– Эммочка, можно я по-простому, без отчества? Скажите, вы сегодня свободны? Как всегда? Вот и замечательно. Нашим соседям нужна помощь. Надеюсь, вы им не откажете, тем более что есть прекрасная возможность немного улучшить благосостояние. В наше трудное время можно только мечтать, чтобы кто-нибудь принес выгодное предложение на дом. Так я скажу, что вы согласны? Когда планируете устроить чистку в квартире Ватманов? – поинтересовалась Сара у Галины Борисовны. – Примерно через час? Замечательно. Эммочка Адольфовна, через час вас ждут в шестой квартире с ведром и тряпками.
– Вот и всех делов. Сара Моисеевна пообещала и тут же сделала, – радостно произнес Семен, пододвигая стул под пышный зад жены.
Ровно в назначенное время косая Эмма стояла у входа в квартиру № 6.
* * *
– Здрасте. Здесь сегодня хотели иметь помощчь?
– Вы сейчас с кем разговариваете? – поинтересовалась Гала, оглядываясь по сторонам.
– Как с кем! С вами, конечно. Прекратите морочить мине голову, а то я соберусь уходить.
– Ну тогда вы смотрите хотя бы на меня.
– А я на кого смотрю?
– Не знаю.
Эмма повернула голову слегка набок, и левый глаз встал по центру.
– А так с вами говорю?
– Кажется, да, – нерешительно произнесла Гала.
– Тогда перестаньте делать нэрвы, а то я пошла домой. А когда уйду, мадам может начинать приседать с гантелями.
– Зачем?
– Чтобы не рассыпаться, когда через год еще раз вздумаете прибраться в квартире или помыть пол, – бодро произнесла Эмма, отодвигая старушку с пути.
Галина Борисовна слегка оторопела, но через пару секунд опомнилась и взяла инициативу в свои руки.
– Так, объясняю задачу: все нужно красиво разложить, помыть окна, протереть пыль, хлам выбросить на помойку и как логическое завершение – натереть пол.
– Можете не тратить время на рассказы. И так ясно. Встречный вопрос. Ви мине будете мешать или на диванчике полежите?
– С вашего позволения присяду, если моя помощь не имеет никакой ценности в ваших глазах.
– Опять про мои глаза?
– Простите, не хотела, – быстро извинилась Гала и с радостью плюхнулась на диван, подложив под спину старую подушку.
Несколько минут она сидела молча и с интересом разглядывала «посланницу доброй воли». Была она роста невысокого, худощава, на вид лет тридцати пяти. Светлое хлопчатобумажное платье с мелкими невзрачными цветочками по всему полю явно было не по размеру. Даже узор на ткани больше напоминал наброски, чем законченный рисунок. Поговорка «Коса – девичья краса» тоже никак не подходила Эмме. Светло-русые волосы, заплетенные наспех в две тоненькие косички, были уложены крест-накрест и держались на затылке благодаря синим атласным ленточкам. Стоптанные тапочки придавали комплекту одежды некую целостность и даже гармонию.
Уборку квартиры решили начать с мытья окон. Для начала Эмма смочила стекла и натерла их с двух сторон куском хозяйственного мыла. Затем она смыла грязь обильной порцией воды и попросила газету.
– Да этого добра у Савы полно. Целая стопка лежит в углу на табурете. Берите, сколько нужно.
Натирая стекла, Эмма всякий раз отходила в сторону и проверяла качество своей работы.
– Если бы щас мелу измельченного или денатурату, то цены бы окнам не было. Вон как на солнышке горят после мытья. Ваши родственники когда последний раз уборку в доме делали?
– Не знаю, – безразлично ответила Галя, продолжая рассматривать соседку.
– Вот и я говорю, что давно. Загажена квартирка до самого потолка. По-доброму здесь побелка нужна.
– Ну это мы немного погодя, если вы не против.
– А чего ж противиться зарплате. Время сейчас нелегкое, цены на базаре высокие, сами понимаете, сколько что стоит, – попыталась намекнуть Эмма на прейскурант услуг.
Немного погодя она так втянулась в работу, что не поленилась сходить домой за раствором для натирки мебели, приготовленным по семейному рецепту, в который входили: пчелиный воск, скипидар, олифа и парафин.
– Моя мама завсегда так мебель чистила, я так чищу, и мои дети, если нарожаю, будут натирать из этого пузирочка. И не нужно нос морщить от неблагородного запаху. Посмотрите, полировка блестит как новенькая.
– Вы не обидитесь, если я спрошу, сколько вам лет? – поинтересовалась Гала.
– Да нет, чего обижаться. Двадцать восемь скоро будет. А что, старше выгляжу?
– Есть немного.
– Так у меня жисть сложная была да вдобавок глаз косит, поэтому замуж никто не берет. Кому я такая красавица нужна?
– Вы не правы, дорогуша. Не всегда внешность играет главную роль. Чтобы обратить внимание мужчин, нужно обаяние.
– Так где ж его взять. Ви на меня посмотрите: формы в теле нет, ножки тонкие с легкой кривизной, руки загрубели от грязной работы.
– Эммочка, не спорю, вы на любителя, но если нет природного обаяния, то его можно приобрести, – начала успокаивать соседку Галина Борисовна.
– И где ж его продают?
– Его нужно в себе воспитывать. Посмотрите на меня. Я уже, мягко сказать, не молода, но на меня и сейчас заглядываются мужчины. А все почему? Да потому, что во мне есть шарм. Я за собой слежу. За всю свою жизнь я ни разу не легла спать без крэма на лице.
– Так и я бы не легла, если бы у меня были морщины.
– Не хамите бывшей актрисе, голубушка, и имейте уважение к возрасту, тем более что я уже знаю, как вам помочь.
– Ви правда актрисой работали? Прям в театре? Тю, поди, все напридумали, чтобы мине утешить.
– Вовсе не придумала. Скажите, что вы умеете хорошо делать?
– Вкусно готовлю, вышиваю красиво, а еще пою.
– Любопытно. И что же вы поете?
– Да все. Что по радио поют, то и я умею.
– Например.
– Да вот хотя бы «Где же ты желанная».
– Ну так спойте, – с усмешкой попросила Гала.
– Только ви не смейтесь.
– Почему я должна смеяться?
– Она же мужская, а я ее переделала, как будто женщчина поет.
Эмма на секунду задумалась, сложила руки вместе, словно собралась молиться, и проникновенно запела:
На деревне вечер. За деревней ветер,
Шепчется озерный молодой камыш.
Если бы тебя я в этот вечер встретила!
Где же ты, желанный мой, почему молчишь?
Может, ты не знаешь о моей печали.
Может быть, дороги наши разошлись?
И брожу одна я тихими ночами.
Где же ты, желанный мой, где ты, отзовись!
Гала как завороженная слушала песню, боясь пошевелиться. Высокомерие и насмешка улетучились с первой пропетой нотой. Ее ум метался и не находил объяснения тому, как связать в единое целое внешнюю непривлекательность с пронзительным, а главное, чистейшим как хрусталь сопрано? Природа обделила женщину внешними данными, но компенсировала отсутствие красоты изумительным голосом, способным проникать в самые потаенные уголки человеческой души. Услышанное ошеломило Галу. Не всякая солистка театра имеет такие вокальные данные. Это сокровище, о котором даже не подозревает полуграмотная Эмма.
