Прихватив две газеты, она отправилась к себе в комнату и закрыла дверь, подав ясный знак домочадцам: «Мне нужен покой, тревожить только в крайнем случае!»
Гансик и Гретхен с уважением отнеслись к этому маминому желанию, но Магде, вернувшейся с продленного дня, было совершенно плевать на все запреты. Она ввалилась к маме в комнату, плюхнулась к ней на кровать и принялась громко и визгливо докладывать ей о крупной ссоре с одной «противной-препротивной-наипротивнейшей» одноклассницей.
Гретхен попыталась выманить Магду из маминой комнаты:
– Пойдем сыграем в дурака!
– Я тебе что, младенец – в дурака играть?! – возмутилась Магда. – В бридж согласна, а так – нет!
Гретхен совсем не разбиралась в сложных правилах бриджа, и потому ей пришлось отказаться. Тогда она решила закинуть другую приманку:
– Хочешь, приготовим что-нибудь вкусненькое? Вот что скажешь, то и сделаем!
– Я ем только маринованную мини-кукрузу! Забыла, что ли? Она в банках! Чего там готовить! – прокричала Магда.
– Ладно, пусть побудет у меня! – проговорила мама. – С ней даже легче, отвлекает!
– Я же говорю! От меня одна польза! – взвизгнула Магда и дружески ткнула маму кулаком в живот.
Гретхен не могла понять, как орущая без конца Магда может отвлекать от головной боли, но безропотно приняла к сведению эту мамину версию и отправилась в кухню готовить ужин в одиночестве. Она решила сделать гуляш. Гуляш – любимое блюдо и папы, и Гансика.
Гретхен как раз резала лук, когда в прихожей зазвонил телефон. Она подбежала к телефону, сняла трубку и сказала:
– Закмайер, слушаю вас!
Она несколько раз повторила «Закмайер» и «Алло, кто говорит?», но никто не отозвался. Гретхен повесила трубку и вернулась в кухню резать лук. Когда она приступила к нарезке мяса, телефон зазвонил во второй раз. И опять тишина. В третий раз телефон зазвонил, когда Гретхен жарила лук. Всего за то время, пока она занималась гуляшом, телефон звонил семь раз, и все семь раз никто не подавал голоса. Хотя на другом конце провода точно кто-то был, в этом Гретхен была совершенно уверена! Во всяком случае, она ясно слышала, как этот кто-то кладет трубку.
Потом два раза к телефону подходил Гансик. Он сказал, что различил музыку на заднем плане. И такое странное покашливание.
На десятом звонке Гретхен только-только начала накрывать на стол. Гансик в это время был у себя в комнате, занимался своей коллекцией.
– Не пойду, хоть застрелите! – пробормотала Гретхен, раскладывая приборы.
«Может, этот придурок наконец отстанет, если никто трубку не возьмет!» – подумала она.
После длиннющей серии звонков Гретхен услышала мамин голос:
– Закмайер, слушаю вас!
Полагая, что телефонный хулиган и с мамой будет играть в молчанку, Гретхен особо не прислушивалась к тому, что происходит в коридоре, как тут в гостиную влетела Магда и сообщила:
– Мама ругается на него! Ого-го-го как ругается!
– Не поможет! – сказала Гретхен. – Такие типы только радуются, если им удается вывести людей из себя!
– Это не «такой тип», это мамин знакомый! – объявила Магда.
– Не сочиняй! – Гретхен недоверчиво покачала головой.
– Я правду говорю! – заверещала Магда. – Просто мама не хочет, чтобы мы знали! – Магда потянула Гретхен за край футболки. – Ведь если мама ему говорит, что лучше он ей завтра все расскажет и что не надо никого оскорблять, так, значит, она знакома с ним? Верно? И к тому же выходит, что он не немой!
Гретхен вышла в коридор. Не на цыпочках, конечно, но все же стараясь не особо шуметь. Мамы в коридоре не было. И телефона на его привычном месте тоже не было. Гретхен проследила, куда тянется шнур. Он тянулся до самого туалета, а потом исчезал под дверью. Дверь в туалет была заперта. Мама спряталась от своих отпрысков подальше – настолько, насколько позволял десятиметровый шнур. Теперь она сидела в туалете с телефоном!
Магда прокралась за Гретхен в коридор и проводила ее до самого туалета. Тут она показала на дверь и прошептала:
– Это чтобы мы не слышали, что она ему говорит!
Гретхен чувствовала, что самым правильным сейчас было бы сгрести Магду в охапку и уйти с ней отсюда. Мама, в конце концов, имеет полное право разговаривать по телефону без помех и без подслушивания. Неважно с кем. Но и Гретхен не всегда действовала сообразно своим нравственным принципам. Особенно тогда, когда была в растерянности и хотела ясности. Она осталась стоять перед туалетом вместе с Магдой. Из-за двери донеслось:
– Прекрати пить и ложись спать! Ты уже и так лыка не вяжешь! Завтра утром я к тебе загляну. Но только при условии, что ты перестанешь мне названивать!
Магда расплылась в хитрой улыбке и утянула Гретхен обратно в кухню.
– Я знаю, кто это такой! – прошептала она. – Это Макс!
Гретхен опустилась на кухонную скамейку.
– Что за Макс? – спросила она.
– Макс, который до Рождества был другом Мари-Луизы! – теперь Магда опять включила полную громкость, не боясь, что мама услышит. – Ну тот, которому она в голову еще чашку с кофе зафитилила! От ярости!
– А почему он теперь нам звонит? – поинтересовалась Гретхен и принялась по обыкновению жевать прядку волос.
– Как почему? Потому что он теперь нашу маму любит! – объяснила Магда. Она опять понизила голос, села рядом с Гретхен и прошептала: – У него такая лабильная психика, у Макса!
– Не говори о том, чего не понимаешь! – рассердилась Гретхен и вытащила прядку изо рта. – Ты знаешь, что такое «лабильный»?!
– Конечно знаю! – заявила Магда. – Это когда кто-нибудь из-за любого чиха на стенку лезет и вечно всем недоволен, потому что ему все надоело, – вот он и есть «лабильный»! Мне Пепи объяснил. А он знает, потому что слышал, как Мари-Луиза обсуждала это с Лотти! – Магда привалилась к Гретхен. – Вот только мы точно не знаем, как наша мама относится к Максу – влюбилась она в него тоже или нет! – Магда снова перешла на шепот. – Мы думаем, что да. Но только, Гретхен, никому об этом не рассказывай! Особенно папе. Он у нас тоже какой-то лабильный!
Гретхен воззрилась на младшую сестру.
– Магда, что ты такое несешь?! – выдавила она из себя, заикаясь.
– Ой, что-то я раскричалась, прости! – прошептала Магда. – Мама услышит!
Ей даже в голову не пришло, что Гретхен пришла в ужас не от того, что та кричит, а от новостей, которые Магда только что выдала. Гретхен не стала ее разубеждать.
– И чтоб ты знала, – сказала Магда, слезая со скамейки. – Этот психологический тренинг, на который мама якобы ходит по вторникам, уже два месяца как закончился!
Магда весело поскакала на одной ножке из кухни.
