– Ну и зачем ты это сделала? – Мама решила мне подыграть.
– Потому что мне стало её жалко, бедную ведьмочку. Её тележка была такой печальной – булочки с изюмом, и сливовый сок, и прочие ведьминские штучки…
Папа расхохотался, а мама сделала вид, будто вне себя от бешенства – да уж, тема Патти явно была её любимой.
– Ну и во сколько же Тедди «может» к нам заглянуть? – спросила я, бросив взгляд на время на экране микроволновки.
– В шесть часов, – гордо сказала мама. – То есть… с минуты на минуту!
– Уфф. Ладно, я сейчас приду, – пробормотала я и пошла в прихожую за сумочкой. В ванной я как следует причесалась и поправила макияж. Не то чтобы мне хотелось хорошо выглядеть именно для Тедди – мне хотелось выглядеть хорошо для кого угодно, в особенности того, с кем я сто лет не виделась. Просто из уважения к себе.
Звонок в дверь раздался, когда я шла на кухню.
– Открывай, – сказала мама.
– Почему это я должна открывать? Ты же его пригласила.
– Нина, – голос мамы был строгим, как предупреждение. – Веди себя прилично.
Я вздохнула и побрела к двери, пытаясь вспомнить, когда последний раз видела Тедди, и гадая, не это ли станет первой темой для обсуждения, чтобы разрядить обстановку, так сказать.
– Привет, Тедди, – сказала я, открывая дверь и улыбаясь незнакомцу средних лет. Лишь светло-голубые глаза выдавали в нём того мальчишку, с которым я встречалась давным-давно. Не поймите меня неправильно – не то чтобы он выглядел плохо. Он был в весьма приличной форме – во всяком случае, не растолстел, может оттого, что высокий, да и активный образ жизни офицера полиции давал о себе знать. Он сильнее облысел, чем я предполагала, но благодаря красивой форме головы и мужественной челюсти лысина ему была даже к лицу. Что уж там, я подумала, что с годами он стал даже симпатичнее, утратив мальчишескую угловатость.
– Привет, Нина, – пробормотал он неловко. – Прости, пожалуйста. Твоя мама сказала, что возражений не принимает.
Я закатила глаза и рассмеялась.
– Представь себе, я знаю. – Потом, подумав, что мои слова могут показаться ему грубыми, я крепко обняла его. – Я так рада снова тебя видеть.
– И я тебя. – Тедди широко улыбнулся мне, вновь став похожим на себя прежнего. Слишком милый для меня, подумала я. Его характер будто сформировали стереотипы об идеальных бойскаутах – он таким и стал. Я вспомнила, как, обнаружив дома паука, он всегда накрывал его коробкой и отпускал на волю. Как зимой помогал соседке-старушке расчищать снег безо всякой платы, даже безо всякой благодарности. Как никогда не ругался матом, предпочитая странные эвфемизмы наподобие «бляха-муха» или «японский городовой». Как всегда молился перед едой, даже перед завтраком и ланчем, но быстро и тихо, чтобы никого не смущать. Если вдуматься, он был полной противоположностью Кэти – чист душой безо всякой показухи.
– Да, сто лет не виделись, – сказала я, идя в кухню.
– Ещё бы, – ответил он, следуя за мной. Они с папой пожали друг другу руки, потом одновременно хлопнули в ладоши.
– Рад тебя видеть, дружище, – сказал папа, а мама сжала его в таких крепких объятиях, будто он был родственником, который только что вернулся из Афганистана, а не моим бойфрендом столетней давности.
– С десятой годовщины выпуска, да? – продолжала я, вспомнив, что двадцатую годовщину пропустила из-за сорокалетия Мелани, которое мы отмечали в Сен-Бартелеми. Я тогда даже немного поссорилась с Джули, убеждавшей меня, чтобы я попросила Мел передвинуть дату. Один из редких случаев, когда я была не согласна с Джули. Всё-таки дни рождения близких подруг важнее встреч выпускников.
Тедди покачал головой.
– Нет, я как-то видел тебя. В «Кьюти Браун» несколько лет назад.
– Ах да. – Я вспомнила, как мы столкнулись в самом популярном барбекю-ресторане города. Я приехала сюда, кажется, чтобы посмотреть на балетное выступление дочек Джули. Тедди был с женой и сыновьями, и вид у них был счастливый, но я ощутила лёгкое смущение за него. Может быть, потому что он по-прежнему жил в Бристоле, по-прежнему ходил в «Кьюти Браун». Джули была для меня исключением – она много внимания уделяла саморазвитию и ни капли не казалась провинциалкой.
– Когда же это было? – спросила я, стараясь, чтобы Тедди не заметил, как беззастенчиво сияет моя мать. – Года четыре или пять назад?
– Нет, шесть, – ответил он, потом подумал и добавил: – Как раз когда у брата родился первый ребёнок.
– Как у них дела? – поинтересовалась я.
– Отлично. Замечательно. Уже второго родили, девочку.
– Чудесно, – сказала я, но тут вмешалась мама, натягивавшая рукавицы, чтобы проверить, как там картофель:
– Я видела фотки на Фейсбуке. Такая рыженькая! И в кого, интересно?
– По папиной линии, – сказал Тедди. – Его мама, моя бабушка, тоже была рыжей.
Мама захлопнула духовку, рукой в рукавице указала на Тедди, будто огромным поролоновым пальцем, какие любят футбольные фанаты.
– Знаешь что? Уверена, у вас двоих были бы рыжие дети, – сказала она и посмотрела на меня. – Потому что по моей линии тоже…
– Мама! – прошипела я чуть слышно, заметив, как порозовели уши и щёки Тедди. Я и забыла, как легко он краснеет.
– Ну, он мне почти что зять, – заявила она, добив ситуацию окончательно.
Папа рассмеялся и сказал:
– Прости, Тедди. Думаю, ты помнишь, что моя супруга плохо следит за языком.
– Да, сэр. Я, конечно, помню этот факт о моей почти что тёще, – ответил Тедди и подмигнул.
Такой шутки от него никто не ожидал – во всяком случае, я точно! – поэтому я от души рассмеялась, чуть расслабившись. Тедди, по-видимому, тоже расслабился и спросил, как там мой брат.
– Как дела у Макса?
– Всё ещё живёт в Нью-Йорке, – сказала мама. – Всё ещё одинок.
Тедди кивнул и улыбнулся.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – Я открыла холодильник и обнаружила там шесть бутылок пива «Корона», которые явно появились там после того, как мама проанализировала содержимое его продуктовой тележки. Какая забота!
– Буду не против, – ответил он. – Если у вас есть.
Я не собиралась пить, но отчего-то вынула две бутылки, поставила их на кухонную стойку, помыла руки, взяла лайм из вазочки с фруктами, всегда забитой до отказа (мама старалась компенсировать не слишком изысканные блюда обилием свежих лакомств). Слушая, как она выпытывает у Тедди последнюю криминальную хронику, я порезала лайм ломтиками, выбрала два самых лучших и выжала в бутылки.
– Твоё здоровье, – сказала я и протянула Тедди бутылку. Он улыбнулся, стукнулся горлышком своей бутылки о горлышко моей.
– За встречу.
