– Невероятно, черт возьми, – процедил он, уходя назад к лагерю.
Ее тело заныло от ощущения силы в его руках.
– Дилан, – позвала она, побираясьза ним следом по мягкому песку.
– Что? – рявкнул он, оборачиваясь, глаза его пылали от ярости. – Я сказал тебе, что между мной и Лулу никогда ничего не было. Зачем ты спрашиваешь меня об этом и портишь наш первый уик-энд и совместную поездку? Ты веришь ей и ее ревности ко мне? Верно? И что ты имела в виду, спрашивая, скольких женщин я привозил сюда? Кто я, по-твоему?
– О боже, – простонала Элис, ее лицо сморщилось.
Он был прав. Лулу могла говорить о другом ущелье, или она могла приехать сюда без Дилана. Она чувствовала себя очень неуверенно. Почему она не могла просто не лезть в это?
Он пнул ногой костер, искры взметнулись в воздух.
– Мне так жаль. – Она потянулась к нему с мольбой. Он не обращал внимания. – Мы можем просто забыть об этом? Пожалуйста? Глупо было говорить так, я не знаю, почему я это сказала. Мне так жаль. Пожалуйста. – Она попыталась снова, раскрывая ему свои объятия. – Позволь мне все исправить. Я буду готовить. Выпьем еще вина. Только давай забудем об этом. Ладно?
Он бросил на нее уничтожающий взгляд, потом встал и отвернулся.
– Дилан? – Ее голос дрогнул.
Он ушел прочь, в фиолетовые тени солнца, скрывшегося за горизонтом.
Вся трясясь, Элис приготовила ужин. Она пожарила на гриле все овощи и халлуми, покормила Пип и наполнила до краев бокалы. Когда он вернулся, уже час как стемнело. Ужин остыл, сыр был жестким, как резина. Он сел и впился вилкой в свою порцию.
– Ты даже ужин испортила. – Он выбросил все со своей тарелки в костер и взял бокал с вином.
Пища, которую Элис удалось проглотить, легла в желудке холодным камнем. Она отставила свою тарелку в сторону: пусть Пип потом доест.
– Мне так жаль, – прошептала она.
Она потерлась коленом о его колено.
– Мне так жаль.
Он уставился на огонь, не отвечая.
Она извинялась, кажется, несколько часов кряду, пока он, наконец, не поднял руку и не провел ею по внутренней стороне бедра Элис.
Ей понадобилась вся ночь и остаток следующего дня, чтобы загладить свою вину, но к тому времени, как они отправились назад в Килилпитяра, старания Элис быть как можно более успокаивающей и покладистой, похоже, вернули расположение Дилана.
Когда они подъехали к его дому, он наклонился и поцеловал ее, прежде чем выпрыгнуть из машины и открыть ворота. Когда он оказался спиной к ней, она содрогнулась: от их занятий любовью в ущелье у нее остались ссадины и синяки. Он был жестче, чем обычно, но теперь, к ее великому облегчению, все вроде бы было в порядке.
Когда они разгружали машину, Дилан остановился и нежно поцеловал ее.
– Спасибо за прекрасный, по большей части, уик-энд.
Он посмотрел ей в глаза.
Элис поцеловала его с благодарностью. Ей просто нужно быть осторожнее в будущем. Надо научиться думать, прежде чем говорить.
* * *
Весна раскрасила пустыню во все цвета радуги. Гревиллея медовая распустилась шапками янтарных и желтых цветов, наполнив воздух тяжелым сладким ароматом. Среди пучков спинифекса бородатые агамы устроили лежбище, нежась на солнышке. В огороде Элис на участке Дилана взошли ростки. Дни прогрелись достаточно для мороженого и солнечных ванн; она расстилала пляжное полотенце на красной земле в его саду и лежа читала книжку, вторя музыке в наушниках, пока он не замечал ее, загорающую в бикини. Он жаждал ее как никогда. Ее проступок на выходных, когда они уехали на ночь с палаткой, давно был забыт. Дни стали длиннее, звезды светили ярче.
– Надо устроить барбекю, – предложила она однажды вечером, когда жарила тофу со сладким чили и шинковала салат к ужину. – Дом так хорошо смотрится, а сидеть у огня под цветущей гревиллеей просто восхитительно.
Дилан не ответил. Он сидел за обеденным столом. В ослепительном освещении на кухне она не могла прочитать выражение его лица.
– Детка? – вопросительно окликнула она его, подняв сковородку с огня.
– Конечно, – ответил он, – звучит прекрасно.
– Прекрасно, – прощебетала она, неся тарелки к столу, – я приглашу всех завтра на работе.
Она поцеловала его и села ужинать. Он молча улыбнулся ей в ответ.
На следующее утро, когда Элис затормозила возле офиса, она была полна энтузиазма. Они с Диланом так много времени проводили наедине, что им совсем не помешало бы чуть активнее включиться в небольшое сообщество парка.
Она вошла в комнату для персонала, и выполнить ее затею было, похоже, проще простого. Саггер и Нико, двое рейнджеров, с которыми Элис была не очень хорошо знакома, болтали и жаловались, что на выходных нечем заняться.
– Парни, не хотите заглянуть на барбекю? – вмешалась Элис.
– Эй, спасибо, приятель, – откликнулся Саггер.
– Да, супер, – кивнул Нико.
– Заметано, – сказала Элис, широко улыбаясь. – Разведем костер у Дилана, и он организует сковороду с решеткой для настоящего праздника на углях. Мы могли бы…
– О, – перебил Саггер, бросив взгляд на Нико, – слушай, Элис, я тут вспомнил, что вообще-то собирался съездить в Блафф в эти выходные. Я, эм…
– Точняк, – встрял Нико. – Черт, чувак, чуть не забыли. Хотели же отогнать наши тачки в сервис.
Элис переводила взгляд с одного на другого. Она словно смотрела, как перед ней разыгрывают пантомиму.
– Чуть не облажались, – произнес Саггер с видимым облегчением. – Повезло, что ты напомнила, Элис.
– В другой раз, дружище, – сказал Нико извиняющимся тоном.
– Но все равно спасибо за приглашение! – прокричал Саггер, когда они спешно покидали офис.
После их ухода Элис заварила себе чашку чая. Стиснула зубы. Она не будет плакать. Она не будет брать в голову то, что сейчас произошло.
* * *
День лучше не стал. Позднее, на работе у кратера, она постоянно совершала ошибки, и закончилось все тем, что она ударила себе по большому пальцу молотком и каталась по земле, воя от боли.
– Возвращайся в штаб, и пусть твой палец осмотрят.
Саггер снял ее с дежурства.
После того как дежурный врач обработал ее палец, Элис пошла в комнату отдыха, чтобы выпить чашечку чая со сладким печеньем. У нее упало сердце: Лулу и Эйдан с чашками в руках стояли возле бойлера и разговаривали. Как только Элис вошла, они замолчали. Она направилась к шкафу, в котором хранились чайные пакетики, повернувшись к ним спиной. Их напряженное молчание давило на нее.
Первым заговорил Эйдан:
– Ты в порядке, Элис?
