Но в то время я не думала, что делаю что-то плохое. Не могу сказать, что была в восторге, когда в тот вечер во время ужина мама соврала папе, а Агнес дулась наверху в спальне оттого, что ей никто не верит. Тем не менее мой план сработал: мама с папой в тот раз не поругались.
Я хотела помогать маме, делать так, чтобы она чувствовала себя счастливой. Хотела, чтобы мама с папой перестали ругаться. Я напрягала все свои силы и все свое воображение, но этого оказалось мало. Мама все равно уехала.
Последний раз я говорила с ней по телефону около недели назад. Я сидела на кровати, отковыривала остатки лака с ногтей на ногах и пыталась представить себе, чем занимается мама на другом конце провода. Я слышала, что там, где она находится, периодически включают и выключают воду, разговаривают какие-то люди и лают собаки. Мама рассказывала мне, что на ферме строят печь для обжига керамики и вскоре там будет настоящая гончарная мастерская.
– Мы сможем не только заработать, но и будем заниматься физическим и творческим трудом. Таким настоящим.
– Когда ты вернешься домой? – спросила я, меняя тему.
Мама замолчала, и я затаила дыхание. Такие вопросы маму всегда очень расстраивают. Я не хотела, чтобы она заплакала. Нет ничего хуже, чем когда мама из-за тебя плачет. Но я не смогла удержаться от вопроса.
Мама вздохнула.
– Я тоже очень по тебе скучаю, – ответила она грустным тоном. – Для меня это тоже тяжело, ты понимаешь?
Не могу сказать, что меня удовлетворил ее ответ.
– Так возвращайся домой, – сказала я.
Мама снова глубоко вздохнула, но на этот раз я услышала в ее голосе нетерпеливые нотки.
– Заяц, не все так просто. Знаешь, сейчас не лучшее для этого время. Тут очень много дел: все животные решили одновременно рожать, и я занимаюсь цыплятами. Они такие милые, тебе бы они очень понравились…
– Но мы – все мы – очень скучаем по тебе, – прервала я ее.
Мама замолчала. Я поняла, что совершила ошибку и расстроила ее. Я слишком сильно на нее надавила, а мама не любит, когда на нее давят. Но когда мама наконец заговорила, ее голос был любящим и нежным.
– Милая, ты же знаешь, как сильно я скучаю по моим девочкам. Мне бы очень хотелось, чтобы это было проще для всех. Но чем дольше я здесь живу, тем яснее понимаю, что я и твой папа… Ну ладно, не будем об этом. Мне не стоит разговаривать с тобой на эту тему.
– Папа может измениться, – сказала я.
– Он не меняется, – с насмешкой в голосе ответила она. – Он хочет, чтобы изменилась я. И я много лет старалась это сделать, Заяц, и дошло до того, что я перестала себя узнавать…
Я знала, что мама скажет потом. Она потерялась, и ей надо снова себя найти. Она не сможет быть хорошей матерью, пока не будет чувствовать себя полноценным человеком, поэтому ей надо еще немного пожить на ферме. Она скоро приедет нас навестить, но надо только понять, когда именно.
– Заяц. Пожалуйста. Пожалуйста, пойми: я очень по вам скучаю и очень хочу, чтобы мои отношения с вашим папой наладились. Мне нужно еще немного времени. Обещаю, что приеду, как только смогу. Может, через несколько недель, когда ситуация будет более благоприятная.
Ох, как я устала ждать, когда ситуация станет более благоприятной.
После того разговора я принялась ломать голову, как раз и навсегда вернуть маму домой. Может быть, сказать ей, что произошла какая-нибудь чрезвычайная ситуация? Может быть, притвориться, что я серьезно заболела? Нет, из этой затеи ничего не получится, потому что папа отвезет меня к врачу и они поймут, что я симулирую. Может, сказать, что Агнес взорвала дом? Нет, тоже не подходит, потому что в этом случае маме будет некуда возвращаться. А если…
Слава богу, что я не одна из моих клиенток, потому что я не могу придумать выход из этой ситуации. У меня нет никакого плана, никакой истории, нет удачи. И это меня сильно волнует. Мне ужасно не хочется в этом признаваться, но, исходя из своего опыта наблюдения за чужими ошибками, я знаю, что некоторые из них исправить невозможно.
