Макрон посмотрел на сатиров, всё ещё дравшихся за упаковку гранат.
— Хм, — сказал управляющий. — Извините, владыка Аполлон, но, видите ли, это мой единственный шанс вернуть расположение императора. Я полностью уверен, что сатиры ему не нужны.
— Хочешь сказать… ты у императора в немилости?
Макрон вздохнул. Он начал подворачивать рукава, как будто готовился к непростому и муторному убийству сатиров.
— Боюсь, что да. Сам-то я точно не просил высылать меня в Палм-Спрингс. Увы, принцепс довольно привередлив в отношении своей охраны. Мои войска слишком часто оказывались неисправными, и он выслал нас сюда. Он заменил нас этой ужасной бандой стриксов, наемников и Больших Ушей. Можете в это поверить?
Я не мог ни поверить, ни понять. Большие уши?
Я изучил обоих работников, все еще застывших на месте с пистолетами для этикеток наготове. Взгляд у них был бессмысленным, а лица ничего не выражали.
— Твои работники — автоматоны, — догадался я. — Это бывшие войска императора?
— Увы, да, — сказал Макрон. — Хотя они все еще работают. Как только я доставлю вас, император обязательно поймёт это и простит меня.
Сейчас его рукава были закатаны выше локтей, являя старые белые шрамы, как если бы его предплечья были поцарапаны отчаявшейся жертвой много лет назад…
Я вспомнил свой сон об императорском дворце, претора, склонившегося перед своим новым императором.
Я слишком поздно вспомнил его имя.
— Невий Суторий Макрон.
Макрон улыбнулся своим автоматонам.
— Поверить не могу, Аполлон меня помнит! Какая честь!
Его роботизированные работники оставались невпечатленными.
— Ты убил императора Тиберия, — сказал я. — Задушил его подушкой.
Макрон выглядел смущенным.
— На самом деле он уже был мертв на девяносто процентов. Я всего лишь помог этому свершиться.
— И ты сделал это для… — леденящий ужас сковал меня. — …следующего императора. Новое Солнце. Это он.
Макрон нетерпеливо закивал.
— Верно! Единственный и неповторимый, Гай Юлий Цезарь Август Германик!
Он развел руки, будто в ожидании аплодисментов.
Сатиры перестали драться. Хедж все еще жевал упаковку гранат, хотя даже с сатирьими зубами непросто разгрызть толстый пластик.
Гроувер попятился, выставляя тележку между собой и магазинными работниками.
— Гай кто? — он посмотрел на меня. — Аполлон, что это значит?
Я сглотнул.
— Это значит — бежим! Сейчас!
Глава 8
Мы взорвали всё.
Думали, всё взорвано?
Мы нашли ещё
БОЛЬШИНСТВО сатиров — мастера побегов.
Глисон Хедж, однако, не относился к этому большинству. Он выхватил расческу из своей тележки, закричал: «УМРИ!» и запустил в трёхсотфунтового управляющего.
Даже автоматоны были шокированы, что, скорее всего, и спасло жизнь Хеджу. Я схватил сатира за воротник и потащил его назад одновременно с первыми выстрелами персонала. Шквал ярких оранжевых ценников обрушился на наши головы.
Я потянул Хеджа по проходу, в то время как он яростным пинком опрокинул свою тележку под ноги нашим противникам. Очередной ценник полоснул по моей руке с силой, достойной пощечины злой титаниды.
— Осторожно! — закричал Макрон на своих людей. — Аполлон нужен мне целым, а не уцененным вдвое!
Глисон пробежался руками по полкам, схватил демо-версию Самовоспламеняющегося коктейля Молотова Макрона™ (КУПИ ОДИН — ПОЛУЧИ ВТОРОЙ В ПОДАРОК!) и бросил его в работников магазина с боевым кличем: «Сдачи не надо!»
Макрон взвизгнул, когда коктейль Молотова приземлился среди разбросанных коробок с боеприпасами Хеджа, и, как и было заявлено в рекламе, вспыхнул.
— Подтягиваемся!
Хедж перехватил меня за талию, забросил на плечи, как мешок с футбольными мячами, и стал карабкаться по полкам, эпично демонстрируя навыки козлиного скалолазания. Он перепрыгивал со стеллажа на стеллаж, пока ящики с боеприпасами взрывались позади нас.
Мы приземлились на подушку из свернутых спальных мешков.
— Не останавливайся! — крикнул Хедж, как будто сам я никогда бы до этого не додумался.
Пока я карабкался за ним, у меня звенело в ушах. Из прохода, который мы только что покинули, доносились взрывы и крики, как если бы Макрон бежал по раскаленной сковороде, стреляющей кукурузными зёрнышками.
Я не видел никаких признаков Гроувера.
Когда мы добрались до конца прохода, из-за угла появился продавец с пистолетом для ценников наизготовку.
— КИ-Я! — Хедж нанес ему удар с разворота.
Общеизвестно, что это сложный приём. Даже Арес иногда падает и ломает копчик, когда отрабатывает его в своём додзё (просто гляньте видео «Арес — полный отстой», которое стало вирусным на Олимпе в прошлом году и за загрузку которого я никоим образом не несу ответственности).
К моему удивлению, тренер Хедж выполнил его идеально. Его копыто встретилось с лицом продавца, снеся голову автоматона подчистую. Тело плюхнулось на колени и упало на пол, искря торчащими из шеи проводами.
— Вау, — Глисон осмотрел своё копыто. — Кажется, воск «Железный Козёл» действительно работает!
Обезглавленное тело продавца напомнило мне об индианаполисских блеммиях, которые теряли свои фальшивые головы с завидной регулярностью, но у меня не было времени погружаться в ужасное прошлое, когда нам надо было справляться с таким ужасным настоящим.
— Что вы наделали? — отозвался Макрон сзади.
Управляющий стоял у дальнего конца ряда, его одежда была покрыта копотью, жёлтый жилет был испещрен таким количеством дырок, что выглядел как кусок копчёного швейцарского сыра. Но каким-то образом, благодаря моей везучести, Макрон всё ещё оставался невредимым. Второй продавец стоял позади него, по всей видимости, абсолютно равнодушный к тому факту, что его роботизированная голова охвачена огнём.
— Аполлон, — упрекнул Макрон, — нет никакого смысла в сражениях с моими автоматонами. Это магазин военных припасов. У меня на складе есть ещё пятьдесят таких же.
Я посмотрел на Хеджа:
— Давайте убираться отсюда.
— Да, — Хедж схватил молоток для крокета с ближайшей стойки. — Пятьдесят, возможно, слишком много даже для меня.
Мы обогнули походные палатки, затем зигзагами пронеслись через «Хоккейный рай», пытаясь вернуться ко входу в магазин. В нескольких проходах от нас Макрон отдавал приказы:
— Взять их! Больше никто не заставит меня опять совершить самоубийство!
