– Я тут, – прошептала она.
* * *
В баре Элис выпила кофе и съела булочку с фруктовой начинкой, а потом вышла к своему грузовику. Она убедилась, что бирюзовая краска высохла, и полезла в бардачок за переводными картинками. Покрыв ими обе двери, она отошла и, скрестив руки на груди, осмотрела свою работу. Она никогда не думала, что добиться анонимности так просто – всего лишь слой краски и наклейки с бабочками-монархами.
* * *
Позже она пошла в продуктовый магазин и наполнила свой холодильник фруктовым льдом. Она съела три подряд, лежа на кровати и глядя, как за окном полуденное солнце выбеливает деревья. Во второй половине дня, когда стало немного прохладнее, она отправилась погулять среди странного красного ландшафта.
Она шла вдоль утеса по самому его подножию, изучая эремофилы, которые прозвали кустами-страусами, группы спинифекса и тонкие пустынные дубы. Она остановилась рассмотреть дикие цветы, росшие среди скал, сорвала несколько и спрятала в карман. Стайка зябликов пролетела над головой, наполнив пением жизнерадостное предвечернее небо. Элис с усилием сглотнула; ландшафт пустыни выглядел потусторонним и притуплял чувства.
День проходил за днем. Порез у нее на носу зажил. Иногда подступали воспоминания, и Элис их не гнала. Но если память отбрасывала ее в ту ночь, когда она покинула Торнфилд, она делала все возможное, чтобы отвлечься от мыслей о глубине предательства Джун или о том, что случилось с Огги и Боряной. Их арестовали? Было ли им страшно? Они знали, что это Джун донесла на них? Она уже умела отгонять от себя вопросы, на которые не было ответов.
Чтобы как-то организовать свой день, Элис, ориентируясь на фазы солнца, разработала ежедневный распорядок; она никак не могла насытиться светом пустыни. Каждое утро она сидела на подоконнике в своей комнате, над рифленой металлической крышей отеля. Когда солнце поднималось, оно расцвечивало скалистые утесы и цепи многообразными оттенками: насыщенный винный бургунди, яркая охра, мерцающая бронза и карамель. Глядя на кажущуюся бескрайность неба, Элис дышала глубже, словно так она могла вдохнуть пространство, создать такой же простор внутри себя.
После восхода она ходила на прогулку. Город расположился в высохшем древнем русле реки, полном каменистого песка, из которого росли высокие и широкие коримбии. Она бродила между их стволов, чья окраска варьировалась от кремового до белого и тускло-розового, иногда останавливалась, чтобы рассмотреть бледно-серый камень или упавший плод. Трудно было поверить, что здесь когда-то текла вода, словно река была лишь фольклором, мифической деталью пейзажа, которая давным-давно поднялась в небо на крыльях черных какаду.
В середине дня, когда было особенно жарко, Элис оставалась в комнате, поставив кондиционер на максимум и переключая каналы спутникового телевидения. Когда ближе к закату день начинал остывать, она уходила гулять снова. Вечером, после ужина, она находила убежище в тени и смотрела на звезды.
Прошло две недели. Она не возвращалась в ветеринарную клинику, не проверяла почту, достала из телефона сим-карту и выбросила ее.
К ее удивлению, в пустыне было нечто, что приносило ей огромное облегчение, это была почти медицинская помощь. Огненный цвет земли, ощущение ее на коже, когда набираешь пригоршню этой почвы, мягкой, как пыль. Мелодичные песни птиц. Освещение в начале и в конце дня. Теплый ветер, серебристо-зеленый с голубизной цвет эвкалиптовых листьев, перистые облака в небе и, главное, дикие цветы, растущие в русле реки среди корней и камней. Она начала собирать их и спрессовывать для засушки, не вполне признаваясь себе в том, что больше всего ее утешало то, что эти цветы были ей знакомы.
Однажды утром Элис обнаружила, что заполнила засушенными цветами целую тетрадь. Покончив с завтраком в баре, она отправилась в город, чтобы купить новую.
Прогуливаясь вдоль тихой улочки возле засохшего русла реки, Элис нашла городскую библиотеку. Она улыбнулась потускневшему рисунку на стене библиотеки, призванному, очевидно, сделать так, чтобы небольшое квадратное здание смотрелось как стопка книг. Внутри было прохладно – желанная передышка от палящего зноя.
Элис удовлетворенно бродила среди полок. Она помнила библиотеку из своего детства, наполненную пастельным светом и с витражными стеклами в окнах, рассказывавших сказки.
– Салли, – пробормотала она.
– Могу я вам помочь? – поинтересовалась библиотекарша, выглядывая из-за соседней полки.
– Где у вас сказки? – спросила Элис.
– На стеллаже в конце зала.
Элис погладила корешки книг, которые она читала ребенком. Ее письменный стол, ее сумка, с которой она ходила в библиотеку, папоротники матери. Она искала одну определенную книгу и, найдя ее, тихо вскрикнула от радости.
Позднее, когда она записалась и спрятала в карман свою библиотечную карточку, Элис взяла столько книг, сколько было можно, и отнесла их в свою комнату в отеле. Первую половину дня она провела, листая их страницы, тыкая пальцем в случайные предложения, иногда отвлекаясь и, положив открытую книжку на грудь, наблюдая, как кружевные тени от эвкалиптов танцуют на стене. В тот вечер она взяла на вынос коробочку тайской еды с дополнительной порцией соуса чили и упаковку холодного пива из шести банок, легла на кровать под кондиционером и стала читать книгу, которую так любила в детстве, – книгу с историями о женщинах, которые скинули свои тюленьи шкуры и оставили их на берегу, как оставили и море ради любви к мужчине.
* * *
Однажды в полдень, когда Элис вернулась после прогулки по устью реки с букетиком цветов, Мерл, хозяйка паба и отеля, перехватила ее у бара.
– Элис Харт, вам звонят, – сообщила она.
Элис проследовала за Мерл в маленький офис за баром. Ладони у нее вспотели. Неужели Джун нашла ее?
Телефон стоял на столе. Элис дождалась, пока осталась одна в комнате, вытерла потные руки о шорты и подняла трубку.
– Алло? – произнесла она вопросительно.
Она закрыла второе ухо рукой, чтобы не мешал шум из паба, в котором было самое горячее время.
– Я подумал, вы захотите узнать, что вашей собаке стало гораздо лучше, – проговорил Мосс на другом конце линии.
Элис выдохнула.
– Алло?
– Привет! – воскликнула она, испытывая невероятное облегчение.
– Привет-привет, – сказал Мосс с хохотком.
– Извините. – Элис мысленно дала себе оплеуху. – Спасибо, что сообщили мне. Чудесные новости.
– Я знал, что вы так и подумаете. Когда вы сможете приехать забрать ее? Она пухлая, счастливая и пушистее перманентной завивки Мерл.
Смех застал Элис врасплох. Так же, как и тепло в его голосе.
– Завтра, – услышала она себя.
– Отлично. – Пауза. – А как ваши дела? – спросил он.
– Нормально, – ответила Элис, сжимая в руках цветы. – Простите, что…
