Прямо перед звонком на урок меня похлопывает по плечу Джек Карч:
– Реально, ты купила этот билет?
Я не успеваю ответить – ко мне разворачивается сидящая впереди Кейт Макмахон:
– Он правда собирается бросить школу?
– Что? – громко восклицаю я.
Входящая в класс учительница литературы, миссис Олкотт, бросает на меня хмурый взгляд.
– Я слышала, он хочет на год отправиться в кругосветное плавание, – тихо продолжает Кейт. – На огромной яхте.
– Капитан Макэвой, – смеется Джек. – Аж страшно становится.
Рядом подается вперед Ян Каржевски:
– А я слышал, что все это розыгрыш. Что он выиграл всего двадцать баксов, купив билет со стирающейся полоской.
Они все поворачиваются ко мне, ожидая ответов и пищи для сплетен, поэтому я вздыхаю от облегчения, когда миссис Олкотт начинает урок, зачитывая первые строки стихотворения.
После урока я поспешно собираю учебники, выхожу из класса и буквально кожей ощущаю изменившуюся атмосферу: поток энергии, волнения и возбуждения течет по коридору вместе со стремглав летящей новостью, передающейся от одного ученика другому.
– Эй, Элис! – зовет меня мистер Тавани, мой учитель по математике, когда я прохожу мимо него. – Слышал, ты удачно выбрала числа. Наверное, пошли на пользу математические задачки, а?
Неловко машу ему в ответ, торопясь найти Тедди, но у его шкафчика нахожу Лео. Он стоит, растерянно уставившись на кучу открыток и воздушных шаров, прикрепленных к зеленой дверце. Нет ничего необычного в подобных украшениях в дни спортивных матчей, поэтому до меня не сразу доходит, что сегодня они налеплены по другому случаю.
– Ничего себе, – обалдеваю я, читая на одной из открыток: «Мы любим тебя, Тедди!» На другой, чуть ниже, написано: «Ты всегда был для нас победителем!» – Когда это они успели?
Лео потрясенно качает головой:
– Прям метеоры какие-то.
– Безграмотные метеоры, – указываю я на подпись: «Поздравляем толстосумы!». – Запятую пропустили.
– Небось все открытки в Чикаго скупили, – усмехается Лео. – Ради того, чтобы залезть в карман к Тедди.
Бросаю взгляд на часы – вот-вот начнется седьмой урок. У меня физика, единственный совместный с Тедди урок, и обычно он заранее подходит к шкафчику поменять учебники. А сейчас его не видать.
– Мне пора на урок, – говорю я, но тут замечаю в конце коридора Тедди. Он идет в сопровождении нашего директора, мистера Эндрюса. Сердечно похлопав Тедди по спине, директор сворачивает к лестнице.
– Что это было? – удивляется Лео, когда Тедди подходит к нам.
– Он хотел поздравить меня от имени администрации школы, – сияет Тедди. – И напомнить, что актовый зал нуждается в ремонте.
– Ну, тут он явно ошибся адресом, – смеется Лео. – Ты ни один спектакль до конца не высидел.
– Да, но, понимаешь ли, теперь я человек состоятельный, – отзывается Тедди с сомнительным английским акцентом, вздернув подбородок и взирая на нас в манере, едва ли напоминающей аристократическую. – Не исключено, что я стану покровителем искусств.
– Как прошло утро? – спрашиваю я, не в силах подавить охватившее меня радостное волнение. – Они были взбудоражены? Чувствуешь себя теперь по-другому?
– Мы в основном заполняли и подписывали бумаги, – признается Тедди. – Но это были самые офигенные бумаги в моей жизни.
– Не сомневаюсь.
Из своего класса выглядывает учительница французского, мисс Херши, и прикладывает палец к губам. Тедди подмигивает ей, и она с улыбкой качает головой. Даже учителя поддаются его обаянию.
– Нам пора на урок, – тяну я за руку Тедди.
Свободной рукой он взмахивает на прощание Лео, и мы расходимся в противоположных направлениях.
– Скоро увидимся, толстосумы, – кричит нам Лео.
Тедди хохочет. На лице у него мечтательное выражение.
– Сегодня самый лучший день на свете, – говорит он. – Я пришел на занятия всего пару часов назад, а вся школа уже в курсе. О, и я всем рассказываю, что обязан выигрышу тебе. Теперь каждый хочет всучить тебе деньги на лотерейный билет.
– Молния дважды не бьет в одно место, – смеюсь я.
– Вот и хорошо. – Тедди притягивает меня к себе, обвив за плечи рукой. Его дыхание щекочет мои волосы. – Меня греет мысль, что ты мой личный счастливый талисман.
Я улыбаюсь ему в грудь, слушая громкий стук его сердца.
– По-моему, меня впервые назвали «счастливой».
Тедди останавливается и поворачивается ко мне, его рука соскальзывает с моих плеч.
– Ты принесла мне счастье, Эл, – с серьезным лицом искренно говорит он. – Ты – самое лучшее, что случилось в моей жизни. Ты ведь это понимаешь?
Меня обдает волной тепла, тело наполняется приятной легкостью. Мне хочется встать на цыпочки и накрыть губы Тедди поцелуем.
– Тедди… – начинаю я, не зная, что скажу дальше.
Это оказывается не важно, поскольку за спиной раздается голос:
– Привет, Тедди. – Девятиклассница. В окружении хихикающих подружек. – Слышала новости. Поздравляю!
Как только Тедди переводит взгляд на них, момент упущен.
– Спасибо, – изгибает он губы в улыбке.
Девушки идут дальше, а я качаю головой:
– Похоже, ты обзавелся фан-клубом.
– У меня он всегда был, – шутит Тедди.
Сузив глаза, я насколько возможно строгим голосом произношу:
– Лучше бы тебе не терять голову из-за всего этого, Тедди Макэвой.
Но он улыбается мне, и я улыбаюсь ему в ответ. Сложно относиться к происходящему слишком серьезно, хотя я прекрасно понимаю: это только начало.
Мы не успеем оглянуться, как дело примет крутой поворот. Новость быстро разлетится: о ней напишут в газетах, покажут по телевизору, расскажут в Интернете. Выигрыш станет достоянием общественности, фактом. А это значит, что скоро наше с Тедди общение сократится. И мне это будет невыносимо.
– Давай заключим сделку? – протягивает мне руку Тедди.
Я автоматически протягиваю ему свою и киваю, не зная даже, что он собирается предложить. Вот почему я не доверяю себе, когда он рядом.
– Какую?
– Я пообещаю постараться не потерять голову из-за выигрыша, – сжимает Тедди мою ладонь. – А ты пообещаешь прочистить мне мозги, если это все-таки случится.
– Ты ведь знаешь, что я и без сделки тебе их прочищу, – смеюсь я.
– Знаю, – с нежностью смотрит он на меня. – И рассчитываю на это.
– Ладно. – Я удерживаю его взгляд. – Договорились.
Дойдя наконец до класса мистера Дилла, мы заглядываем внутрь через стеклянное квадратное окошко. Будь я одна, тихонько бы повернула ручку, надеясь, что та не заскрипит, и мышкой шмыгнула к парте, жалея, что нельзя стать невидимой. Но Тедди скромностью не отличается. От силы, с которой он распахивает дверь, та хлопает по стене и летит обратно к нему. Тедди ловит ее ладонью и широкой улыбкой встречает повернувшиеся в нашу сторону двадцать два лица.
