Я слышу, как сверху спускаются Мэйби с подругами. Старшая сестра входит на кухню, а Кольцо-в-Губе и Смех Гиены зависают в коридоре, уткнувшись в мобильники.
– Будете сэндвичи с жареным сыром? – кричит Мэйби подругам, не обращая на нас никакого внимания. Из коридора раздается нечленораздельное мычание. Мэйби открывает холодильник и хмурится.
– В этом доме нет еды, – констатирует она.
– Привет, Мэйбл, – вежливо говорит Бакстер. – Как твои дела?
Мэйби не утруждает себя ответом.
– Нам нужна еда, – произносит она и захлопывает дверцу холодильника, после чего возвращается к подругам, и они громко поднимаются наверх.
– Это было грубо, – бормочет Агнес.
– Даже очень грубо, – соглашаюсь я.
Человек принес нам в дом сыр, который можно жарить. Такой человек заслуживает уважения. Но Бакстера нисколько не обидело поведение Мэйби, вид у него скорее озадаченный.
– Не переживайте из-за этого. – Он «съедает» слона Агнес. – Я всегда рад видеть вашу сестру, в каком бы настроении она ни находилась.
Мне кажется, что он вкладывает в свои слова долю сарказма, но вот быть уверенным в этом крайне сложно. Он может быть очень искренним. Однажды он сказал мне: «Считай, ты не жила, если не пробовала сырое мясо морских ежей». Я тогда подумала, что он прикалывается. Но потом он вынул пластиковый контейнер с наклейкой, на которой было написано: «Свежий морской еж». Так что с Бакстером не все так просто.
Я мою за собой посуду и поднимаюсь в свою комнату. Агнес и Бакстер продолжают играть в шахматы. Я делаю запрос в сети по теме «умение продавать», и выскакивают ссылки на бизнес-журналы со статьями типа «Укрепление ваших финансовых позиций» или «Лучшие бизнес-решения нашей эпохи». Я пытаюсь перевести эти слова на нормальный английский, но у меня ничего не получается. Я решаю пока не думать о том, что надо делать Софи.
Лежа в кровати, я делаю уроки. Потом приходит папа и кричит снизу:
– Девочки! Ужин! Жареный сыр!
11. Четверг, утро
Я сижу в автобусе, и Иззи только что меня ударила. На самом деле это хороший знак. Она зашла в автобус на остановке сразу после моей и, проходя мимо меня, ударила меня в бицепс со словами: «Как дела, чувак?»
– Ой… – Я отодвинулась от нее и потерла руку. – Привет.
Покачиваясь, Иззи направилась в конец салона к своим друзьям спортсменам.
– Как дела, девчат? – спросила она Джексона и Тэя, ударив каждого в плечо, после чего они точно так же ударили ее.
– Заткнись, козел.
– Заткнись, козлина!
Боль от удара прошла только через двадцать минут, когда мы подъехали к школе. К этому времени я пришла к выводу, что привычка Иззи бить человека в плечо или бицепс и называть чуваком является проявлением дружеских чувств. У нас с Иззи есть свои отношения. Вот, например, вчера она передала мне три майки, две толстовки и пару кроссовок, которые пахли, как будто в них кто-то давно умер. А то, что она меня так лупит кулаком? Это не имеет никакого отношения к деловой стороне вопроса. Это уже личное. Так что в общем я чувствую себя нормально.
Проходя мимо собравшихся у входа в школу групп ребят, я краем глаза замечаю клетчатую фланелевую рубашку барабанщицы Жасмин. Она догоняет меня, хватает за руку и отводит на пару метров в сторону, чтобы мы не мешали остальным.
– Привет, – говорит Жасмин. Она тяжело дышит, и лицо у нее все красное. – Мне нужна еще одна отмазка, почему я прогуляла репетицию.
– Еще одна отмазка? Ты чего-то зачастила… – хмурюсь я.
Мне кажется, что она сама нарывается на неприятности. Гербер только в понедельник проглотил ее объяснение, что она прогуляла репетицию из-за «прослушивания с целью приема в музгруппу». Не стоит так быстро придумывать новую историю, пока Гербер не успел переварить предыдущую.
– Так не может долго продолжаться, – говорю я.
Ее лицо принимает удивленное выражение. Она не привыкла к тому, чтобы я отказывалась. Да и все остальные к этому тоже не привыкли.
– Я понимаю. Больше не буду, клянусь. Помоги еще один раз. Пожалуйста! – умоляет она.
Мне это совсем не нравится. Мне не нравится, что Жасмин очень напряжена и кажется нервной. Это совсем не та Жасмин, что во время уроков выстукивает ритм песни, которая играет у нее в голове. Это не та девушка, которая, растянув сухожилие во время игры в софтбол, с гордостью запостила миллион фоток своей ступни, пока ее бинтовали. Сейчас она умоляет меня ей помочь и грызет ногти (от которых уже практически ничего не осталось).
– Ну пожалуйста, Рада… – умоляет она. – В последний раз.
Да, тут точно что-то не так. Но беда в том, что я слишком хорошо делаю свою работу и отмазка у меня уже готова. Она просто рвется наружу. Жасмин смотрит на меня умоляющим взглядом, и я сдаюсь.
– О'кей. Твое первое прослушивание прошло так хорошо, что тебя позвали на второе. И поэтому ты не смогла прийти на репетицию.
Жасмин с облегчением выдыхает:
– О господи, Рада, это идеальное объяснение. Спасибо огромное, я твоя должница.
Она разворачивается и уходит.
Не успеваю я сделать и трех шагов, как слышу шепот: «Рада! Рада!» Прячущаяся за кустом Мэдисон Грэм машет мне рукой. Что ей нужно? Я вчера отправила ей несколько сообщений от Джеймса. Такое ощущение, что я решаю одни и те же проблемы одних и тех же людей. Кажется, что лучшим моментом дня останется тот, когда Иззи ударила меня в бицепс.
– Привет! – говорит Мэдисон и затаскивает меня за куст. – Мне нужно, чтобы ты писала больше сообщений.
Да что же сегодня с людьми происходит? Почему они все время просят меня делать одно и то же? Почему их задания не заканчиваются, а продолжаются, словно это часть моей жизни?
В автомате для продажи газировки за определенные деньги тебе выдают бутылку, а не бесконечное количество бутылок. Что сегодня со всеми стряслось?
– Мэдисон, эта история длится уже несколько недель, – говорю я твердо. Я думала, что дело ограничится отправкой нескольких сообщений, но я занимаюсь этим уже три недели, и мне уже надоело писать любовные послания Мэдисон Грэм, которая мне на самом деле не очень уж и нравится. – Мне кажется, эту историю пора заканчивать.
На лице Мэдисон написано удивление. Она так же, как и Жасмин, считает, что я не могу отказать в помощи. Все думают, что имеют полное право просить меня об одолжении, а я должна заткнуться и им помогать.
– Рада, пожалуйста! Я не могу допустить, чтобы сообщения перестали приходить.
Мне ее жалко. Я понимаю, как над ней будут смеяться подруги, когда узнают, что она выдумала своего бойфренда.
– Эта история никак не кончается, – объясняю я. – Это не может продолжаться вечно. – Самое важное здесь то, что я не хочу этим вечно заниматься. – Тебе надо расстаться с Джеймсом.
