— Обращайся, — она поковырялась в носу на случай, если вдруг умрёт и никогда не получит другого шанса это сделать. — Как мы узнаем, какой корабль нам нужен?
— У меня такое чувство, что мы поймём, — сказал я. — Калигула никогда не был скрытным.
— При условии, что корабль будет там на этот раз, — сказал Джейсон.
— Уж лучше бы ему быть, — сказала Пайпер. — Иначе я украла этот фургон и вытащила тебя с твоей лекции по физике просто так.
— Чёрт, — сказал Джейсон.
Они сдержанно улыбнулись, словно говоря друг другу что-то вроде: «Да, отношения между нами все еще натянутые, но я не планирую позволить тебе умереть сегодня».
Я надеялся, что наша экспедиция пройдёт так же гладко, как описала Пайпер. Но подозревал, что у нас было больше шансов выиграть в лотерею «Мега-бог Олимпа». (Моим самым большим выигрышем были пять драхм на скретч-карте.)
Мы ехали вдоль шоссе у побережья моря в тишине.
Слева от нас блестел Тихий океан. Серферы рассекали волны. Пальмы гнулись на ветру. Слева были сухие коричневые холмы, усеянные красными цветками страдающих от жары азалий. Как ни старался, я не мог перестать думать об этих пунцовых участках земли, как о пролитой крови дриад, погибших в бою. Я вспомнил наших друзей-кактусов, оставшихся в Цистерне, смело и упрямо цепляющихся за жизнь. Я вспомнил Денежное Дерево, сломленную и сгоревшую в лабиринте под Лос-Анджелесом. Ради них я должен остановить Калигулу. Иначе… Нет. Никаких «иначе».
Наконец мы добрались до Санта-Барбары, и я понял, почему Калигуле могло понравиться это место.
Если бы я прищурился, я мог бы представить, что вернулся в римский курортный город Байи. Изгиб береговой линии здесь был почти таким же, так же как и золотые пляжи, холмы, усеянные оштукатуренными домами с красными черепичными крышами, и прогулочное судно, пришвартованное в гавани. У местных жителей даже были такие же загорелые лица с вечным выражением приятного расслабления на них, будто они просто убивают время между утренним серфингом и послеобеденным гольфом.
Самая большая разница: вдали не возвышалась гора Везувий. Но у меня появилось чувство, что иная сущность витает над этим чудесным маленьким городком, и она была не менее опасной и огнедышащей.
— Он будет здесь, — сказал я, как только мы припарковали фургон на бульваре Кабрильо.
Брови Пайпер изогнулись.
— Ты чувствуешь колебания в Силе
[21]?
— Ну не надо, — пробормотал я. — Я чувствую своё обычное невезение. Это место выглядит слишком безобидно. Не может быть, чтобы мы не нашли здесь неприятностей на свои головы.
Мы прочесывали побережье Санта-Барбары до вечера, от восточного пляжа до волнореза. Распугали стаю пеликанов на полосе прибоя; разбудили спавших на рыболовной пристани морских львов. В гавани, проталкиваясь через толпы туристов на Стирнс Уорф, мы обнаружили лес одномачтовых лодок, как и несколько роскошных яхт, но ни одна из них не казалась достаточно большой и безвкусной для римского императора.
Джейсон даже пролетел над водой, чтобы провести разведку с воздуха. Когда он вернулся, то сообщил об отсутствии каких-либо подозрительных судов.
— Ты сейчас был на своей лошади Буре? — спросила Мэг. — Я не смогла понять.
Джейсон улыбнулся.
— Нет. Я призываю Бурю только при крайней необходимости. Я летал самостоятельно, используя воздух.
Мэг надулась, рассматривая карманы своего пояса для садоводства.
— Я могу призывать батат.
В конце концов мы бросили поиски и заняли столик в кафе на пляже. Тако с жареной рыбой были достойны оды от самой музы Евтерпы.
— Я не против сдаться, — признался я, положив немного острого севиче в рот, — если это будет сопровождаться ужином.
— Это просто перерыв, — предупредила Мэг. — Не расслабляйся.
Хотел бы я, чтобы она не произнесла это как приказ. Мне было трудно усидеть на месте всё оставшееся время.
Мы сидели в кафе, наслаждаясь лёгким ветерком, едой и чаем со льдом, пока солнце не опустилось до горизонта, окрашивая небо в фирменный оранжевый цвет Лагеря Полукровок. Я позволил себе надеяться, что мое предчувствие присутствия Калигулы было ошибочным. Мы приехали сюда напрасно. Ура! Я уже собирался предложить вернуться в фургон, возможно, найти какой-нибудь отель, чтобы мне не пришлось опять ночевать в спальном мешке на дне колодца в пустыне, когда Джейсон поднялся со скамейки.
— Там, — он указал на море.
Корабль, казалось, материализовался из солнечного света, прямо как моя солнечная колесница всякий раз, когда я заезжал в закатные конюшни в конце долгого дня. Яхта была блестящим белым монстром с пятью палубами над ватерлинией, её тонированные чёрные окна выглядели как удлинённые глаза насекомого. Как это бывает со всеми большими кораблями, было трудно определить размер на расстоянии, но тот факт, что у него было два бортовых вертолёта — один на корме, а другой спереди, плюс небольшая подводная лодка, установленная на подъёмном кране по правому борту, — подсказывал мне, что это не обычное прогулочное судно. Наверняка в мире смертных есть яхты и побольше, но что-то говорило мне, что их не очень много.
— Похоже, это он, — сказала Пайпер. — Что теперь? Вы думаете, он причалит?
— Погоди, — сказала Мэг. — Смотри.
Другая яхта, идентичная первой, появилась из солнечного света примерно в миле к югу.
— Это, должно быть, мираж, так ведь? — спросил Джейсон с беспокойством. — Или приманка?
Мэг охнула и в смятении снова указала на море.
На полпути между первыми двумя показалось третье судно.
— Это безумие, — сказала Пайпер. — Каждая из этих яхт должна стоить миллионы.
— Полмиллиарда, — поправил я. — Или больше. Калигула никогда не стеснялся тратить деньги. Он — часть Триумвирата. Они накапливали богатство на протяжении веков.
Ещё одна яхта показалась на горизонте, словно выйдя из солнечных лучей, а затем ещё одна. Вскоре их можно было считать дюжинами. Перед нами предстала движущаяся свободным строем армада, растянувшаяся поперек устья гавани, как натянутая на лук тетива.
— Не может быть, — Пайпер потёрла глаза. — Это, должно быть, иллюзия.
— Это не иллюзия, — моё сердце сжалось. Я уже видел подобную картину раньше.
Пока мы смотрели, суперяхты начали стягиваться ближе друг к другу, образовывая форму арки. Сверкающая плавучая баррикада тянулась от Сикамор-Крика до самой пристани, создав заграждение как минимум милю длиной.
— Мост лодок, — сказал я. — Он сделал это снова.
— Снова? — спросила Мэг.
