Вода за стеклом приняла форму движущихся снизу вверх строк. Буквы скользили по площадочке, освобожденной от воды, поднимались из воды и в воду же возвращались.
По запросу братьев-насельников Братства «Автаз» территория, с целью наведения порядка, взята под контроль Народной Диктатурой Кальвария. Совет Авторитетов распущен, управление осуществляет Уполномоченный Наместник Народной Диктатуры Кальвария.
– Вот и джентрифицировались! – прокомментировал Оракул. – «Кто был братком – тот станет братом», – передразнил он автазовских пацифистов. – Только физическая сила! Только кровь! Диким нужна сильная рука на шее! У кого больше оружия, тот и будет править! Убивай, дави, запугивай! Не проиграешь!
Как и в разговоре о затоплении нижних уровней РЛС, Цапля, казалось, не осуждал, а скорее приветствовал жестокость. Любопытно, был ли он таким прежде, до того как судьба привела его за пульт управления реальностью?
– Наверное, задача человека – расширять границы добра. А не делать мир хуже, чем он есть, – мрачно процедил я. – Вы бы могли передать, что Оракул осуждает действия Кальварии. И люди хоть как-то стали бы противостоять диктатуре.
Он громко заржал и хлопнул в ладоши – эхо хлопка пронеслось по бетонным коридорам. Потом блеснул на меня веселым глазом. Понял, что я не шутил. Стал серьезным. Покосился на двустволку и дружелюбно спросил:
– Я вот забыл уточнить. Вы бы чего от меня хотели? Какое у вас желание? У тех, других, были желания. Я обычно спрашиваю после того, как все покажу, и уже готов проводить наверх.
Мое желание состояло в том, чтобы немного его отколошматить. Так, чтобы на заднице остались синяки, но без крови. Но Ананас был безоружен и в драку не лез.
– И о чем они просили? Мои предшественники? Которых посылал Пастух?
– Второй попросил дать ему клавиатуру. Хотел от себя что-то написать. Передал какую-то дурость. Про экспедицию британских ученых, которые вышли к краю земного драника. Я так понял, что он раньше журналистом был, но потом его текстовым роботом заменили. Хотел запустить свою последнюю сенсацию. Что-то себе доказывал.
– А первый? – Я присел за столик, щелкнул выключателем лампы. Она медленно наполнялась светом, подсвечивая темно-зеленую обложку книги.
– А первый попросил прославить его имя. Звали его Двухвостый Барсук. Я написал, что он смог убить козлоного. Он очень счастливым отсюда уходил. Козлоногого! Убить! Их же все дикие боятся! Правда, вскоре с Метеоритных Карьеров светом передали, что Барсука нашли с перерезанным горлом. Но я это из ротации убрал. Дальше моей вышки не пошло. Чтобы память сохранялась. Ну а вам чего хотелось бы?
– Я пришел сюда, потому что хотел сообщить, что дорога на Город Света от Заправки до Элеваторов перестала быть безопасной, – устало сказал я. – Свиноголовые убили там трех знакомых мне людей.
– Свиноголовые? – Ему и это вроде бы показалось смешным.
Обложка, которая проявлялась в световом круге лампы, явно была мне знакома. Формат А6. Тиснение на фронтоне. Небольшая фигурка. Муза, опирающаяся на колонну. Не веря своим глазам, я открыл книжку и чуть вслух не вскрикнул: что у него делает мой Геродот? Но Геродот был не мой. То же самое издание. Памятники исторической мысли Академии наук СССР. Но – квадратная печать гарнизонной библиотеки 2-го корпуса ПВО. И инвентарный номер. И приклеенный карманчик для карточки, куда записывались читатели. Последний из которых – подполковник Кукуй М.П., февраль – апрель 1982 г.
– Геродот? – Я потянул с плеча ружье. – Геродот?!
– А что такое? – спросил он с той интонацией, с какой люди обычно повторяют шутку, если с первого раза над ней никто не рассмеялся.
Он старательно обошел сектор выстрела, приблизился к столику, взял томик в руки. Почему-то улыбаясь.
– Геродот, – подтвердил Ананас. – Я им пользовался, для вдохновения. Вы ж себе представьте, какая это типа задача: целый мир заново выдумать! Главное, когда только начал передачи, у меня даже фидбэка никакого не было! Две вышки только рядом работали. Со свечками, которые система через раз распознавала. И писали, кто у них там с голодухи околел. Интересно разве? Тогда я начал дополнять. Про амазонок. Про козлоногих. Мне приходит: волки задрали беднягу, который через лес свиней перегонял. Я пускаю в ротацию: невры, сука, разорвали взвод солдат! Вот это размах. Геродоту бы понравилось. Или пишут: мазурики разграбили груз с оружием. Охрану перерезали. Я заменяю: козлоногие глотки людям повыжирали! Кровь ручьями, аж, сука, струится.
– Так это все выдумка…
– А что ж еще? Разве же не понятно человеку с головой на плечах?
Я сильнее сжал ружье. Ананасоголовый рассуждает про людей с головой на плечах!
– Оно, конечно, как-то странно. Сейчас с мест пишут прямо сразу так: «козлоногие зарезали». И дальше: «Следы копыт в крови». И я вот думаю: это же дикие пересрали просто. Откуда «копыта» взялись? Откуда? – В его глазах мелькнула легкая тень страха.
У меня тем временем созрело решение. Я не понимал, как мог увидеть в темноте остроухие свиные головы, если весь этот бред придумал придурковатый лоботряс, посаженный могущественным чудаком в военный бункер. Но со всем этим надо было что-то делать. И это «что-то» однозначно должно было отличаться от запуска в ротацию сообщения про героя Книжника, которого не могут задрать невры и затоптать козлоногие.
Я вскинул ружье, направив его в сторону Ананаса. Медленно поднялся, наблюдая, как у него со страху подогнулись колени. Указал стволом в направлении рабочего стола. Когда он повернулся спиной, с трудом сдержал желание выписать ему хороший поджопник. Дышал носом. Эмоции контролировать проще, когда дышишь носом.
– Садись за клавиатуру, – скомандовал я. Поднял за плечо и вжал его рукой в кресло, когда он попробовал зависнуть над столом стоя. – Пиши! Пиши следующее: «Доброй ночи, темный свет! Меня зовут Семен Цапля». Написал? Оно передалось?
– Нужно нажать на «ввод», – пояснил он тоном экскурсовода. – Вот, я нажимаю, видите, оно переползает в верхнюю часть стекла. Передатчик на вышке начинает световую пульсацию. Слова исчезли в воде сверху – значит, фраза запущена.
– Хорошо. Пиши дальше. «Я человек, как и вы. По недоразумению я получил доступ к этому передатчику». Написал?
– Да, передается. Но свету ж никто после этого не поверит. Вся световая культура погибнет. Будет хаос! Зачем? – Существо, погрузившее города-государства в ужас перед выдуманными монстрами, бросило на меня вопросительный взгляд из-за плеча.
О, как же я хотел бросить ружье и выстучать ритм «Хард дейз найт» на его бубне! Но вместо этого просто рявкнул на него:
– Молча пиши! Дальше: «Невров не существует, будинов не существует, андрофагов не существует. Козлоногих придумал я, Семен Цапля». Отправил? Дальше: «Верьте только тому, что видите собственными глазами». Нажимай «ввод». Последнее. Капслоком набери: «НИЧЕГО НЕ БОЙТЕСЬ!»
