Потом Вадик взялся за гитару. Исполнил, как обычно, излюбленную «Стену» из «Пинк Флойда». Алена, уже развеселая, заказала вдруг ему «Нирвану». Вадик помялся, но развел руками.
– Не умею, извиняйте.
– Плохо, – упрекнула она его на полном серьезе.
Денис аж хмыкнул:
– Не знал я, что ты «Нирваной» увлекаешься.
– Это же Курт, – дернула плечиком она, мол, какие могут быть еще вопросы.
Вообще-то, выпив, она вела себя довольно забавно. Совершенно непринужденно общалась со всеми, смеялась над шутками, строила забавные гримасы, тогда как обычно черта с два прочитаешь по ее лицу, что там у нее на уме. Но постепенно это ее оживление стало стремительно сходить на нет. Она как-то тяжело опустила голову, подперев лоб рукой. А когда Денис стал ее тормошить, порывисто вздернула лицо, но почти тут же снова безвольно опустила. И веки сомкнула в придачу.
Денис перехватил взгляд Серого: давай вперед на баррикады!
Вперед-то вперед, но сам он вдруг заробел. Алена совсем уж скисла. Это не секс получится, а черт знает что. Ему-то хотелось снять ее с тормозов, а не вывести из строя. Тем не менее другого раза могло точно не представиться. Поэтому он коротко кивнул Серому и помог Алене приподняться из-за стола.
В коридоре сновал народ. Десять вечера – самый пик активности. Кто-то мудрил над поздним ужином, кто-то курил, рассевшись на корточках, кто-то шлепал из душевой в тюрбане из полотенца.
Приобняв за талию, Денис вел Алену в свою комнату, пятьсот первую, в самом конце коридора. Она спала буквально на ходу и еле перебирала ногами, путаясь в огромных шлепках.
«Скверно все это, – думалось ему. – Не так хотелось. Но что уж теперь?…»
Добрели они с грехом пополам, а дверь оказалась запертой изнутри, да еще собачка опущена. Денис стукнул раз, другой. Никакого ответа. Тогда затарабанил нетерпеливо. Внутри завошкались, что-то скрипнуло, грохнуло, раздались приближающиеся шаги. Наконец щелкнул замок, и в щели возникла голова Костяна.
– Дэн, брат, найди другое пристанище, а? – затем перешел на шепот: – Я там с Оксанкой. Сеном откошу!
– Ну зашибись! – зло воскликнул Денис. – Куда я сейчас с ней… с такой?…
– Да первачков турни. Пусть потусуются одну ночь где-нибудь, уступят папе место.
Денис смачно выматерился на ситуацию в целом и на друга в частности и повел Алену в другой конец коридора.
Из-за двери пятьсот двадцать второй доносилась тихая музыка. Денис стукнул разок для проформы и ввалился в комнату первокурсников. Те тотчас подскочили, словно вспугнутые птицы.
Жили они втроем. Кавказец Азамат – черноглазый молчун-крепыш, который готовил отменно, и это его умение уже вышло ему боком. Старожилы и так первокурсников нагло объедали, а теперь и вовсе с него не слезали, заставляя торчать у плиты каждый божий день. Второй – Толик, тощий, субтильный паренек в очках. Его, как и Азамата, особо не трогали, потому что тот безропотно и добросовестно выполнял все поручения: стирал, мыл полы, бегал в магазин. Вот с третьим, Иваном, случались проблемы: денег и продуктов он не давал. Твердил, что нет ни того ни другого. Трудом тоже не горел желанием расплачиваться, только если прижмешь. Вот его шпыняли вовсю и даже поколачивали, но совсем слегка. Все-таки люди цивилизованные, не варвары какие-нибудь.
Денис с удовлетворением отметил, как переполошились все трое с его приходом. Толик аж в струнку вытянулся, всем своим видом показывая готовность и покорность. Азамат недоуменно захлопал черными глазищами, мол, что еще? В комнате именинника прибрались, в магазин бегали, стол накрыли… Даже Иван резво поднялся с кровати, хоть и насупился недовольно.
– Молодежь, такое дело: потусуйтесь нынче ночью где-нибудь в другом месте, – без всяких вводных заявил Денис. – Комната мне нужна. Свободная.
– А где? – не понял Азамат.
– Да где угодно. Хоть в коридоре, хоть у других первачей. Мне по барабану. Но в этой комнате до утра буду я. С моей девушкой. Так что быстренько собрались, ноги в тапки – и брысь отсюда!
– Так это… – вновь заговорил Азамат. – У нас же четыре кровати. Вон та свободная.
Денис посмотрел на него, как на идиота.
– Слушай, сын гор, не беси меня лучше. Или ты реально тупой и не въезжаешь, что третий – лишний? Или въезжаешь, просто извращенец?
Азамат тут же подхватил пару учебников, подушку и рванул к дверям. Двое остальных за ним.
«Все совсем не так», – посокрушался Денис, укладывая Алену на кровать. Скинул с ее ног тапки, накрыл покрывалом. Сам присел на край кровати рядом. Коснулся ее волос, щеки, погладил. Склонился, поцеловал в висок, в шею, чувствуя себя вором. Тоскливо выдохнув, поднялся. Ни черта у него так не получится. Не сможет просто. Не этого он хотел.
– Мне плохо, – еле слышно простонала она.
– Тошнит? – забеспокоился он. – Тазик принести?
Денис нашел под столом пластиковый высокий таз. Вытряхнул из него на пол какие-то тряпки и подставил к кровати.
– Давай помогу.
Но Алена качнула головой и отвернулась к стене, свернувшись калачиком.
Денис растянулся на соседней койке, но спал тревожно, урывками, постоянно прислушиваясь, не стало ли ей плохо. Крепко заснул лишь под утро, и то ненадолго: в половине восьмого его разбудили хозяева комнаты, виновато сообщив, что им пора собираться на занятия.
Алены в комнате уже не было. Когда она успела сбежать, он даже не слышал.
Первым делом Денис набрал ее номер, но абонент оказался недоступен. Не то чтобы он сильно встревожился, но стало как-то не по себе. От общежития до ее дома, конечно, расстояние небольшое, но мало ли? Чуть позже Серый сообщил, что она заглядывала к нему ни свет ни заря, забрала туфли, сумку и скрылась.
Глава 12
Утро понедельника оказалось насыщенным и незабываемым.
Еще на перроне, ожидая электричку, Максим понял, что порядком сглупил, когда решил поваляться в кровати лишние полчаса, вместо того чтобы ехать в город на самой первой маршрутке. Он и подошел-то к вокзалу – народ уже толпился. А за пять минут до прибытия набежала новая волна. Люди ехали на работу. И лица у всех были кислые, тоскливые, невыспавшиеся. Взглянешь – зубы сводит. Ну а когда примчалась электричка, уже битком набитая, когда весь этот люд валом рванул в разъехавшиеся двери, каким-то чудом вместившись в переполненное нутро, Максим подумал, что вот так, наверное, и развивается клаустрофобия. И вообще, хотел развернуться и уйти немедленно, но его уже внесло потоком в тамбур.
Вспомнился ненароком Сатклифф: «Нельзя впихнуть столько народа в такое маленькое пространство, чтобы они не начали друг друга жрать. Это невозможно». Оказывается, возможно…
Нет, надо было ехать в город на маршрутке. Но кто ж знал?
