Как только все пятеро представились, Джейсон сказал несколько вводных слов. Термин «трансрелигия», объяснил он, означает, что человек может присоединиться к церкви, даже если уже является сторонником какой-либо другой религии. Поскольку Терасем – это в целом религия, она кажется ближе к буддизму, чем к любому из верований Авраама, по крайней мере, потому, что не имеет центрального божества: ни одна сущность не следит за людьми с небес, требуя верности молитве и послушания. Первая истина, согласно буклету, заключается в том, что «Терасем – это коллективное сознание, посвященное многообразию, сплоченности и счастливому бессмертию».
Вероятно, наиболее привлекательным аспектом этой религии было то, о чем Джейсон совсем забыл упомянуть, но что я знал благодаря своему онлайн-исследованию: я говорю о практике mind-filing, идея которой была взята из работы «Сингулярность приближается» Курцвейла. Это ежедневная технодуховная традиция, при которой вы загружаете некоторые данные о себе – видео, памятное событие, впечатление, фотографию – на один из облачных серверов Терасема, где они будут храниться до тех пор, пока однажды не будет создана некоторая технология будущего, способная воссоздать из этих накопленных данных версию вашей души, которую, в свою очередь, можно будет загрузить в искусственное тело, чтобы вы могли жить вечно и блаженно, освобожденные от смертной плоти. Было не совсем понятно, является ли эта практика символической; с точки зрения деталей все казалось немного запутанным.
Из сумки, лежащей под стулом, Джейсон достал макбук. Положив его на колени, он включил видео с записью гимна Терасема «Семя Земли». Начинался гимн со вступительного фортепианного арпеджио, в которое роскошно включилось женское душевное вибрато. Качество записи было плохим, а динамики ноутбука – слабенькими. Какие бы струны души этот гимн ни должен был задевать, они оставались не тронутыми, по крайней мере, в моем собственном сомневающемся сердце. Но слова тем не менее были четко слышны:
Семя Земли, приди ко мне!
Семя Земли, приди к вам!
Семя Земли, один есть мы!
Семя Земли, это истина!
Истина для вас, истина для меня!
Семя Земли, стань с нами!
Семя Земли, маршируй с нами!
Семя Земли, укрепи нас!
Семя Земли, сознание!
Коллективное… сознание!
Песню, как пояснил Джейсон, написала основательница Терасема Мартина Ротблатт. На записи она также отвечала за фортепианное сопровождение и соло флейты. Мартина была странной и интригующей фигурой даже для трансгуманиста. Она сколотила немалое состояние, запустив первую спутниковую радиокомпанию Sirius FM, а позже основала биотехнологическую компанию United Therapeutics, членом которой является и Курцвейл. Я читал статью New York Times о Bina48 – говорящем роботе-двойнике ее жены Бины. Мартина и Бина воспитывали четверых общих детей еще до операции Мартины по смене пола в 1994 году (первые сорок лет она прожила как Мартин Ротблатт). За последние десять лет она возглавила кампанию по обеспечению мира на Ближнем Востоке, предлагая сделать Израиль и Палестину пятьдесят первым и пятьдесят вторым штатами США. Во всем этом она представлялась пародической экстраполяцией фигуры миллиардера-индивидуалиста.
Ее пропаганда трансгуманизма была тесно связана со статусом трансгендерной женщины; в том, что она писала, всегда слышалась риторика освобождения – освобождения не только от пола, но и от самого факта воплощения в теле, от самой плоти. «Самое важное – это разум, а не материя, которая его окружает», – так она выразилась в очерке «Разум глубже Материи: трансгендерность, трансгуманизм и свобода форм» (Mind Is Deeper than Matter: Transgenderism, Transhumanism, and the Freedom of Form).
Джейсон объявил, что сегодня мы будем читать вслух текст третьего раздела «Истин Терасема» – каждый по очереди по короткому пункту, всей нашей маленькой группой. Раздался шум перелистывания страниц, Джейсон прокашлялся и начал первым.
– Где Терасем? – прочитал он. Его голос был ровным и невыразительным, и он не отрывал глаз от страницы. – Терасем есть везде и всегда, это самоорганизованное сознание, создающее многообразие, сплоченность и счастливое бессмертие.
Джейсон кивнул Майку, сидящему справа.
– Везде – означает и физический мир, и киберпространство, – продолжил Майк своим насыщенным ровным баритоном, – действительные и виртуальные реальности, потому что вирусология может процветать во многих пространствах.
Джейсон кивнул мне. Я прочитал:
– Пространство, где процветает Терасем, ограничено только способностью поддерживать сознание, – я читал слова с выражением, гораздо громче и яснее, чем было необходимо; мой голос, произнося эти слова, будто усиливал их абсурдность, мысленно вернулся к средней школе – тогда мы с одноклассниками трижды в неделю приходили на утренние собрания, где были обязаны читать отрывки из Библии и петь гимны. И я вспомнил странность звучания произносимых мной слов, молитв и прошений к Богу, которые я никогда не мог представить ничем, кроме нереальной абстракции, пустоты, вокруг которой был устроен мир.
Затем очередь перешла к Тому, у которого оказался серьезный дефект речи. Комната впала в какое-то странное состояние почти медитативной заторможенности, которое наблюдается в условиях расширенного заикания. Том преодолел уже почти половину своего предложения «физические пространства, где есть сознание Терасема, включают в себя землю, небесные тела и колонии в Космосе», когда Джейсон наклонился к нему и резко сказал, что совершенно нормально пропускать некоторые слоги – сказал так, что этот вариант показался действительно разумным. Я задумался, действительно ли Джейсон подходил для всей этой общинной информационно-пропагандистской кампании, даже если сообщество, к которому он обращался, было Силиконовой долиной.
Тут шумно вошел опоздавший человек, на вид типичный хиппи за шестьдесят. С длинными седыми волосами и длинной седой бородой, разделенной на две дреды. Он сел рядом со мной и с интересом оглядел присутствующих. Он был духом прошлого Калифорнии, этот человек, пришедший поймать свое настоящее, свое будущее.
– Я тут первый раз, – выдохнул он. – Что мне следует делать?
Джейсон попросил его рассказать о себе. Трудно сказать, был ли он слегка раздражен или это было его обычное поведение.
– Что вы хотите знать? – спросил человек: то ли я не услышал его имя, то ли он и не представился.
– Ну, например, как вы узнали о конференции?
– Друг, я не знаю, – сказал он, медленно и излишне показательно пожав плечами. Казалось, он просто забавлялся – то ли собой, то ли ситуацией, а может, и тем, и тем. – Полагаю, просто наткнулся в Интернете.
Мы вернулись к чтению.
– Создание экземпляра самого себя в программной форме – это как получение образования: что-то меняется, а что-то остается прежним, – прочитал Майк.
– Никогда не бойтесь множественных версий самого себя, они все будут обновляться одна за одной, подобно семье, – прочитал Брайс.
