– Тетя Гала, вы спокойно проживете и без внимания моего мужа, а поклонники у вас будут до самой смерти, – заулыбалась Мирав.
– И здрасте вам, лучезарная мадам Галина! – послышался голос Сары Моисеевны, когда троица зашла во двор. – Глазам не верю! Хорошо выглядите, тфу на вас, в ваши семьдесят с небольшим.
– Сарочка, вы самое приятное явление за последний час. Уверена, нам будет о чем с вами поговорить.
– Как долго вы задержитесь на этот раз?
– На этот раз недолго! Всего лишь до конца жизни.
– Надеюсь, не вашей, но, как говорится, «будем посмотреть!». Отдыхайте с дороги и считайте, что я уже пошла заваривать для вас чай. До вечера!
– Какие приятные у вас соседи, – восхищенно произнесла Гала, входя в квартиру.
Сава, несмотря на свой суровый нрав, встретил родственницу тепло и даже приобнял. Гала за такой радушный прием поспешила сделать ответный шаг и после праздничного ужина в честь ее приезда, порывшись в чемодане, извлекла из него красивую полированную коробку, похожую на шкатулку.
«Неужто драгоценности свои решила подарить?!» – мелькнуло в голове у Мирав.
– Савелий, – начала свою речь Гала, – вы солидный человек! По крайней мере я вас таковым считаю…
При этих словах Сава расправил плечи, свел брови и вальяжно откинулся на спинку стула, постукивая пальцами по столешнице. Именно так в его представлении должен был выглядеть тот, о ком только что упомянула Гала.
– Савелий Лазаревич, – повторила Гала, прибавляя для значимости момента отчество, – мы с вами часто при встрече ссоримся, так позвольте мне подарить вам одну занимательную вещицу, которая непременно нас примирит и скрасит часы вашего уныния.
– Позволяю, позволяю, – игриво произнес Сава, предвосхищая радость от подарка.
– Откройте и посмотрите, – торжественно произнесла Гала, вручая коробку.
Сава осторожно принял полированный ящик, поставил его на стол и прочитал по слогам надпись «Cas-tel-lo».
– Не томи, открывай же, – торопила мужа Мирав.
– Не спеши, женщина. Спешка хороша при ловле блох, а здесь сразу видно, дорогая вещь от глаз скрывается, а может, даже героическая, раз название ей такое дадено.
Сава медленно провел рукой по блестящей крышке и, подковырнув ногтем замочек, наконец-то открыл кофр. На светло-бежевом бархате между ершиком и тампером лежала изумительной красоты курительная трубка со слегка приплюснутой чашей. Текстуру дорогого бриара украшал причудливый рисунок из завитков. Они извивались, словно пламя, закручивались в спираль, сжимались и превращались в жирные точки. От невозможности сдержать в себе энергию деревянного корня вековой давности точки взрывались и разлетались в разных направлениях, чтобы в полете столкнуться с себе подобными, а потом вновь закружиться в неистовом огненном танце, оставляя на черной глади вереска рыжий причудливый след.
Савелий осторожно извлек подарок из мягкого ложа, потряс им, словно прикидывая вес, и несколько раз покусал загубник, расположенный на кончике мундштука, как это делают настоящие трубкокуры.
– Ну как, удобно легла? – поинтересовалась Гала.
– Никогда не курил трубку, но мне кажется, что стоит попробовать овладеть этим искусством. Жена, как я смотрюсь с такой штуковиной?
– Тю, загляни внутрь и не спеши пихать ее в рот, – разочарованно произнесла Мирав, стоящая за спиной мужа. – Она уже пользованная.
– Не пользованная, а обкуренная! Если, конечно, я не ошибаюсь. Правильно, Гала?
– Я начинаю вас еще больше уважать, дорогой родственник. Вы прям растете в моих глазах с каждой минутой. Редкая вещь эта трубка, скажу я вам. «Карло Сконти»! О цене умолчу, потому что в подарок от богатого итальянского поклонника досталась. Когда я начинала ее курить, коллекционеры устраивали аукцион. Как чувствовала, что нельзя было ее продавать.
– Ну и как покурить из нее? – поинтересовался Сава. – Прям горю нетерпением сравнить ее с папироской.
– Савелий, курение трубки – это настоящий ритуал. Он не терпит суеты! Приподнимите за язычок бархатную подушечку и достаньте из нижнего отдела мешочек с табаком, – начала курс ликвидации табачной безграмотности Гала. – Это мягкий и ароматный «Кавендиш». Положите небольшую щепотку на дно чашки и придавите его тампером. Как каким? Вот этой серебряной колотушечкой из коробки.
– Вон чего! А я-то думала, зачем оловянный солдатик здесь лежит? – всплеснула руками Мирав. – И впрямь, богатая штуковина этот ваш подарок, коли для ее обслуживания серебро прилагается.
– Сильно нажимать не надо, а то без воздуха табак гореть не будет. Кладем вторую порцию и снова слегка утрамбовываем. Можно еще разок, но не до самого верха. Замечательно! Теперь поджигаем спичку и ждем, пока прогорит сера. В противном случае может чувствоваться ее запах. Чтобы трубку раскурить, сделайте несколько коротких затяжек и погоняйте дым языком по нёбу. Не вдыхайте его в себя! Только новички так поступают. С одной чашки позволяйте себе не больше двух затяжек. Савелий Лазаревич, попыхивайте слегка, попыхивайте. «Кавендиш» любит пыхтунов, а вот «Вирджинию» лучше курить редкими, но длинными затяжками. Ну, как вам?
– А что, очень даже ничего. Воздух от этого табака приятный, вот только язык немного жжет.
– Это от недостатка опыта. Мундштук на ней некороткий, поэтому наловчитесь быстро. Я, к примеру, уже много лет сигареты только через мундштук курю.
Мендель с восхищением смотрел на Галу и даже ею гордился. Худощавая старушка в шелковом китайском халате, расшитом драконами, сидела на диване, закинув ногу на ногу. В левой руке она изящно держала двадцатисантиметровый мундштук, а в правой чашку с чаем. Тетя с удовольствием затягивалась и, сложив губы трубочкой, медленно выпускала дым тоненькой струйкой. В перерывах между затяжками она покачивала ногой, отчего золотая парчовая пантолета звонко била ее по пятке. Опушка на тапочке из заячьих хвостиков плавно колыхалась и завораживала всяк на нее смотрящего. Родственница, несмотря на почтенный возраст, выглядела так элегантно, что отличник и скромница Мендель для себя раз и навсегда решил, что его жена непременно должна быть похожа на тетку Галу! Только, естественно, немного моложе…
Перехватив на себе заинтересованный взгляд юноши, Гала, не задумываясь, сунула ему в руку сигарету.
– На, попробуй! Мать не научила, так хоть я тебя человеком сделаю.
– Нет, это невозможно что такое! Тетя, прекратите этих глупостев. Вы не успели зайти, как уже начали поганить нашего мальчика, а он в институт ходит учиться, – взмолилась Мирав, вытирая тарелки.
– Лучше один раз дать ребенку покурить и отбить у него желание на всю жизнь, чем запрещать и ждать, пока он сознательно начнет это делать. Себя в детстве забыла? Не слушай маму, мой мальчик, курни и навсегда забудь, как это делается!
– Сегодня можно, – снисходительно разрешил Савелий и выпустил колечко дыма.
