Он остановился у окна, посмотрел на серое осеннее небо и строго спросил:
– Где твоя мать, Гретхен?
– Я тут! – раздался мамин голос.
Мама стояла в дверях. Как давно, Гретхен не знала, потому что все это время следила за папиной беготней и ни на что другое не обращала внимания.
– С тебя десятка! – сказал Хинцель, повернувшись к Гретхен. – Я выиграл!
У мамы была сделана короткая стрижка – явно последний писк моды! Новая прическа ей очень шла, и выглядела так мама очень молодой. Но Гретхен в эту минуту было не до причесок. С криком «мама!» она вскочила и, заливаясь слезами, бросилась ей на шею.
– За что?! За что он меня обижает? – всхлипывала Гретхен. – Почему он говорит обо мне с Хинцелем такие гадости?
– Господи, да что случилось-то? – спросила мама, прижимая ее к себе.
– Она еще спрашивает! – прокричал папа. – Ты что, не знаешь, что у тебя тут под носом творится? Или, с твоей точки зрения, ничего особенного не происходит? Все нормально, да?
– Хинцель, да объясни хоть ты, в чем дело! – взмолилась мама.
– Да елки зеленые, ничего у нас такого не происходит! – ответил Хинцель. – Ровным счетом ничего! Я мылся, вылез из ванны и начал сушить волосы, тут в дверь позвонили, Гретхен попросила, чтобы я открыл, сказала, что это, мол, почтальон, я пошел открывать. В чем был, в том и пошел… – Хинцель показал на свое полотенце. – А доблестный блюститель нравов решил, что я выкатился к нему из постели Гретхен.
Мама слушала это объяснение с несколько обалдевшим видом.
– Ах вот оно что, – пробормотала она, переварив информацию. – Ну ладно, – сказала она, обращаясь к Гретхен. – Давай-ка ложись обратно! И не нервничай!
Она уложила Гретхен и накрыла ее как следует одеялом.
И тут в дверь опять позвонили. Довольно громко и настойчиво.
– Меня не просите! Я больше к дверям ни ногой! – поспешил заявить Хинцель. – А то еще окажется, что это бабушка явилась! Рухнет на пороге, а я буду виноват!
– Это, наверное, Гансик, – сказал папа. – Мы с ним договорились тут встретиться!
– Нет, это, наверное, Магда с Пепи, – сказала мама. – У них сегодня уроки раньше должны были закончиться, и мама Роберта обещала их подвезти.
Мама побежала открывать, Хинцель вышел следом за ней и захлопнул за собой дверь.
Гретхен лежала и пялилась в потолок. «Самое время папе сейчас передо мной извиниться!» – подумала она. Размышляя о том, следует ли ей милостиво принять извинение или все же отвергнуть его, она прислушивалась к голосам в коридоре. Похоже, вся компания была в сборе: и Магда, и Пепи, и Гансик.
– Мы встретили Гансика у самых ворот! – донесся голос Магды. – Он сказал, что папа уже должен быть тут! Где мой папочка?
– А этот что тут потерял? – услышала Гретхен бурчливый голос Гансика, который, вероятно, увидел Хинцеля, направляющегося в ванную комнату.
– Магдуся-дорогуся, – сказала мама, – папа у Гретхен в комнате. Им нужно поговорить. Не будем им мешать!
Потом все стихло. Похоже, мама увела всех в кухню. Гретхен выдержала паузу, надеясь услышать от папы извинение, но так и не дождалась.
– Ты что, не веришь мне? – спросила она наконец. – Честное слово, он всего-навсего мылся у нас! Потому что у него дома нет ванной!
– Не корми меня сказками! Я еще не совсем выжил из ума! – довольно вяло ответил папа.
– Это не сказки! – Гретхен была готова задохнуться от ярости, но постаралась ничем не выдать своего состояния. – Ежу понятно, что Хинцель только что из ванны вылез! Или, по-твоему, из постели тоже вылезают с такой мокрой головой?! – Гретхен с трудом удавалось сдерживать эмоции. В конце концов она сорвалась и перешла на крик: – И вообще, что это такое?! Если бы я с ним спала, я бы не стала отпираться! Чего тут скрывать? Невелика тайна! Да и с какой стати? Ты что, запрещал мне заниматься сексом? Да ты со мной никогда на эту тему даже не говорил! А теперь возмущаешься! Объясни мне, что тебя так злит: ты в принципе не потерпишь никого рядом со мной, или твоя нетерпимость распространяется только на тех, у кого есть татуировка? Ты обязан это объяснить, прежде чем набрасываться на меня с криками и воплями!
Гретхен посмотрела на папу, и ярость ее тут же улетучилась, растаяла, как кусочек масла рядом с горячей картошкой. Папа выглядел таким растерянным и беспомощным, что Гретхен стало его страшно жалко. «Бедняга, он совсем запутался! Сидит как побитый пес!» – подумала она.
– Ну папа, – мягко проговорила Гретхен, – я же тебя люблю, зачем ты так? Никому от этого хорошо не будет, ни тебе, ни мне…
Папа подошел поближе.
– Чего ты в пальто ходишь? Сними, – сказала Гретхен.
Папа покачал головой и присел к Гретхен на кровать. От такой нагрузки пружины испуганно взвизгнули.
– Не хочу! – сказал он. – Я не хочу всего этого! Ты болеешь, валяешься тут в чужой квартире, а я даже толком не знаю, где твоя комната. И какой-то голый тип открывает мне дверь. А моя жена является как ни в чем не бывало, и вид у нее словно у какой-нибудь рокерши. Наверное, я отстал от жизни, но это все не по мне. Я отказываюсь все это понимать.
Папа принялся теребить усы и навертел множество вопросительных знаков.
– Приходил бы почаще, тогда бы знал, где моя комната, – мягко сказала Гретхен. – И если бы пару раз поговорил с Хинцелем, ты бы понял: он совсем не такой, как ты думаешь! Но ты не хочешь с ним разговаривать! Потому что тебе неохота разбираться! А мамина прическа – суперкласс! Но даже если она, с твоей точки зрения, ни в какие ворота, то какое это имеет значение?! Разве дело в прическах? Неужели ты не понимаешь?
– Я не понимаю, как жить дальше, – отозвался папа. – С Гансиком тоже одни проблемы. Не справляюсь я с ним, Гретхен! Он стал совершенно невозможным! С этим нужно что-то делать!
– Хочешь, чтобы он к нам переехал? – спросила Гретхен.
– Ни за что! – отрезал папа и замотал головой, как какой-нибудь нервный белый медведь в зоопарке. – Еще не хватало, чтобы у меня и Гансика забрали! Да он и не поедет! Он терпеть не может эту Мари-Луизу с ее сынком! И как вы тут живете, ему тоже не нравится!
– А как мы живем? Живем, как можем, – сказала Гретхен. – Иначе не получается.
– Все можно устроить иначе! – воскликнул папа и с новой силой стал терзать свои усы. – Если бы ты, Гретхен, и Магда вернулись ко мне, то и мама вернулась бы! Уж настолько я ее знаю! Если вы все втроем будете жить со мной, она не сможет тут оставаться! Просто не выдержит! По мне, так пусть ходит на свою дурацкую учебу! Я уже на все готов!
Гретхен не знала, что на это ответить. «У него в голове полная каша! – подумала она. – Ничего не соображает! Неужели он думает, что маму можно такими хитростями заставить жить с ним вместе? Это же шантаж! И еще хочет, чтобы я ему в этом помогала!»
