Глава 35
Эндрю ждал, пока такси вырулит из тупика, потом, остановившись, пропустит лису, чинно пересекавшую перекресток по «зебре», и лишь потом заговорил:
– Ну, как думаешь, меня уволят?
Пегги сунула Эндрю бутылку вина, тайком пронесенную в такси, и он незаметно отхлебнул.
– Честно? Понятия не имею.
Коллеги по работе уехали на другом такси. Джим и Алекс решили задержаться у Руперта, не устояв перед соблазном осмотреть мансарду, отведенную под железную дорогу в ландшафте Скалистых гор.
– Поначалу, когда я все рассказал, я не мог понять их реакцию.
В гостиной Эндрю изложил лишь короткую версию событий, и в подобном контексте рассказ о его вранье прозвучал особенно резко. Он приготовился к язвительным замечаниям Кита и Мередит, но те не проронили ни слова. На самом деле все хранили молчание, пока Эндрю не заговорил о Карле; тут уже Алекс разразилась пламенной речью о том, что им нужно сделать, чтобы тот отвязался. Она потребовала, чтобы Эндрю позвонил Карлу прямо здесь и сейчас, и, горя от нетерпения, объяснила, как повести разговор, чтобы Карл однозначно признался, чем занимается. Уговорив остальных отдать ей свои телефоны, Алекс расположила их на столе и поставила на запись. Потом они прослушали каждый и решили, что самый чистый звук на телефоне Мередит.
– Отлично, теперь тебе нужно отправить эту запись Эндрю, сейчас же, – сказала ей Алекс.
– Да, конечно. А как?..
Алекс закатила глаза, потом взяла телефон Мередит.
– Эндрю, какой у тебя номер? Ага, вижу. Готово.
Затем Руперт хотел принести приличного бренди, чтобы отметить столь удачную реализацию замысла, но предложение не встретило единодушного одобрения. Казалось, особенно не терпелось уйти Кэмерону.
– Что ж… Вечер явно получился… забавный и душевный, – сказал он. – Меня несколько дней не будет, я не говорил? Курсы повышения и еще много чего. Но, когда вернусь, мы побеседуем обстоятельно. Обо всем этом.
– Это может означать, что по приезде он захочет убедиться, что ты в порядке, – сказала Пегги.
Таксист тем временем небрежно, словно так и надо, пересек две сплошные полосы.
В голове теснились мысли, и Эндрю даже не заметил, что Пегги придвинулась ближе, и ощутил только, что она кладет голову ему на плечо.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Пегги.
Эндрю надул щеки.
– Как человек, у которого из ступни удалили осколок, сидевший там сотню лет.
Поудобнее устраиваясь на плече, Пегги подвигала головой.
– Хорошо.
У таксиста пробудилась к жизни рация – раздался треск, потом диспетчер сообщил, что после этой поездки водитель может отправляться домой.
– О господи, все бесполезно, я засыпаю, – вздохнула Пегги. – Разбуди меня в Кройдоне, а?
– Думаю, ты первой в истории произносишь эту фразу, – отозвался Эндрю, чувствуя после всего случившегося непривычную раскованность. Пегги добродушно ткнула его локтем в бок. – Даже не знаю, слышала ты, что я тогда сказал, или нет. Ну, про то, что я, быть может, влюбился в тебя.
С секунду ему казалось, что Пегги подыскивает слова для ответа, но потом он услышал ее спокойное, тихое дыхание. Уснула. Эндрю осторожно прижался щекой к ее макушке. Сердце защемило, но одновременно готово было выскочить из груди от счастья, и это казалось таким естественным.
Ему еще повезет, если в эту ночь удастся заснуть хоть на минутку. Такое напряжение. Он уже отправил запись Карлу, но ответа не было. Теперь Эндрю гадал, будет ли вообще.
Эндрю поймал себя на мысли, что думает про Сэлли, про ту минуту, когда она вручила ему красивую зеленую модель локомотива, подмигнула и взъерошила волосы на голове. Наверное, если повернуть время вспять, они могли бы все исправить. Но Эндрю выбросил эту мысль из головы. Он устал от фантазий. Для одной жизни фантазий вполне хватало. Допив остатки вина, Эндрю поднял бутылку в безмолвном тосте в память о своей сестре.
Глава 36
Минуло два дня. На третье утро Эндрю проснулся так, словно его толкнули. Ему снился вечер в доме Руперта, и в течение нескольких ужасных секунд Эндрю не мог определить, что реально, а что искажено по прихоти подсознания. Он проверил мобильник. Сообщение, полученное от Карла наутро после званого ужина, было на месте. «Черт с тобой, Эндрю. Живи со своей виной и деньгами».
Эндрю знал, что когда-нибудь обязательно подумает и об этой вине, и о том, как он с нею будет жить, и как поступить с деньгами, но сейчас он был невероятно рад, что история с Карлом закончена.
Чувствуя непривычную тяжесть в ногах, Эндрю пошел ставить чайник. Накануне вечером Эндрю отправился на «пробежку», как сам амбициозно это назвал, но на самом деле едва протащился по периметру квартала. Было страшно больно, но затем, когда он вернулся, принял душ и съел что-то с чем-то зеленым, наступил момент, в который он ощутил прилив эндорфинов (раньше он считал это мифом, чем-то вроде единорогов), да такой мощный, что наконец постиг, зачем люди так над собой издеваются. Жив, курилка!
Поджарив бекон, Эндрю посмотрел в кафельную плитку на стене, как в объектив телекамеры.
– Возможно, вы заметили, что я случайно пережарил один ломтик, но это не имеет значения, поскольку я собираюсь вылить на него лужу коричневого соуса размером с озеро Уиндермир.
Заведя руки за голову, Эндрю потянулся и зевнул. В его распоряжении были целые выходные, но, вопреки обыкновению, в планы не вошли ни Элла Фицджеральд, ни посещение форума.
Путешествие предстояло долгое, но Эндрю хорошо подготовился. Захватил книгу и айпад, стер пыль со старого фотоаппарата, чтобы сделать снимки, если будет настроение. Собирая в дорогу сухой паек, Эндрю совершенно разошелся и принялся экспериментировать с начинкой для бутербродов, в одной из которых, повинуясь порыву вдохновения, использовал хрустящий картофель.
На Паддингтон к своему поезду Эндрю прибыл заблаговременно, но испытал разочарование, поскольку его место оказалось в гуще мальчишника, устроенного развеселыми молодыми людьми, уже серьезно взявшимися за пиво. До Суонси было три часа пути, так что времени на выпивку оставалось достаточно. Парни уже заметно опьянели, но вопреки ожиданиям проявили себя приятной компанией, всем в вагоне предлагали снэки, помогли пассажирам разместить поклажу на верхних полках, а потом достали кроссворды и головоломки, чтобы скоротать время. Эндрю настолько захватила атмосфера всеобщего благодушия, что он прикончил свой сухой паек еще до полудня, как непослушный школьник в походе. Дальше, за Суонси, ехали уже на трезвую голову, хотя дама с пурпурными волосами, вязавшая пурпурную шляпку, предложила Эндрю пурпурный леденец из жестяной банки, напомнившей о рекламных кампаниях минувшей эпохи.
Станция оказалась такая маленькая, что от платформы осталось одно название, и являла собой один из тех остановочных пунктов, на которых из поезда выходишь практически на улицу. Сверившись по телефону с маршрутом, Эндрю шагнул в узкую аллею, по обеим сторонам которой жались друг к другу домики. Впервые за время путешествия он по-настоящему почувствовал, что с момента отъезда из Лондона нервы у него натянуты до предела.
