— Ты сказал, что всё связано, — вспомнил я. — Думаешь, это третий император создал огненные дебри?
Гроувер огляделся, будто император в страшной маске мог выскочить из-за пальмы с топором. С учётом моих подозрений относительно личности этого императора, эта фантазия была не так уж неправдоподобна.
— Да, — ответил он, — но мы не знаем, как и зачем. Не знаем даже, где его база. Судя по всему, он постоянно передвигается с места на место.
— А… — я сглотнул, боясь задать вопрос. — А что насчёт его личности?
— Знаем только, что он использует монограмму НГ, что означает «Неос Гелиос».
У меня возникло ощущение, словно сурок прогрызает себе путь внутри моего позвоночника.
— «Новое Солнце» на греческом.
— Точно. А римского императора с таким именем не было.
«Не было, — подумал я. — Но это был один из его любимых титулов».
Я решил не делиться этими сведениями; только не здесь, в темноте, когда рядом лишь нервный сатир. Если бы я озвучил то, что теперь знал наверняка, нам оставалось бы только потерять самообладание и разрыдаться в объятиях друг друга, а это было бы и неловко, и бесполезно.
Мы прошли ворота жилого комплекса с надписью «ПАЛЬМЫ ПУСТЫНИ» (кому-то действительно заплатили за такое название?) и зашагали по торговой улице среди мерцающих огней ресторанчиков фаст-фуда и заправок.
— Я надеялся, что Мелли и Глисон разузнают что-то новое, — заговорил Гроувер. — Они были в Лос-Анджелесе с несколькими полубогами. Я думал, им повезёт больше и они смогут отследить императора или найти сердце дебрей.
— Поэтому семья Хеджа приехала в Палм-Спрингс? Чтобы поделиться сведениями?
— Частично.
Судя по интонации Гроувера, у приезда Мелли и Глисона была и более мрачная и грустная причина, но я не стал допытываться.
Мы остановились у крупного перекрёстка. Через дорогу от нас располагался склад-магазин с сияющей красной вывеской «МИЛИТАРИ-МАНИЯ МАКАРОНА!». Стоянка пустовала, если не считать старого жёлтого Форда Пинто у входа.
Перечитав надпись, я понял, что там значилось не «МАКАРОНА», а «МАКРОНА». Возможно, у меня начало развиваться что-то вроде дислексии от избыточного общения с полубогами.
«Милитари-мания» — не самое заманчивое название, на мой вкус. А слово «Макрон» наводит на мысли о макромире, компьютерных макросах или… о чем-то еще. Почему это слово запустило в мою нервную систему еще целую стаю сурков?
— Похоже, он закрыт, — бесцветным голосом заметил я. — Должно быть, это не тот армейский магазин.
— Нет, — Гроувер кивнул на Пинто. — Это машина Глисона.
«Ну конечно, — подумал я. — Разве могло оказаться иначе с моим-то везением?»
Мне хотелось сбежать. Мне не нравились эти отблески красной вывески на асфальте, напоминающие пятна крови. Но Гроувер Ундервуд провёл нас по Лабиринту, и после того, что он сказал об утратах, я не мог позволить ему потерять ещё одного друга.
— Ну, — сказал я, — тогда давай найдём Глисона Хеджа.
Глава 7
Семейный набор
Обычно это пицца,
А не гранаты
НАСКОЛЬКО трудно найти сатира в магазине армейских товаров?
Как оказалось, достаточно трудно.
«Милитари-мания Макрона» казалась бесконечной: отделы и отделы оборудования, которое не захочет купить ни одна уважающая себя армия. У входа стояла огромная корзина с неоновой пурпурной надписью, обещавшей: «ПРОБКОВЫЕ ШЛЕМЫ! КУПИ 3, ПОЛУЧИ 1 БЕСПЛАТНО!» За рядами красовалась сложенная из баллонов с пропаном рождественская ёлка, украшенная гирляндами из шнуров для паяльных ламп и плакатом с надписью: «СЕЗОН ВСЕГДА В РАЗГАРЕ!» Два отдела, каждый длиной в четверть мили, были полностью посвящены камуфляжной форме всех возможных цветов: пустынного коричневого, лесного зелёного, арктического серого и яркого розового, на случай, если вашему отряду будет нужно проникнуть на детскую вечеринку в честь дня рождения с тематикой принцесс.
Над каждым рядом висели указатели: «ХОККЕЙНЫЙ РАЙ», «ГРАНАТНЫЕ ЧЕКИ», «СПАЛЬНЫЕ МЕШКИ», «МЕШКИ ДЛЯ ТЕЛ», «КЕРОСИНОВЫЕ ЛАМПЫ», «ПОХОДНЫЕ ПАЛАТКИ», «БОЛЬШИЕ ОСТРЫЕ ПАЛКИ». В дальнем конце магазина (возможно, в полудне пути) красовался огромный жёлтый плакат: «ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ!!!»
Я взглянул на Гроувера. Под ярким светом флуоресцентных ламп его лицо выглядело ещё бледнее.
— Начнём с походных принадлежностей? — спросил я.
Уголки его рта опустились вниз, как только он увидел подставку с кольями всех цветов радуги.
— Зная тренера Хеджа, думаю, его бы потянуло к оружию.
Так что мы начали наш путь к обетованной земле ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ!!!
Мне не понравилось слишком яркое освещение в магазине. Не понравилась мне и слишком жизнерадостная музыка из динамиков, и слишком холодный кондиционированный воздух. Из-за всего этого место казалось моргом.
Кучка сотрудников проигнорировала нас. Один молодой человек лепил стикеры «СКИДКА 50 %» на переносные туалеты Porta-Poo™
[6]. Другой сотрудник с равнодушным выражением лица неподвижно стоял за стойкой для быстрой регистрации, как будто скука привела его к нирване. На каждом рабочем был надет жёлтый жилет с логотипом «Макрон» на спине: улыбающийся римский центурион, показывающий пальцами «окей».
Логотип мне тоже не понравился.
В передней части магазина возвышалась будка со столом управляющего за экраном из оргстекла, как на посту тюремного надзирателя. В ней сидел быкоподобный человек с блестящей лысой головой и вздувшимися венами на шее. Его рубашка и жёлтый жилет еле вмещали в себя огромные мускулистые руки. Густые белые брови придавали ему озадаченный вид. Когда мы проходили мимо, он проводил нас взглядом и так ухмыльнулся, что у меня мурашки побежали по коже.
— Не думаю, что нам стоит быть здесь, — пробормотал я.
Гроувер взглянул на управляющего.
— Я вполне уверен, что здесь нет монстров, я бы почуял их. Это обычный человек.
Это не успокоило меня. Многие из моих самых нелюбимых существ были людьми. Тем не менее я всё равно последовал за Гроувером вглубь магазина.
Как он и предсказывал, Глисон Хедж был в отделе огнестрельного оружия. Он свистел и укладывал в свою тележку прицелы для винтовок и щётки для прочистки дула.
Стало ясно, почему Гроувер зовёт его тренером. Он щеголял ярко-голубыми спортивными шортами с двойной подкладкой из полиэстера, оставлявшими открытыми его волосатые козлиные ноги, красной бейсбольной кепкой между рожек, белой рубашкой поло и свистком на шее, будто он ожидал, что его в любой момент могут позвать судить футбольный матч.
