Гансик показал на страницу с упражнениями для закрепления материала.
– Он сказал, что тут нечего делать! Дескать, задачки для детей! А у меня не получается! Потому что тут задания с двумя неизвестными – для меня темный лес!
Гретхен взяла учебник у Гансика из рук и посмотрела на отмеченные примеры. Задачи были даже не для детей, они были для младенцев! Но Гретхен не подала виду. Она прикинулась, будто напряженно думает. Гансика это, похоже, несколько успокоило.
Первая задачка была такая:
У Фрица есть две копилки. Если он положит в одну из них пять шиллингов, то в этой копилке у него будет столько же денег, сколько во второй. Если он добавит во вторую копилку еще десять шиллингов, то в ней будет денег в два раза больше, чем в первой. Сколько денег в каждой копилке?
– Да, ты прав, – сказала Гретхен. – Тут у нас два неизвестных.
Гансик гордо кивнул.
– И эти два неизвестных нужно как-то для себя обозначить. Что у нас будет икс, а что игрек?
– Может быть, Фрица обозначить иксом? – с надеждой в голосе спросил Гансик.
Гретхен несколько обалдела от такого предложения, но виду не подала.
– Нет, это не очень удачная мысль, – сказала она терпеливо. – Ведь Фрица-то мы как раз знаем. А вот сколько денег в каждой свинье-копилке – этого мы не знаем!
– Точно! – воскликнул Гансик. – Тогда одна свинья у нас будет икс, а другая игрек!
Гретхен с воодушевлением кивнула.
– И что дальше? – Гансик после грандиозной успешной операции по распознаванию двух неизвестных опять сник и пребывал в растерянности.
– Поскольку нам известно, что в одной свинье на пять шиллингов больше, чем во второй, – принялась рассуждать вслух Гретхен, – то мы можем сказать, что икс плюс пять равны игреку. А игрек плюс десять равны двум иксам. – Гретхен остановилась. Гансик, кажется, не успевал следить за ходом ее мысли. Гретхен осознала, что уметь считать и уметь объяснять – не одно и то же. – У тебя есть цветные фишки? – спросила Гретхен.
Гансик притащил целую коробку. Гретхен отобрала пятнадцать красных фишек и двадцать зеленых. Она разложила их в две кучки, по цветам.
– Вот это наши копилки! – сказала она, показывая на кучки. – Красные у нас будут икс, зеленые – игрек.
Они играли в фишки до тех пор, пока Гансик не разобрался до конца. И он действительно все понял! Потому что семь следующих примеров с учениками, кораблями, кормовой капустой, километрами, печеньем, зарплатой и молоком он решил без сучка и задоринки, не прибегая к помощи фишек!
Работа изрядно вымотала Гансика, но он был страшно горд собой.
– Гретхен! Ты самый лучший репетитор на свете! – похвалил он сестру. – Когда мне этот противный Берти объяснял, я вообще ни бельмеса не понимал! А ты так здорово объясняешь, что я сразу разобрался!
– Ну и молодец! – сказала Гретхен и вышла из комнаты с тяжелым чувством.
«Бедняге не репетитор нужен, а целая армия специалистов по оказанию помощи отстающим странам», – подумала она.
Глава восьмая,
в которой Гретхен заставляет Флориана с риском для его одежды таскать на себе гуляку-одноклассника, а папа умудряется заварить кашу и отравить существование Хинцелю
В субботу вечером Гретхен отправилась в «Connection», на дискотеку. Она не слишком любила дискотечную жизнь. Музыка, которую там гоняли, казалась ей слишком громкой и не особо нравилась. Гретхен, под влиянием Хинцеля, стала большой любительницей джаза. Кроме того, безо всякого постороннего вмешательства она открыла для себя Моцарта. Поп и рок она переносила только в ограниченных количествах, а то, что выдавал диджей из «Connection», чаще всего выходило за рамки ее пристрастий. Выставлять себя напоказ было не в характере Гретхен. Крайне редко у нее возникала потребность вылезти на середину танцпола и выразить в движении свое душевное состояние. Чаще всего она стояла возле барной стойки, наблюдала за танцующими и время от времени обменивалась репликами с кем-нибудь из топтавшихся рядом – из-за трех усилителей, находившихся у самого бара, разговаривать нормально было практически невозможно, можно было только орать. Гретхен сама толком не понимала, почему она тем не менее каждую субботу направляет сюда свои стопы. Наверное, срабатывал стадный инстинкт. Все, кто не оседал в «Ваксельбергере», шли в «Connection». Но поскольку Гретхен и так каждый день проводила в «Ваксельбергере» немало времени, то на выходных она ради разнообразия выбирала дискотеку. К тому же ей не нравилось бывать в субботу-воскресенье в «Ваксельбергере». Икси в эти дни не работала, вместо нее клиентов обслуживал сам шеф. А он осыпал Гретхен дурацкими комплиментами.
В тот вечер Гретхен обнаружила в «Connection» и свою подругу Икси, которая, судя по всему, уже давно тут обреталась. Гретхен стояла в баре, потягивала теплую колу и смотрела на танцующую Икси. Та пребывала в прекрасном настроении, и вид у нее был абсолютно счастливый – она была явно на подъеме. Икси помахала ей рукой и послала воздушный поцелуй. Вскоре, вся взмокшая и запыхавшаяся, она подошла к Гретхен и заказала себе какой-то ядовито-зеленый коктейль с розовой пеной.
– Как делишки? – проорала Икси в ухо Гретхен.
Гретхен внимательно присмотрелась к Икси: что же так ее преобразило? Последние две недели на Икси без жалости смотреть было нельзя, такая она ходила несчастная и подавленная, а сегодня вся сияла и выглядела совершенно беззаботной! Еще вчера с ней невозможно было разговаривать. Она сидела, скрючившись, за стойкой в «Ваксельбергере», разглядывая в крошечное зеркальце прыщ на подбородке. Когда же Гретхен попыталась ее убедить, что это на все сто процентов обыкновенный безобидный прыщик, нисколько не похожий на те, какие можно увидеть на фотографиях ВИЧ-инфицированных в журналах, Икси только мрачно пробормотала:
– Твои бы слова да богу в уши!
Икси положила руку Гретхен на плечо и стала потягивать свой ядовито-зеленый коктейль через фиолетовую соломинку.
– Галоша – полный придурок! – прокричала она, отрываясь от коктейля. – Этот тип из Берлина, о котором ему рассказали пацаны, оказался совсем не тем, с которым хороводилась рыжая дурында Андреа. Она хороводилась совсем с другим, он теперь живет в Голландии, о нем пацаны ничего и знать-то не могли! – Икси опять припала к фиолетовой соломинке. – Вот такая песня! – Икси вся светилась от счастья. – Просто офигительно!
Гретхен и хотела бы порадоваться вместе с Икси, но не могла. Значит, вся эта история с берлинским хахалем «рыжей дурынды» оказалась ложной тревогой! Ну и хорошо! И все же, когда Гретхен представляла себе эту «амурную цепочку», которую замыкала Икси, ей становилось как-то не по себе. В обратной перспективе это выглядело так: Икси спала с Робертом, Роберт – с бессчетным количеством девиц, девицы, в свою очередь, с бессчетным количеством мужиков, а бессчетное количество мужиков… Логично предположить, что очередная «паника на „Титанике“» не за горами!
