– Не знаю. Какая разница? Концерт – отстой. Свидание – отстой. Вечеринка – отстой. Попытка сделать вид, что с кем-то порвал, которую тут же спалили, – отстой.
– Ладно, – сказала я. – Во-первых, он мог назвать отстоем всё что угодно, и не обязательно это имеет отношение к нам. Во-вторых, они расстались.
– Сомневаюсь, – ответила Грейс, поправляя ремень сумки от «Миу Миу». – Очень сильно сомневаюсь.
– О господи, Грейс! Ну, подумаешь, писал ей. А что он должен делать? Заблокировать её? – Пусть у меня никогда не было серьёзных отношений, но я понимаю, как это бывает. Редко когда люди сразу обрывают все контакты. Они продолжают общаться, ругаться, пытаться все вернуть и даже порой сходятся, чтобы потом снова разойтись.
– Я не говорю, что надо было её заблокировать. Но если ты расстался с человеком, ты не станешь ему говорить, что любишь его. И писать гадости про девушку, которую пригласил на свидание. Блин, Лила, он написал ей «отстой»!
– Ну… может, ему её жалко. Может, он волнуется за неё… Может, он всё-таки ещё её любит…
– Ага. А может, они с Бью просто тебя развели. С этими билетами.
– Блин, Грейс, я офигенно повеселилась! Просто офигенно.
– Стопудово Финч веселится ещё больше. Стопудово он прямо щас к ней едет. И стопудово она даже не в курсе, что сегодня он был с тобой. А может, и в курсе. Может, она тоже в этом замешана.
– Ладно, – сказала я и посмотрела на телефон. – Уже десять сорок. Мне пора домой. Ты в порядке? Подвезёшь меня?
– Ну да. Что такого, я только один раз затянулась.
– Я не об этом. Просто… ты явно не в настроении. Почему ты так на меня злишься?
– Я злюсь не на тебя, а на них, – сказала она, когда мы уже стояли плечом к плечу возле белого джипа, который ей недавно подарили родители безо всяких на то причин.
– На них? Значит, и на Бью тоже? Мне показалось, ты на него запала.
– Я на него не запала, – ответила она, так и не открыв дверь машины. – А если и да, так это было до того, как он назвал нас отстоем.
– Так он нас назвал отстоем или не нас?
Она не ответила. Молча смотрела на меня, не сводя взгляда.
– Ладно, Грейс. Папа правда заморочен на этом своём комендантском часе. Хочешь, позвоню ему и он меня заберёт? Может, он и так уже едет к нам…
Я никому не говорила, что папа подрабатывает таксистом. Даже Грейс. Но в тот момент мне было наплевать, что она подумает.
– Нет, я тебя подвезу. – Она наконец села в машину. Забираясь вслед за ней, я ощутила запах нового автомобиля и вслед за ним – горечь несправедливости. Я никогда не завидовала Грейс, но сейчас все признаки её богатства меня раздражали. И пафосное, циничное мировосприятие – тоже. Может быть, для неё, дочки продюсера, этот концерт ничего не значит. Может, у неё впереди ещё куча концертов и лучшие места в первом ряду. Но мой сегодняшний праздник она не испортит. Мне хотелось сохранить о нём хорошие воспоминания.
Какое-то время мы ехали молча. Потом она откашлялась и сказала:
– Прости, Лила. Я просто не хотела, чтобы тебе было больно. Ещё больнее.
– Я знаю, – ответила я. – Но всё сложнее, чем ты думаешь.
– То есть? – Она пожала плечами и крепче сжала руль.
– Ну вот так, – сказала я.
– То есть? – снова спросила она.
Я сглотнула, чувствуя, что нуждаюсь в её поддержке и одобрении. Без Грейс я была бы в Виндзоре никем, и мы обе это понимали.
– Если я кое-что тебе скажу, обещаешь никому не говорить? – спросила я, заранее зная, что она разболтает, и может быть, в глубине души надеясь. Может быть, она скажет мистеру Кво, или школьному психологу, или кому-то из друзей. Может быть, тайное станет явным.
– Само собой, – сказала она.
– Хорошо. Ладно. Вот как было дело. – Я помолчала, сделала несколько глубоких вдохов. – Финч меня не снимал. Не комментил. И фото никому не отправлял.
Она пристально посмотрела на меня, вскинула вверх брови, потом вновь перевела взгляд на дорогу.
– А кто тогда?
– Полли, – сказала я. – С его телефона.
Я ожидала, что она изменится в лице – ну, во всяком случае, смягчится, – но она что есть силы хлопнула по рулю и расхохоталась.
– О господи! Это он тебе сказал?
– Да.
– И ты купилась?
– Да. Я ему верю, – ответила я и выложила всё остальное. Что он не пытается выкрутиться, он просто хочет, чтобы я знала правду. Что он готов взять на себя вину, потому что волнуется за состояние Полли.
– Ох, Лила. Я думала, ты лучше нас всех знаешь законы улицы. – Она покачала головой.
– Почему это я знаю законы улицы? – Я чувствовала, как горит всё моё лицо. – Потому что я выросла не в том районе? Потому что мой отец – одиночка, плотник и водитель «Убера»?
– Это-то тут при чём? – вскинулась Грейс.
– Да забей, – сказала я, понимая, что реагирую слишком остро. Может, я слишком большое значение придала её словам. Может, Грейс просто имела в виду, что обычно я хорошо разбираюсь в людях. Может, всё это вообще не имело никакого значения и я просто себя накрутила. – Давай не будем об этом, ладно?
– Да. Конечно. Давай не будем, – сказала Грейс, и я не могла не заметить в её словах пассивной агрессии. – Не вопрос.
Но чёрта с два. Двадцать минут спустя, когда я уже была дома и не знала, что думать о Финче и о себе самой и вообще чувствовала себя паршивее некуда, Грейс прислала мне три фото машины Финча, припаркованной возле большого кирпичного дома, с подписью: Смотри, кто приехал к Полли.
У меня упало сердце. Одно дело – переписываться с бывшей, другое – ехать к ней, после того как он отвёз нас домой. Я всё ещё не сомневалась, что фото сделала Полли, но всё это не имело значения. Было очевидно, что Грейс права и что они действуют сообща. Билеты на Люка Брайана были только приманкой. С целью меня подкупить.
Я принялась прокручивать переписку с Финчем начиная с часа дня, когда он спросил, какая музыка мне нравится.
Всего понемногу, ответила я. Мне так хотелось показаться продвинутой. Я читала и морщилась. Почему я хотя бы не дала понять, что завоевать меня не так уж просто?
Финч: Топ-5 любимых певцов?
Я: Это сложно!!! Их так много!!!
Финч: Ок. Топ-5 тех, кого недавно слушала.
Я: Уолкер Хейс, Бруно Марс, Яна Крамер, Джейсон Олдин и Кирби Роуз (новенькая, но классная).
Финч: Отпад! Значит, любишь кантри?
[27]
