Гретхен добралась до большого перекрестка. Она стояла на пешеходном переходе, пытаясь решить, в какую сторону ей двигаться. Светофор трижды переключался на зеленый, открывая ей путь домой, а потом снова горел красным. Когда зеленый свет зажегся в четвертый раз, Гретхен приняла решение. Она развернулась и прямым ходом направилась на Гшвандтергассе. «Пора наконец и с этим разобраться! – думала она. – Мне нужна ясность! И если Хинцель окажется таким же придурком, как Флориан, то я по крайней мере буду знать определенно, кто есть кто!»
Гретхен рассчитывала застать Хинцеля в мастерской, но мастерская была закрыта. Через стекло входной двери она увидела, что на рабочем столе ничего не лежит. Все выглядело убранным. Значит, Хинцель не просто отлучился на минутку. Похоже, что он сегодня даже не начинал работать!
Гретхен вбежала в парадную и поднялась по лестнице. Звонка у Хинцеля не было. Гретхен постучалась в дверь. Она стучала громко и долго, но изнутри не донеслось ни звука. Только старушка-соседка выглянула на лестничную площадку.
– Его нет дома! – сообщила она. – Уже несколько дней музыки не слышно! У нас теперь тут полный покой!
На этом она закрыла дверь.
Гретхен достала из рюкзака блокнот и написала: «Позвони мне, пожалуйста. Срочно! Гретхен». Она вырвала листок и сунула его под решетку, украшавшую застекленную дверь квартиры Хинцеля. Потом она сбежала вниз, написала еще одну записку такого же содержания, сделала пальцем дырку в бумажке и насадила ее на дверную ручку мастерской.
Затем Гретхен отправилась домой и никуда уже больше не выходила, ожидая звонка от Хинцеля. Чтобы убить время, она занялась с Гансиком математикой. Но сегодня она объясняла плохо. Слишком нервничала. В какой-то момент даже сорвалась и заорала на Гансика:
– Функция – это соответствие! Ну почему это никак не лезет в твою баранью башку?! Соответствие между элементами двух множеств, когда каждому элементу одного множества ставится в соответствие некоторый элемент из другого множества! Это же проще пареной репы!
Выпалив свою тираду, Гретхен тут же опомнилась и извинилась:
– Прости, Гансик! Я что-то сегодня не в порядке!
– Переживаешь? – спросил Гансик. – Из-за Флориана? – Он наклонился к Гретхен и проговорил заговорщицким тоном: – Я слышал, между вами все кончено.
– От кого? – удивилась Гретхен.
– От Фройденталера. Рассказал, когда мы домой шли, – ответил Гансик. – А ему рассказала сестра. А ей рассказал кто-то из твоего класса.
– Сарафанное радио работает безотказно! – сердито буркнула Гретхен.
Гансик придвинулся вплотную к Гретхен.
– А еще Фройденталер сказал, что Флор-Мажор вернул тебе часы и ручку.
Гретхен кивнула.
– Дашь мне часы? – попросил Гансик. – А то мои не такие красивые!
Гретхен достала ручку и часы.
– Можешь все забрать себе! – сказала она, выкладывая подарки на письменный стол.
Гансик был тронут до глубины души.
– Какая ты замечательная! – проговорил он.
– Хорошо, что хоть кому-то я кажусь замечательной! – Гретхен снова подсела к Гансику, размышляя, как бы так ловчее объяснить этому тугодуму математическую функцию и обойтись при этом без всяких абстрактных понятий вроде множества, соответствия, элементов и прочего. Но Гансик, похоже, математикой на сегодня уже насытился.
– На экзамене этого все равно спрашивать не будут! – заявил он и тем самым закончил урок.
Он нацепил на руку часы, сунул ручку в карман рубашки и улегся на кровать.
– Тихий час-то свой я пропустил! – сказал он, зевая.
– Ну тогда поспи! – Гретхен вышла из комнаты, перенесла телефон из коридора в гостиную и уселась вязать свой разноцветный свитер. Она вязала, то и дело останавливаясь, чтобы распутать вредные нитки. Магда уже вернулась из школы, а она все еще сидела и вязала. Папа пришел с работы, а она все так же вязала. Потом ей пришлось бежать в магазин. Она наказала папе следить за телефоном и передать Хинцелю, если тот позвонит, что Гретхен скоро будет и готова с ним поговорить в любое время. Она вернулась из магазина, притащив минеральную воду, хлеб, сыр, масло, ветчину, стейки, салат, и услышала от папы, что Хинцель так и не звонил.
Вечером он тоже не позвонил. Гретхен прождала до полуночи и только тогда отправилась спать. Ей снилось много снов, но Хинцеля в них, как ни странно, не было. Зато Флориан был представлен в полный рост. То он приезжал к Гретхен на гигантском мотоцикле, хватал ее, взваливал на плечо, как пыльный мешок, и увозил куда-то в неизвестном направлении. А то причаливал на крошечной лодчонке к большому кораблю, на палубе которого стояла Гретхен, прислонившись к перилам, забрасывал лассо и уволакивал Гретхен к себе. А в какой-то момент он явился на дискотеку, где Гретхен танцевала в центре зала, подхватил ее на руки и вынес на улицу.
В промежутках между этими дурацкими снами Гретхен просыпалась и страшно злилась. Злилась она потому, что такое поведение Флориана – во сне, конечно, – ее нисколько не возмущало, а, наоборот, даже трогало. И это ее совершенно выводило из себя. Этот придурок, как какой-нибудь неандерталец из дурацкого комикса, цапает ее, как последнюю неандерталку, а ей хоть бы хны! Она и рада! Что за извращение?!
Под утро, проснувшись в очередной раз, Гретхен решила положить этому безобразию конец. «Все, – подумала она, – сейчас я засну, и, если Флориан и дальше будет себя так вести, я дам ему смачную оплеуху! Врежу как следует! Даже две оплеухи!» На этом она заснула, и ей приснился сон, в котором она солнечным днем сидит на скамейке в парке, прижавшись к какому-то молодому человеку с бледным лицом и черными волосами. Молодой человек ей совершенно незнаком. И тут появляется Флориан, подходит к ним с видом супермена, стягивает бледного черноволосого парня со скамейки и швыряет его на клумбу с розами.
Гретхен при этом было приятно, что он ради нее совершает такие подвиги! Она ласково улыбнулась Флориану, тот стащил со скамейки и ее, но на клумбу бросать не стал. Наоборот, обнял и поцеловал. Гретхен ответила ему пылким поцелуем. Во сне она совершенно забыла, что собиралась отвесить Флориану две смачные оплеухи.
Глава десятая,
в которой у Гретхен от страха трясутся поджилки, а мама спасает ее от страха и дрожи в коленках, как и положено хорошей матери
Устав от ночных кошмаров, Гретхен решила положить конец этой муке и сократить время сна. Она поднялась на час раньше обычного, приняла душ, позавтракала на скорую руку без всякой роскоши и вышла из дома как раз в тот момент, когда остальные Закмайеры еще только-только начали, зевая, вылезать из постелей. На улице ей пришлось пробежаться, чтобы успеть на трамвай, – хорошо еще, водитель ее заметил и подождал немного.
Она проехала две остановки и вышла возле дома Хинцеля – в надежде, что ее записка уже не болтается на ручке двери мастерской. Но клетчатый листок из блокнота по-прежнему висел на своем месте!
