А сейчас он, сам того не желая, стал героем. Причем не назначенным, а самым что ни на есть настоящим. Представления на присвоение ему очередного звания не было, но тем не менее приказ об этом был подписан лично президентом сразу же после возвращения домой. А может, еще в самолете. Этим самым многим в департаменте свежеиспеченного полковника была нанесена смертельная обида. А такое не прощается. И не только на Востоке.
— Искренне соболезную. — Большаков подлил бывшему подчиненному чаю. — И это все плохие новости?
— Плохие новости только начинаются, — покачал головой Артем. — Вчера из Штатов прибыло около двух десятков агентов во главе с заместителем этого вашего сэра Бенедикта, и уже начаты поиски его и вас двоих. Кстати, где сейчас тот, кого ищут, и его люди? Просто интересно.
— Понятия не имею, — не покривив душой, ответил Большаков.
Покидая тот самый особняк несколько дней назад, они успешно разминулись с въезжающими туда двумя старенькими микроавтобусами: крошечным корейским и российской «Газелью».
Здешние умельцы узкого профиля, с ними Котов свел знакомство год назад, когда был здесь в командировке. Большие и востребованные специалисты по части наведения чистоты, не оставляющие следов произошедшего.
— Не далее как сегодня, — продолжил Райх, — в помещении американского культурного центра состоялось совещание старших групп. Проводил его тот самый заместитель этого вашего сэра.
— И? — прервал молчание Гуйлинь.
— Они уверены, что вы оба до сих пор в столице. Выпускать вас отсюда не планируется.
— Местные тоже в деле? — поинтересовался Большаков.
— Министерство национальной безопасности, насколько мне известно, особой прыти проявлять не будет. Полиция, напротив, землю роет, старательно. Их там хорошо стимулировали.
— А твоя контора?
— Будете смеяться, — изобразил улыбку Артем. — Не далее как сегодня утром меня вызвал наш первый. Поздравил с повышением и сразу же отвесил звездюлей за вялую работу по основной задаче. Так что вы мне в настоящее время абсолютно неинтересны. Занимаюсь исключительно киргизами.
— Толково, — заметил Гуйлинь. — Самое время.
Как говорится, и на этом спасибо.
— Все равно как-то странно получается, — подал голос Котов. — Штатники у вас тут переворот готовили, а вы…
— Наше государство проводит многовекторную внешнюю политику, — пояснил Артем. — А если серьезно, командир, вам лучше поскорее отсюда убраться. Только это будет не так просто. Аэропорт и железнодорожная дорога уже под плотным контролем.
— Автомобилем — тоже не вариант, — молвил Гуйлинь.
— Еще как не вариант, — согласился Райх. — До границы придется добираться через север, а там у американцев оперативные позиции — лучше просто некуда.
— Получается, — подвел итог Большаков, — наземные и воздушные пути для нас закрыты.
— И морские тоже, — добавил Артем.
— В смысле? — удивился Котов.
— Америку наша страна никогда особо не интересовала, — пояснил Райх. — Поэтому сюда прибыли специалисты в основном, как бы сказать, разные. Один, например, с кольцом выпускника Аннаполиса, был очень обеспокоен вопросом блокады морского побережья.
— Это чтобы мы на шаланде не ушли, — догадался Котов.
— Точно, — кивнул полковник. — И очень удивился, когда узнал, что море уже лет тридцать как пересохло.
— И это смешно, — без намека на улыбку повторил Гуйлинь.
— Так все здорово описал, — заметил Большаков, — как будто сам там сидел в первом ряду.
— Ну, сам не сам…
— А кто-то из тех, кто охотно делится с тобой информацией.
— Работаем понемногу, — скромно заметил полковник. — И все-таки что теперь, командир?
— Есть кое-какие наметки, — успокоил бывшего подчиненного Большаков.
— Вот и отлично, — в первый раз за все время улыбнулся Артем. — Ничего не хочу об этом знать.
Глава шестьдесят первая. Гори, огонь, гори
Несколькими часами ранее.
Большаков набрал номер и нажал кнопку вызова.
— Генерал-майор Никитин, — прозвучал в трубке мощный голос человека, который до того, как оказаться в рядах МЧС, явно успел хорошенько послужить в войсках. — Слушаю вас.
Большаков не стал спрашивать собеседника, не является ли тот родственником его бывшего бойца, отставного полковника Никитина. И так знал, что это его родной младший брат. По неизвестной ему причине не питающий особой любви к старшему брату. Более того, на дух его не переносящий.
— Меня зовут Иван Иванович, — представился он. — Вам должны были позвонить…
— Звонили уже, — перебил его генерал. — И убедительно просили оказать всяческую помощь и содействие.
— Это хорошо, — порадовался Большаков. — Как раз то, что требуется.
— Только не совсем понимаю, как я должен это делать.
— Все просто: мне надо, чтобы пара ваших самолетов с определенным интервалом по времени приземлилась на аэродроме в столице… — сообщил название государства. — И чтобы второй прибывший быстренько заправился и лег на обратный курс. А первый на некоторое время задержался.
— Зачем? — удивился генерал.
— Мой человек вам все подробно объяснит.
— А под каким предлогом они там появятся?
— По причине лесного пожара на границе с Российской Федерацией.
— Так там же нет никакого пожара, — опять удивился генерал из Москвы.
— Для вас это проблема? — в свою очередь удивился Большаков. Или просто сделал вид.
— Вы что, — слегка ошалел генерал Никитин, — предлагаете мне взять и поджечь лес на территории суверенного государства?
— Ну, что вы, — успокоил собеседника Большаков. — Вам всего-навсего предстоит провести внеплановое учение с имитацией пожара.
— Ну, не знаю, — задумчиво проговорил генерал. — Все вами сказанное…
— И я не знаю, — поддакнул Большаков. — Может, мне еще раз связаться кое с кем в Москве и пожаловаться, что вы не хотите сотрудничать?
— Говорить такое по телефону… — заволновался Никитин-младший.
— Насколько мне известно, ваш аппарат не прослушивается, — успокоил его Большаков. — Мой — тоже. Так мне звонить сами знаете кому? Чтобы он позвонил вашему начальнику? Или сразу его начальнику?
— Не стоит, — включил задний ход генерал. Вздохнул. — Когда нужно вылетать?
— Как только к вам прибудет мой человек. Его зовут… Пусть будет Геннадий. И подробно разъяснит вам. Что и как.
Глава шестьдесят вторая. По аэродрому, по аэродрому…
План эвакуации был прост и по-своему элегантен. Еще накануне здание аэровокзала было взято под строгий (мышь не пролетит) контроль. Полицейские в форме и дешевых гражданских костюмах с фотографиями в руках старательно отслеживали всех улетающих, особое внимание уделяя мужчинам азиатской и европейской внешности в возрасте от пятидесяти лет и старше. В этом трудном и ответственном деле им помогало десятка полтора подтянутых, спортивно-молодцеватых англоговорящих мужчин в одинаковых костюмах более приличного качества.
