– Леон, одумайся. Остановись, посмотри на ситуацию глазами своего сына.
– Что ж у вас за поветрие такое? – насмешливо спросил мистер Палмер. – Один за другим начинаете меня убеждать в том, что русалка – тоже человек, а я не прав. Фред, похоже, это заразно.
Он повернулся к курящим поодаль рабочим и зычно крикнул:
– Мы тут до второго пришествия сидеть будем? Вылавливайте русалку, грузите на тележку и везите за нашим тренером к машине.
– Леон, послушай меня. – Фред Литтл был настроен решительно, глаза горели, пальцы длинных рук словно что-то постоянно перебирали. – Ты хочешь, чтобы твой сын вырос хорошим человеком? Тогда не путай в его голове понятия добра и зла и не ставь деньги на вершину пирамиды приоритетов.
– Хочешь потакать детским капризам, Фред, – заведи своих.
– Хорошо. Я хочу предложить тебе сделку.
– Весь внимание, – подчеркнуто вежливо отозвался мистер Палмер.
Фред Литтл выпрямил спину и отчетливо проговорил:
– Я куплю у тебя эту русалку. Если не сразу, то в рассрочку. Даже с процентами.
Питер, услышав такое, встрепенулся и замер, повернувшись к беседующим мужчинам. И увидел, как отец беззвучно смеется.
– Дорогой друг, при всем моем уважении к тебе: русалка стоит целое состояние. Тебе жизни не хватит выплатить за нее такую сумму. Да и что ты с ней делать будешь? Отпустишь в Эйвон? Если я вздумаю ее продавать, то точно не тебе.
Питер прижался к аквариуму спиной, словно пытаясь защитить Офелию, спрятать ее, никого не подпустить. Продать Офелию?! Нет, только не это!
– А мне продашь?
К мужчинам подошел богато одетый джентльмен лет шестидесяти с тяжелой тростью. Эту трость с набалдашником в виде прогнувшей спину серебряной русалки Питер хорошо помнил. Ее хозяин дважды приезжал в усадьбу Палмеров: первый раз недели за две до выставки в Бирмингеме, второй раз – когда отмечали победу Офелии. Питер даже помнил его имя: мистер Айронс, Бартоломью Айронс. Он был очень богат и имел четырех морских русалок.
Фред Литтл ответил быстрее мистера Палмера:
– Зачем вам эта девочка, мистер Айронс? Хотите выбить ей зубы, сковать наручниками и запустить обслуживать мужчин в вашем небезызвестном бассейне?
Айронс помрачнел, оперся на трость.
– Меньше читайте бульварную прессу, мистер Не-знаю-как-вас-там. И не лезьте в чужие разговоры.
– Последнее и вас касается напрямую, – сдержанно и зло отозвался Фред Литтл.
Питер слушал, растерянно открыв рот. Сейчас ему было ужасно обидно за дядю Фреда и очень стыдно за отца. То, как разговаривали между собой взрослые, напоминало безобразную стычку старшеклассников в школьном туалете. Только сейчас вместо кулаков в ход шли слова.
– Да черт возьми… Вайнона! Позовите мою жену, прошу! Пусть уведет Питера! – раздраженно крикнул мистер Палмер и повернулся к Литтлу: – Тебе лучше уйти, Фред. А за мальчишкой я бы заехал сам.
За спиной Питера Офелия глухо ударилась в стекло, и мальчик поспешно обернулся. Двое рабочих, забравшись туда, откуда руководила выступлением Вайнона Донован, подтаскивали русалку за цепь к краю аквариума. У подножья стеклянной клетки еще четверо держали наготове растянутый брезент.
– Сильна, тварюга, – проворчал один из них, наблюдая за сопротивлением Офелии. – Когда сюда сгружали, никаких проблем не было.
– Может, кто-то в воду чего подсыпал? – предположил его напарник. – Помнишь, два года назад одна дама так конкуренток потравила?
– Да они тут регулярно так развлекаются, – сказал самый пожилой из рабочих. – То пиксям крысиного яду кинут, то кентаврам игл в шею понатыкают, то к баргестам течную суку пронесут. Тут что ни год, то несчастные случаи. Три или четыре года назад один умелец гранату швырнул в загон с полуконями. Шестерых разорвало, с десяток искалечило. Конкуренты…
От услышанного затошнило. Питер поймал мечущийся взгляд черных глаз за стеклом, помахал русалочке рукой и постарался выстроить в мыслях образ дома, безопасности.
– Не бойся, Офелия. Сейчас мы поедем домой, – спокойно пояснил он.
Фред Литтл похлопал его по плечу:
– Пойдем, Пит. Отдам тебе вещи, – сказал он.
На стоянке мистер Литтл выгрузил из багажника «дженсена» чемодан племянника, присел перед мальчишкой на корточки и тихо попросил:
– Пит, запомни, пожалуйста, очень простую вещь, которую почему-то очень сложно соблюдать по жизни. Человек – это не тот, кто способен победить или уничтожить любого зверя. Человек – это тот, кто способен победить зверя в себе.
– Я запомню, мистер Литтл. Спасибо вам.
Мужчина тепло улыбнулся, тая грусть в глазах.
– Она красавица, Питер. Станешь постарше и встретишь такую девчонку среди людей – не упусти, не будь дураком. Смотри, а вон и твоя мама. Все, Пит, беги. И будь здоров. Захочешь навестить нас с Терезой – мы будем счастливы тебя видеть.
Питер долго стоял, обняв чемодан, и смотрел, как маленький синий «дженсон» отъезжает прочь. Вот он выехал на оживленную улицу и заскользил в потоке машин, как рыба в стае, вот обогнул одно авто, другое, вот свернул за поворот и исчез. Мальчишка взял чемодан за ручку и медленно побрел туда, где его ждала мама, возле которой вилась миссис Донован и что-то рассказывала, обильно жестикулируя. Видимо, ябедничала на Питера, потому что лицо мамы было хмурым.
Встреча получилась прохладной.
– Почему ты не дождался нас у Литтлов? – спросила миссис Палмер.
– Дядя Фред сам предложил привезти меня на выставку, – бесхитростно ответил Питер.
– Неужели ты так отвратительно себя вел, что от тебя захотели скорее избавиться?
Питер промолчал. Вспомнил, что не сказал дяде Фреду «до свидания», и ему стало грустно. И очень неприятно, когда мама потрепала его по волосам. Обычно он воспринимал это как ласку, но не сегодня.
– Я думал, вы будете мне рады, – негромко сказал он в сторону, но его никто не услышал: мама переключилась на разговор с Вайноной Донован.
– Наша звездочка совсем не произвела впечатления? Хоть что-то хорошее нам сказали?
– Нет, Оливия, судьи остались разочарованы, описание выдали ужасное. Что к выставке не готова, плохо выдрессирована, вероятно, больна. И самое неприятное – «испытывает недостаток в понимании, потому негативно настроена к тренеру». Возмутительно! – громко фыркала миссис Донован, шагая к стоянке для грузовиков. – Будто я с ней по три часа в день не занималась! Будто не я вхожу в тройку лучших тренеров Великобритании и в пятерку – Европы! Оливия, я думаю, ей что-то в воду подсыпали.
«А я думаю, прав был тот старенький судья, который сказал, что Офелия сильно подавлена из-за недостатка общения», – зло парировал про себя Питер. Ему сейчас хотелось только одного: залезть в кузов тряского пыльного грузовика, сесть возле бака, в котором перевозят Офелию, и опустить руку в воду. Чтобы наощупь найти ладонь русалки, пощекотать дружески и переплести свои пальцы с ее.
