* * *
Одним ясным утром за завтраком отец объявил, что в выходные ему придется поехать на юг, в город, чтобы купить новый трактор. Он пропустит девятый день рождения Элис. Это неизбежно. Мать Элис кивнула и встала, чтобы убрать со стола. Услышав эту новость, Элис от возбуждения принялась болтать ногами под стулом, пряча лицо в волосах. У нее будут целые выходные с мамой и Тоби. Только с ними. В мире и покое. Лучшего подарка она и пожелать не могла.
Утром, когда он уезжал, они вместе стояли перед домом и махали ему вслед. Даже Тоби сидел смирно, пока облака пыли, которые поднял грузовик, не рассеялись. Мать взглянула на опустевшую дорогу.
– Ну, – сказала она, взяв Элис за руку, – эти выходные целиком твои, зайчонок. Чем хочешь заняться?
– Всем. – Губы Элис растянулись в улыбке.
Они начали с музыки. Мама ставила старые пластинки, и Элис закрывала глаза и слушала, покачиваясь в такт.
– Если бы можно было выбрать что угодно, что бы ты хотела на обед? – спросила Агнес.
Элис подтащила стул к столу, вскарабкалась на него, чтобы быть на одном уровне с матерью, и стала помогать готовить печенье «Анзак», хрустящее снаружи и вязкое внутри из-за обилия золотистого сиропа, – так она любила их больше всего. Солидную часть теста Элис съела сырым, делясь с Тоби, которому она протягивала лакомство на большой деревянной ложке.
Пока печенье готовилось, Элис сидела в ногах у матери, а та расчесывала ей волосы. Плавные движения расчески туда-сюда по голове Элис звучали как взмахи крыльев. Насчитав сто взмахов, Агнес наклонилась к Элис и что-то прошептала ей на ухо. Элис взволнованно закивала. Мать вышла из комнаты и через несколько мгновений вернулась. Она сказала Элис закрыть глаза. Элис широко улыбнулась, наслаждаясь ощущениями от прикосновений маминых пальцев, перебиравших ее волосы. Когда все было готово, мать провела Элис по дому.
– Ну все, зайчонок, можно открывать, – скомандовала она с улыбкой в голосе.
Элис подождала, пока уже не могла больше сдерживать свое нетерпение ни секунды. Когда она открыла глаза, то ахнула, увидев свое отражение в зеркале. Вокруг ее головы сплелись в корону огненно-рыжие гибискусы. Она не узнавала себя.
– С днем рождения, зайка.
Голос матери дрогнул. Элис взяла ее за руку. Пока они так стояли перед зеркалом, тяжелые капли дождя звучно и быстро забарабанили по крыше. Мать встала и подошла к окну.
– Что там, мама?
Агнес шмыгнула носом и вытерла глаза.
– Иди сюда, зайчонок, – сказала она тихо, – хочу кое-что тебе показать.
Они подождали у задней двери, пока тучи не рассеялись. Небо было фиолетовым, а свет – серебристым. Элис последовала за матерью в сад, сверкающий после дождя. Они подошли к кусту, который мать Элис посадила недавно. Когда девочка видела его последний раз, это была лишь копна ярко-зеленых листьев. Теперь, после дождя, куст отяжелел от душистых белых цветов. Она уставилась на них в замешательстве.
– Я подумала, они тебе понравятся, – улыбнулась мать.
– Это волшебство? – Элис протянула руку и дотронулась до лепестка.
– Самое лучшее волшебство, – кивнула мать. – Магия цветов.
Элис наклонилась, чтобы быть как можно ближе.
– Что это за цветы, мама?
– Штормовые лилии. Такие же, как в ту ночь, когда ты родилась. Они цветут только после сильного ливня.
Элис присела на корточки и принялась внимательно их рассматривать. Их лепестки полностью раскрылись, выставляя открытые середины.
– Они не могут жить без дождя? – спросила Элис.
Мать некоторое время вглядывалась в нее, прежде чем кивнуть.
– Когда я была в грузовике твоего отца в ночь твоего рождения, дикие лилии росли вдоль дороги. Я помню, как они цвели посреди бури.
Агнес отвела взгляд, но Элис заметила, что в глазах у нее стояли слезы.
– Элис, – начала мать, – есть причина, по которой я посадила здесь штормовые лилии.
Элис кивнула.
– Штормовые лилии означают ожидание – ожидание хороших времен, которые приходят на смену тяготам.
Мать положила руку на живот. Элис снова кивнула, все еще не понимая.
– У меня будет еще один ребенок. У тебя будет братик или сестренка, чтобы играть и присматривать за ней или за ним.
Мать сорвала одну штормовую лилию и вставила ее в косу Элис. Девочка посмотрела на сердцевину цветка, открытую и уязвимую.
– Разве это не хорошая новость? – мягко спросила мать.
Элис видела отражения штормовых лилий в ее глазах.
– Элис?
Она уткнулась лицом в шею матери и зажмурилась, вдыхая запах ее кожи, стараясь не заплакать. Мысль о том, что в мире есть волшебство, заставляющее появляться цветы и младенцев, лишь наполнила Элис страхом: еще больше драгоценных вещей, которым папа мог навредить.
* * *
Ночью погода переменилась, и вновь разразилась буря. Элис и Тоби проснулись на следующее утро от проливного дождя, который всхлипывал за окнами и барабанил во входную дверь. Элис побрела на кухню, зевая и мечтая о блинчиках. Она старалась не считать, сколько часов оставалось до приезда отца. В кухне было темно. Элис в замешательстве нащупала выключатель. Она щелкнула им. Кухня была пустой и холодной. Она побежала в комнату родителей и подождала, пока глаза не привыкли к темноте. Поняв, что мамы там нет, Элис выскочила на улицу и принялась звать ее. Она промокла насквозь за секунды. Тоби лаял. Через пелену дождя Элис увидела, как мамино хлопковое платье мелькнуло и скрылось во дворе перед домом. Она направлялась к морю.
Когда Элис добежала до океана, одежда матери уже лежала на песке. Хотя дождь не утих и видимость была плохой, Элис разглядела Агнес в воде. Она отплыла так далеко, что превратилась в бледную точку среди волн. Она то погружалась, то показывалась на поверхности и гребла руками, пробивая себе путь через воду так, словно сражалась в битве не на жизнь, а на смерть. Прошло много времени, прежде чем она выплыла на отмель и яростно закричала на море, выплюнувшее ее на берег.
Элис собрала мамину одежду и накинула себе на плечи, словно шкуры, продолжая звать ее, пока не осипла. Казалось, что Агнес не слышит. Она стояла на песке, обнаженная, изможденная и запыхавшаяся. Вид ее наготы заставил Элис замолчать. Капли дождя падали на них с высоты. Тоби голосил, бегая туда и обратно. Элис не могла отвести взгляда от тела матери. Ее беременный живот был больше, чем Элис предполагала. Его обрамляли синяки; они цвели вдоль ключицы, вниз по предплечьям, на ребрах, на бедрах и с внутренней стороны ляжек, похожие на морские лишайники, покрывающие скалы. Все это время, пока Элис думала, что бурь больше не было, она жестоко ошибалась.
– Мама… – Элис начала плакать.
Она старалась вытереть слезы и дождь с лица. Бесполезно. Ее зубы стучали от страха и напряжения.