А что, если в нашей семье уже ничего не исправить?
3. Понедельник, вторая половина дня
Об этом было бы неплохо знать заранее, то есть еще до того, как я стала фиксером. На самом деле я стала фиксером только для того, чтобы у меня было больше друзей. Мы переехали, чтобы наш дом был ближе к папиной работе, и в середине шестого класса я перешла в школу «Эльмхейвен». В новом классе у всех уже были свои друзья, и получилось, что я осталась одна. И тогда я подумала, что если стану фиксером и смогу помогать ребятам решать их проблемы, то ко мне будут хорошо относиться и у меня появятся друзья. Я помогла многим, но друзей от этого у меня не появилось. Вот такая жизнь.
Никто меня не ненавидит, никто надо мной не издевается и меня не достает, как некоторых ребят, и это, конечно, приятно. Меня даже никто не дразнит. Может быть, они боятся того, что я могу про них рассказать. Я никогда не нарушила правила «Ничего не знаю, ничего не помню, от всего избавляюсь», и все об этом прекрасно знают. Тем не менее никто не хочет рисковать.
Сейчас я думаю, лучше бы меня дразнили, чем игнорировали. Никто не говорит про меня ничего плохого, но и ни одного хорошего слова от людей тоже не дождешься. Во время обеда никто меня за свой стол не зовет. В коридорах со мной не здороваются. После занятий я вместе со всеми выхожу из школы, но чувствую себя совершенно одинокой.
Я осматриваю группки ребят, стоящих около школы. Вот Оливия Курцвейл, которая на прошлой неделе потеряла капу и обратилась ко мне за помощью. «В этом году я уже две капы потеряла, – жаловалась она. – Если еще одну потеряю, то родители у меня телефон отнимут». Я была не в состоянии помочь ей найти ее капу, но нашла выход из ситуации: «Возьми любую капу из потерянных вещей, попрыгай на ней и скажи родителям, что, когда ты перед обедом вынула капу изо рта, она упала на пол и на нее кто-то наступил. Сломанная капа – это все-таки лучше, чем ее отсутствие. Тебе в любом случае придется покупать новую, но, по крайней мере, все будет выглядеть так, будто ты ни в чем не виновата».
Оливия видит, что я на нее смотрю, улыбается и тут же отворачивается в сторону. Ближе к скамейкам стоит Дэмиен Нг. В День святого Валентина Дэмиен попросил меня передать кое-кому, что этот кое-кто ему нравится (я очень люблю такие задания). К сожалению, чувства Дэмиена остались без ответа, о чем опять же мне пришлось сообщить Дэмиену (самая неприятная работа). И потом Дэмиен на меня разозлился и начал игнорировать, словно это я во всем виновата.
Чуть в стороне на тротуаре стоит Бетани Бонд. Месяц назад Бетани обратилась ко мне за помощью: она оставила незаблокированный телефон в таком месте, что в нем смогли покопаться ее враги, которые переправили ее сообщения тем, кому их не стоило бы показывать. В результате Бетани потеряла двух подруг, предмет обожания, а также веру в человечество. После того как Бетани попросила меня исправить эту ситуацию, я, конечно, старалась вести себя вежливо, хотя и подумала: «Неужели ты думаешь, что я в состоянии решить твою проблему?! Я же не могу всех загипнотизировать, чтобы каждого поразила амнезия». Потом мне, конечно, пришлось сказать, что я не знаю, как улучшить ее положение, и Бетани заявила, что ни о чем не сожалеет, а вот я – ужасная эгоистка, которая не хочет ей помочь.
