— И профессионал крутой, — добавил Саня. Достал из нагрудного кармана рубашки три ампулы со стенками из толстого стекла. — Ну, выбирай тогда.
— Да пошел ты!
— Выбирай, я сказал! — сделав страшное лицо, взревел Саня.
Бедняга вздрогнул, слегка побледнел и ткнул наугад пальчиком.
— Отлично! — Котов толкнул того на диван. После чего, затаив дыхание, свернул шею одной из ампул. И рванул прочь из комнаты.
Минут через семь вернулся и принялся с большим удовольствием лупить ладошкой по щекам спящего, как ангел, Фому неверующего по имени Михаил.
Глава сорок седьмая. Безумству глупых споем и спляшем, или Бескомпромисный идиотизм исполнителей
— Садитесь.
На этот раз Артем прикатил на темно-коричневой «волжанке», настолько древней и дряхлой с виду, что сам факт ее существования сам по себе вызывал искреннее удивление.
— А где твоя тачка? — полюбопытствовал Большаков.
— Забудь.
Бежало, однако, престарелое детище советского еще «Автопрома» легко, совершенно не задыхаясь.
— Мы едем в кафе? — подал голос Гуйлинь.
— Нет, — покачал головой Артем. — В гараж.
Мазнул глазами через зеркало расположившегося на заднем сиденье китайца и не узнал. Слишком много лет прошло со времени их последней встречи, и слишком много сменилось у того лиц. Разве что голос…
Подполковник остановил машину у гаражей на окраине и заглушил мотор.
— У нас новости, — сообщил он. — И очень интересные.
— А если подробнее? — поинтересовался китаец.
— Будут вам подробности.
Снова посмотрел назад и явно напрягся, пытаясь что-то припомнить.
— В, скажем так, моем гараже сейчас сидит и дрожит один интересный кадр в звании майора, — сообщил он. — Порученец и по совместительству дальний родственник, какой-то там, как говорится, семиюродный восьмибрат номера пятого из нашего департамента. — И добавил скромно: — А с некоторых пор еще и мой агент.
— На чем интересно прихватил? — полюбопытствовал Большаков.
— На банальной бытовухе. Паренек по имени Мурад, ну, никак не может держать на привязи своего «коня» из ширинки. Именно поэтому по вторникам и субботам спит с женщиной собственного шефа. Мне об этом стало известно.
— Не с женой? — уточнил Гуйлинь.
— Естественно. — В этот момент в голове у Артема, видать, что-то с чем-то сошлось, и он с округлившимися от удивления глазами уставился на сидящего сзади.
— Времена меняются, — усмехнулся Большаков. — Теперь мы с Китаем — опять братья навек. Вы, кстати, тоже.
— Твою же ж мать, — отозвался Артем.
— Может, собственно к делу? — молвил Гуйлинь. Несколько сердито. Есть ему, видите ли, хотелось. А ужин явно накрывался.
— К делу так к делу, — согласился подполковник.
Сидевший на ржавом ведре в уголке пустого гаража персонаж поднялся на ноги, рассмотрел вошедших и захлопал в изумлении глазами.
— Кто… Как это? — пролепетал несчастный.
Именно им он и был. Изжелта-бледный, весь какой-то оплывший и даже чумазый. Видимо, оставшись наедине с самим собой, бедняга всплакнул.
А каким красавчиком смотрелся совсем недавно. Высокий, в меру упитанный, слегка подкачанный жгучий брюнет. Типичный герой-любовник, а то и просто герой из болливудского кинá. С несмываемой печатью адъютантской наглости и вседозволенности на смазливом личике. Многие принимают это за безграничную смелость и уверенность в себе. Именно поэтому к таким как магнитом тянет женщин. А мужчины, что поумнее, наоборот, стараются держаться от них подальше.
— Ну, что застыл, лишенец? — сурово заметил Артем. — Рассказывай давай. Во всех подробностях.
— Я… я все равно не понимаю.
— Ты что-нибудь слышал об антиправительственном заговоре? Киргизском следе? Подполье?
— Ну, да.
— Так вот, это просто красивая легенда. Никакие киргизы, даже ты понимаешь, ничего такого не замышляют. Не до того им, своих проблем хоть половником хлебай. В стране созрел заговор с целью насильственного свержения отца нашей нации и разрыва отношений с союзниками по договору, Россией и Китаем. Сам должен понимать.
— А?..
— Именно поэтому принято решение о проведении совместной контртеррористической операции. Перед тобой — ее руководители.
— Я…
— Ты хоть понимаешь, дебил, во что такое ты влип? — прокричал еле слышным шепотом Артем. — И какие конкретно в отношении тебя могут быть последствия?
От этих слов бывшего красавчика и крутого мужчину Мурада аж впечатало в стену.
«Растет паренек», — одобрительно заметил про себя Большаков. И тут же сам себя одернул. Вырос Артем и давно уже не паренек, а толковый и матерый мужик.
— А последствия могут быть самыми разными, — вступил в разговор Гуйлинь. — Так что выбирайте: либо вы, майор, — гнусный предатель, судьба которого предсказуема и крайне печальна. Либо совсем наоборот — отважный, верный присяге офицер и патриот. В этом случае, сами понимаете…
— Понимаю, — прошептал несчастный. — Я — патриот. — И еще тише: — И отважный офицер.
— Прекрасно, тогда мы вас очень внимательно слушаем.
— На днях, — вытер выступивший на лбу пот рукавом, — мы с шефом направились в командировку… — И далее во всех подробностях.
Через некоторое время иссяк, без сил опустился на все то же ведро и застонал, как гавайская гитара. А трое вышли наружу.
— Однако, — щелкнул портсигаром Гуйлинь. — Что скажете, коллеги?
— Эффект исполнителя, — буркнул Большаков. — Во всей красе.
И действительно. В мире, не прекращаясь, идет Большая игра. Лучшие умы составляют мудрые планы, задействуется куча крутых спецов, несчитано тратятся серьезные средства. И все идет прекрасно, пока в дело не вступают исполнители из числа «туземцев». Пример? Да бога ради. Сколько времени, сил и средств потратили игроки с другой стороны доски на аферу с Украиной? До хрена. Игра стоила свеч, в случае успеха дорогих западных партнеров под боком у России появлялось полностью враждебное ей государство. И не только это. Слишком много возомнившей о себе «региональной державе» наносилось стратегическое поражение на ее же южном фланге. Сравнимое по степени унижения с результатом Крымской войны 1854–1855 годов.
Задумано было красиво, местами даже изящно: волной народного гнева смывается к чертовой матери насквозь коррумпированное руководство южного соседа, и к власти приходят совершенно другие люди. Честные и чистые, пушистые и даже местами белые. А потом… потом Украина спокойненько денонсирует с коварным северным соседом договор о нахождении на собственной территории его флота. И сразу все высокие суды, от районного в Жмеринке до Лондонского со Стокгольмским, подтверждают легитимность данного решения.
