В их первые совместные четыре выходных Дилан рано разбудил ее поцелуями и ароматом кофе.
– Пойдем со мной, – сказал он, заворачивая ее обнаженное тело в одеяло и ведя ее к входной двери.
Она протерла глаза и только поднесла к губам кофе, как он распахнул дверь с размаху. Утро снаружи было кристальным. Она прищурилась на солнце. Его побитый автомобиль был в полном снаряжении, к решетке на крыше была привязана его палатка на двоих.
– Хочешь убраться отсюда? – Он приподнял бровь.
– Мы совершаем побег на западное побережье? – спросила она.
– Сомневаюсь, что за четыре дня мы успеем сгонять туда и обратно, – пошутил он, – но я знаю место, почти такое же замечательное.
– Дорожное путешествие, – пропела Элис, привалившись к нему бочком.
Дилан окинул взглядом ее, завернутую в одеяло. Игриво выдернул уголок одеяла из-под ее руки, так что оно упало на пол.
– Пожалуй, не так сразу.
Она заверещала от удовольствия, когда он погнался за ней в дом.
* * *
Спустя несколько часов Элис, Пип и Дилан ехали по шоссе через размытые пейзажи красной земли, золотых спинифексов и старых пустынных дубов. Все стекла были опущены.
В боковом зеркале Элис видела, как язык Пип развевается на ветру. Иногда холмистый ландшафт переходил в плато, открывая взору распустившиеся по весне дикие цветы. Элис зачаровывали желтые, оранжевые, пурпурные и синие поля. Дилан с улыбкой легонько сжал ее бедро. Он сделал радио громче и стал подпевать, хрипло и не в тон. Элис блаженно закрыла глаза.
К середине дня Дилан сбавил ход и свернул с шоссе на неухоженную и не отмеченную указателем дорогу, которая шла буераками среди низкорослых страусиных кустов и клочков рубинового щавеля. Элис задумалась, откуда он знал об этой дороге. Он дождался, пока колеса выровняются, потом нажал на газ, разбрасывая за машиной веерами красную грязь. Они прогрохотали по ухабистой дороге до места, откуда открывался широкий вид на пустыню. От страха и восхищения этой оторванностью от остального мира у Элис перехватило дыхание. Недоумевая, куда они направляются, она вопросительно поглядела на него, но он лишь улыбнулся.
Через некоторое время они повернули на узенькую, едва различимую тропу, которая взбиралась на горный хребет. Дилан включил полный привод и пополз по тропе, пробираясь через нависавшие ветки деревьев. Вокруг них красные каменные выросты были усеяны полянками диких цветов. Могучие белые стволы гигантских эвкалиптов покачивали своими мятно-зелеными ветвями. Небо было глубокого сапфирового цвета. Порой темный силуэт орла мелькал над головой.
– Пинта-Пинта. – Дилан улыбнулся, указывая на пик хребта впереди.
Съехав вниз по другой его стороне, они оказались в скалистом красном ущелье, обрамленном малгами и зарослями низкорослых эвкалиптов, с белыми песчаными берегами и бегущим по нему широким ручьем цвета зеленого чая.
– Что это за место? – спросила с трепетом Элис.
– Подожди, ты еще не видела закат, – сказал Дилан со знанием дела.
Глядя, как он проезжает через просвет в рощице пустынных дубов, Элис сообразила, что он знал путь без карты.
– Откуда ты узнал об этом месте?
– До того, как начать работать в парке, я водил экскурсии для туристов, – пояснил Дилан, – и один из старожилов, с которым я работал, привел меня сюда. Это была страна его бабушек и дедушек, блаженное место, где вся семья собиралась и хорошо проводила время. Когда я перестал водить экскурсии, он сказал мне, чтобы я всегда возвращался сюда. – Он потянул ручной тормоз. – Сказал, что я должен привезти сюда и мою семью.
Он посмотрел на нее со значением.
Элис не решалась произнести ни звука, комок подкатил у нее к горлу.
Он наклонился к ней.
– Посчастливится ли мне это когда-нибудь сделать? – прошептал он.
В ответ она крепко поцеловала его. Он тяжело вздохнул.
– Черт возьми, ты делаешь меня совершенно бесполезным, Пинта-Пинта. – Он покачал головой. – Пойдем. Давай попытаемся хотя бы разбить лагерь.
Он вылез и открыл заднюю дверь, Пип выскочила и понеслась прямым ходом в ручей.
Элис помедлила, глядя, как плавает ее собака и как Дилан насвистывает, распаковывая походную печку и холодильник «Эски». Глядя на свою маленькую семью, она шагнула под солнце, чтобы присоединиться к ним, и не могла вспомнить, когда еще чувствовала себя такой наполненной.
* * *
К закату они поставили палатку, набрали веток на растопку и теперь слушали мягкую музыку по радио и попивали красное вино, пока резали сыр халлуми, грибы, цукини и перец, чтобы пожарить их на решетке над костром и сделать кебабы. Воздух был пьянящей смесью из ароматов горящего дерева, дыма и эвкалиптов. Черные какаду кричали высоко в небе, а где-то неподалеку скакали горные кенгуру. Элис не могла перестать улыбаться. Когда стенки ущелья стали менять цвет, Дилан взял ее за руку и повел по берегу к стволу эвкалипта, где он сел и пригласил ее жестом сделать то же самое. Она устроилась у него между ног и прислонилась спиной к его груди.
Он потерся носом об ее ухо.
– Теперь смотри.
Солнце опустилось, и его последние лучи наполнили ущелье яркими отсветами карамельного цвета.
– Поразительно, – проворковала Элис.
– Это еще не все.
Завернувшись в его руки, Элис смотрела, как все краски неба, казалось, струились по стенкам ущелья и стекали на зеркальную поверхность ручья, чтобы там отразиться и светящимися завихрениями подняться снова вверх. Она тряхнула головой: ущелье и ручей были совершенным зеркалом в форме миски и отражали друг друга, затопленные огненными цветами заходящего солнца. Этот вид напомнил ей ее книжку сказок: заколдованную чашу, которая чудесным образом наполнялась. Жажда счастья и рай на донышке.
Дилан крепче обнял ее:
– Надо это увидеть, чтобы поверить, правда?
Память налетела на нее, как неожиданный удар под дых. Неподалеку отсюда есть ущелье, его надо увидеть, чтобы поверить, насколько оно прекрасно.
Элис напряженно выпрямилась. Обернулась к Дилану. Он улыбнулся ей.
– Скольких женщин ты привозил сюда? – вырвалось у нее.
Его глаза потемнели.
– Что? – спросил он.
Желудок Элис сжался. Она разрушила чары.
– Нет, – Элис старалась придать беззаботность своему тону, – нет, я имею в виду, не женщин, я имею в виду… В общем, ты когда-нибудь привозил сюда Лулу?
Ее мысли были мешаниной из какой-то чепухи и шума. Она не хотела расстраивать его, но не могла остановиться. Как еще Лулу могла узнать об этом месте на закате?
Дилан грубо отбросил ее и поднялся на ноги, возвышаясь над ней.
