Иногда мне кажется, что мне стоило ограничиться решением проблем исключительно внутри нашей семьи. Я могла бы прикрывать Мэйби, когда та решила начать курить вейп, или убеждать папу, что Агнес не использует зажигалку для барбекю в качестве паяльника. Но я думала, что если буду помогать ребятам в школе, то стану популярной, а произошло скорее обратное. И что мне сейчас остается делать? Перестать помогать людям? Но ведь это единственное, что у меня хорошо получается.
Я прохожу мимо Мэдисон Грэм, которая разговаривает со своими подругами Вайолет и Ванессой. Мэдисон смотрит на меня исподлобья и не здоровается. Я понимаю, почему она так делает: я выполняю ее очень личную просьбу. На прошлой неделе она попросила меня помочь доказать своим подругам, что у нее в Канаде есть бойфренд. До этого она сделала несколько фальшивых аккаунтов в соцсетях, которые никого не убедили. Мэдисон нужно, чтобы я от имени ее «бойфренда» писала ей любовные сообщения, когда она находится в компании с подругами. Теперь я прохожу в ее мобильнике под именем Джеймса, есть там и фотка симпатичного парня с короткой стрижкой. Сегодня утром я уже отправила ей набор смайликов в виде сложенных в поцелуе губ.
– Привет, Рада.
– Уай! – От неожиданности я издаю звук, похожий на крик испуганного страуса эму.
Пока я думала о том, почему никто со мной не здоровается, ко мне сзади незаметно подошел красавчик Тэй. Он меня испугал, и это не очень хорошо. Я понимаю, что просить о помощи лучше так, чтобы никто другой не услышал, но до смерти пугать меня тоже не стоит: от мертвой меня толку будет мало.
– Ты доставила… посылку? – шепотом спрашивает он.
– Да, – отвечаю я. Передать ее было проще простого.
1. Я переложила красивую коробочку в простой бумажный пакет, чтобы подарок меньше бросался в глаза.
2. Дождалась шестой перемены, во время которой Цель отошла от парты и начала с кем-то общаться. Рюкзак Цели был расстегнут.
3. Подошла к парте и вывалила подарок из бумажного пакета прямо в рюкзак.
Тэй бросает взгляд на Цель, которая стоит поодаль и разговаривает с их общими друзьями.
– Тебя никто не заметил? – спрашивает он. Ну, существует минимальная вероятность того, что меня мог краем глаза заметить приятель Тэя по имени Джексон. Но он не смотрел прямо на меня и потом ничего не сказал, значит, скорее всего, ничего не заметил.
– Никто, – отвечаю я.
Он смотрит на группу ребят и хмурится.
– Я вообще-то ждал, что будет какая-то реакция на подарок.
Я пожимаю плечами. Этот вопрос уже не ко мне.
– Ты же отправил его анонимно.
– А ты могла бы узнать… – начинает говорить Тэй, но тут из группы друзей его окликает Лиз Котлински:
– Эй, Тэй!
Она машет ему, и он машет в ответ.
– Мне пора, – бормочет Тэй и бежит к ребятам.
Наверное, он сейчас наплетет им что-нибудь про то, зачем со мной разговаривал. Все знают, что люди общаются с фиксером Радой, только когда им нужно о чем-то ее попросить.
Я иду к своему автобусу. Тэй подходит к друзьям и становится рядом с Целью. Он никак не реагирует, когда я прохожу мимо. Как обычно, я сажусь в автобус одной из первых на одно из мест поближе к водителю. Из окна я вижу, как все тусят со своими друзьями, смеются, орут и вообще наслаждаются жизнью. Даже идеальная Софи Нельсон хихикает со своими подружками из танцевального класса. Вид у Софи совершенно беззаботный.
Пока, Оливия. Пока, Дэмиен. Пока, Бетани. Пока, Мэдисон. Пока, Софи.
Вот такая у меня работа.
4. Вторник, утро
Мы завтракаем. Я внимательно изучаю сидящего рядом папу. Я решила направить свои способности фиксера на него. Я изменю его, и тогда мама сама захочет вернуться. Папа, понятное дело, и не подозревает о моем плане. Он даже не подозревает, что у меня есть способности фиксера. Странно. Папа много лет в свое время учился в школе и так много пропустил.
Небольшая оговорка: папа на самом деле много чего знает о вещах, но людей он иногда совершенно не понимает. Вот он сидит и читает что-то на планшете, пьет кофе, громко причмокивая и хлюпая, и даже не замечает, что его дочери морщатся каждый раз, когда он издает эти звуки. Маме очень не нравилось, что папа пьет так громко. Постепенно нам с Мэйби эта папина привычка тоже стала неприятна, но папа утверждает, что, когда он так прихлебывает, кофе немного остывает и уже не обжигает язык. Агнес не против, чтобы папа так пил. Ей в папе все нравится.
Нам надо отучить папу шумно прихлебывать.
– Агнес, – произносит папа, – сегодня Бакстер забирает тебя из школы после окончания занятий в шахматном клубе.
– Хорошо, – отвечает Агнес. – А он может по пути домой завезти меня в хозяйственный?
Вот на эту просьбу папе точно стоит обратить внимание. Он должен знать, что Агнес + хозяйственный = гарантированный бардак в подвале. Но папа совершенно не обращает внимания на слова Агнес, громко пьет свой кофе и, не отрывая взгляда от планшета, спокойно отвечает:
– Конечно.
Чтобы вы поняли: Бакстер – это няня Агнес. Папа платит ему, чтобы тот забирал Агнес из школы. Несмотря на то что во второй половине дня за нами может присмотреть Мэйби, этот Бакстер не уходит из нашего дома до ужина. Он прямо за кухонным столом делает задания, которые получает в колледже, или играет с Агнес. Иногда он даже с нами ужинает. Этот Бакстер – настоящий ботаник и гигант: его рост больше двух метров. У него запредельно большой размер обуви, которую он покупает в специальном магазине для баскетболистов и клоунов. В принципе я не против, чтобы он зависал у нас дома, особенно в те дни, когда в гости к Мэйби приходят ее школьные друзья.
Мэйби закатывает глаза.
– Ты можешь сказать Бакстеру, – говорит она папе, – что ему не обязательно сидеть у нас дома бесконечно? А то он привозит Агнес и зависает у нас на целый день. Люди меня спрашивают: «А это что еще за нянь?» Я этим летом могу быть в лагере вожатой. Мне в доме сиделка не нужна. Просто стыдоба какая-то.
Папа отрывает глаза от планшета и смотрит на Мэйби. Он просто смотрит на нее, слегка наклонив голову, словно не может понять, что за существо возникло в его поле зрения. Папа ждет, что Мэйби начнет нервничать и сболтнет лишнего. У него в глазах появляется выражение, которое я называю Взглядом Адвоката. Мне дико не нравится, когда папа обращает его на меня.
Мэйби снова закатывает глаза.
– Что ты так на меня смотришь? – довольно грубо спрашивает она папу, который все так же молчит и с интересом смотрит на нее.
– «Люди»? – спрашивает наконец папа. – Это какие такие люди спрашивают тебя о Бакстере?
Мы с Мэйби одновременно понимаем, что она проговорилась.
– Что это за «люди»? – спокойно спрашивает папа. – И что они делают в моем доме?
