Прежде чем Элис успела ответить, Лулу демонстративно вылила содержимое своей чашки в раковину и вышла. Эйдан беспомощно посмотрел на Элис и последовал за Лулу.
– Я в норме, – прошептала Элис самой себе, глядя, как они уходят.
* * *
В следующие несколько дней все повторялось: Элис делилась с коллегами идеей собраться у Дилана, но в ответ получала лишь неубедительные отговорки. Дилан не спрашивал про барбекю, и Элис больше не задавала этот вопрос. К концу недели она поняла, что, хотя Дилан и был знаком со всеми, друзей в Килилпитяра у него не было. У него была она. Только она. И она не могла понять почему.
Когда после работы Элис остановилась на подъездной дорожке и вышла открыть ворота, она вспомнила книжку, которую Дилан читал ей, – собрание японских сказок. Одна из них была о женщине, занимавшейся кинцуги – искусством реставрации разбитых горшков при помощи глазури, смешанной с золотым порошком. Там была иллюстрация, на которой женщина склонилась над горой черепков, разложенных так, чтобы они подходили друг к другу, в руке она держала кисточку, щетину которой обмакнула в золото. Это очаровало Элис – идея о том, что поломка и починка – равноправные части одной истории, а не что-то, чем нужно пренебрегать или что нужно скрывать.
Она въехала и припарковалась за пикапом Дилана. Хлопнула дверью, вновь наполненная решимостью. Из-за чего бы он ни чувствовал, что недостаточно хорош, из-за чего бы люди ни отказывались проводить с ним время, где бы он ни ощущал себя сломанным, Элис готова была расплавиться, как золото, чтобы восстановить его.
* * *
Несколько дней спустя курорт кратера Ирншо разослал приглашения на ежегодный Буш-Бал всем экскурсионным компаниям и сотрудникам парка.
Дилан был настроен скептически, когда Элис предложила пойти.
– Просто очередная большая пьянка, – хмыкнул он.
– Да, но ведь весело будет пойти вместе, правда? – воодушевленно сказала она, прикрепляя свое приглашение магнитом на холодильник.
Они не были на вечеринках с ее дня рождения. Ей ужасно хотелось то платье из золотого шелка, которое она нашла в интернете; мысль о том, что у нее найдется повод его купить, кружила ей голову. Как и идея выйти в свет вместе и влиться в общество.
– Ты действительно хочешь пойти? – спросил Дилан у нее за спиной, прерывая ход ее мыслей.
Она повернулась к нему.
– Действительно хочу. Будет так здорово пропустить пару коктейлей, немного потанцевать, – Элис обвила его талию руками и прижалась к его бедрам своими, – немного напиться, – поддразнивая его, она встала на цыпочки, целуя его в шею, – а потом встретить рассвет, чтобы эта ночь не пропадала зря.
Она рассчитывала именно тогда и именно там поразить его своим новым платьем. Накрасить губы, надушиться теми духами, которые он так любил.
– Можем превратить это в свидание, – предложила она, глядя на него снизу вверх.
– Хочешь пригласить меня на свидание, Пинта-Пинта? – Его глаза затуманились от желания.
– Всегда хочу, – отозвалась она, взвизгнув, когда он поднял ее и понес в постель.
«Это будет прекрасно», – сказала она себе. Это будет лучшая их ночь за долгое время.
* * *
В день Буш-Бала Элис сбежала домой пораньше, чтобы успеть принять душ. Она застегнула новое платье, нанесла на губы блеск, накрасила ресницы и обулась в новые ковбойские сапоги, каблуки которых были украшены золотыми бабочками. Когда Дилан вошел в дверь, ее щеки зарделись. Она достала для него холодное пиво и специально не стала надевать трусики, поскольку знала, что это сводит его с ума.
Его шаги затихли, когда он увидел ее. Он встал как вкопанный.
– Готов к ночи свидания? – спросила она, широко улыбаясь и слегка покачиваясь в своем платье.
Дилан медленно выложил содержимое своих карманов на стол и молча прошел на кухню.
Холод его молчания ударил ее под дых. Она слышала, как он рылся в аптечке, а потом вытряхнул две таблетки из пачки.
– Детка? – позвала она, стараясь скрыть свое ужасающее разочарование. – Ты в порядке?
Он не ответил. Она вошла в кухню.
– Детка? – повторила она.
Он продолжал стоять, повернувшись к ней спиной.
– Что ты на себя напялила? – спросил он ледяным тоном.
– Что? – У нее внутри все опустилось.
– Почему ты так вырядилась?
Она взглянула вниз на свое новое платье. Золото вдруг показалось ей скорее кричащим, нежели волшебным.
Он развернулся к ней лицом, его глаза потемнели.
– С какой стати ты купила новые вещи для этой ночи? – спросил он дрожащим голосом. – С какой стати ты, черт возьми, разрядилась в пух и прах? Чтобы парни с работы могли подрочить на тебя?
Элис застыла, боясь шевельнуться, пока он ходил вокруг нее, осматривая ее с ног до головы. Дышать было больно.
– Отвечай мне, – проговорил он тихо.
Ее глаза наполнились слезами. У нее не было ответа. У нее не было голоса.
* * *
Руби сидела у костра на заднем дворе с ручкой в руке и открытой тетрадью, она ждала. Она была равнодушна к Буш-Балу. Весь день у нее было предчувствие, что вот-вот придет стихотворение, и она не хотела упустить его.
Движение на дорожке возле дома Дилана, за дюнами, отвлекло ее. Собака Элис выскочила и спряталась за эвкалиптом. Внутри дома, за мутно освещенными окнами, силуэт Дилана метался туда-сюда.
Руби наблюдала за ним. Она глубоко вздохнула и трясущейся рукой прижала острие ручки к бумаге.
25
Пустынный дуб
Сезон идет на убыль.
В воздухе ощущается горечь.
Значение: Воскрешение
Allocasuarina Decaisneana/Центральная Австралия
Куркара (Пит.) имеет похожую на пробку кору с глубокими бороздками, обладающую устойчивостью к огню. Само дерево растет медленно, но его стержневой корень развивается очень быстро и добирается до подземных вод на глубине до десяти метров. У старых деревьев раскидистая кустистая крона. Многим из тех, что растут в центральной пустыне, уже, по всей видимости, более тысячи лет.
Ксередине весны, когда отцвел мятный куст и зарядили сезонные дожди, Элис научилась вычислять настроения Дилана так же, как много лет назад она научилась вычислять приливы. До тех пор пока она предусмотрительна, бдительна и отзывчива, они купались в блаженном счастье.
После недели непрекращающихся дождей дороги и пешеходные тропы вокруг Килилпитяра превратились в клейкую мешанину из красной грязи. В штаб-квартире появились объявления, предостерегающие от попадания в грязевую трясину. Элис вдумчиво их прочитала, но это ей не помогло. Во время своего патруля за Кутуту Пули она въехала прямиком в трясину. Ее шины плотно застряли и забуксовали. Она попыталась откопать колеса или выехать на холостом ходу, но это не помогло. В конце концов ей пришлось запросить помощь по рации.
