефон Финчу.
– Где ты это взяла? – спросил он. У меня упало сердце.
– Миссис Паркер показала это фото маме. Сегодня вечером, – ответил Кирк.
Финч посмотрел на меня. Я кивнула.
– Да, представь себе. Но неужели тебя волнует только, где мы её взяли?
– Да я просто спросил, – сказал Финч.
Я вздохнула и задала следующий вопрос:
– Это ты снимал?
– Мам, долго рассказывать… всё не так плохо, да она и не будет очень злиться.
– Кто она?
– Да так, девчонка, – ответил он.
Я прокручивала в голове его слова, и меня всё сильнее мутило.
– У девчонки есть имя?
– Ну да. Лила Вольп. А что?
– А что? А то, что ты выложил её фото в полуголом виде, Финч. Вот что! – Я чувствовала, что вот-вот забьюсь в истерике.
– Я его не выложил. Просто отослал кое-кому. И она не полуголая, мам.
– Я видела её сосок, Финч, – сказала я. – Это всё равно что голая.
– Ну не я же её раздел.
– Это радует, – съязвила я. – Хоть за насилие тебя не привлекут.
– Насилие? Да ты чего, мам? Ты с ума сошла. – Он устало вздохнул. – Никто её не насиловал. Она просто напилась и отключилась. Это не мои проблемы.
– Нет, сын, это твои проблемы, – сказал Кирк, как будто до него только что дошла серьёзность ситуации. – Многие люди увидели это фото. Оно разошлось по Сети.
– И… грин-карта, Финч? Ты серьёзно?
– Это просто шутка, мам.
– Расистская шутка, – отрезала я. – Ты выкладываешь в Сеть фото полуголой девушки в отключке, а потом отпускаешь расистскую шутку.
– Извини, – сказал он тихо и опустил глаза.
– За что? За то, что ты это сделал? Или за то, что попался?
– Ну хватит, мам. Пожалуйста, хватит. Ну правда, извини.
– О чём ты думал? Что творилось в твоей голове?
Финч пожал плечами.
– Ни о чём.
– Ни о чём? Ни о чём? – Его ответ окончательно выбил меня из колеи, хотя, наверное, это было лучше, чем если бы он намеренно хотел сделать кому-то гадость. Но результат всё равно был бы такой же. Последствий это не отменяло.
Он не ответил, и я разозлилась ещё больше.
– Как ты мог так поступить, Финч? Я просто не понимаю. Это так… жестоко! Разве мы с отцом так тебя воспитывали?
– И неужели ты не понимаешь, чем рискуешь? – Кирк наконец тоже повысил голос. – Как глупо и безответственно ты поступил? Тебя могут исключить!
– Хватит, пап, это просто бред, – сказал Финч.
– Нет, не бред, – отрезала я. – Вполне может быть. Забудь о Виндзоре и готовься к суду.
– По какой статье? – спросил Кирк у меня, словно я была экспертом по правовым вопросам.
– Не знаю, я не юрист. – Я почти кричала. – Оскорбление личности? Детская порнография?
– Порнография? Ты чего, мам? – возмутился Финч.
– Ну да, это явно не порнуха, – вмешался Кирк.
