– Тебе хочется, чтобы я стала твоей должницей, – поправила она. – Ты женат, а я не шлюха.
Проскользнув мимо, Кэт взбежала босиком по ступенькам, ведущим в дом. В ту же секунду я развернулся и устремился за ней. Распахнув противомоскитную дверь, вошел в кухню, поймал ее за руку, затем притянул к себе.
– Я не хочу, чтобы ты была мне должна, – произнес едва слышно, глядя на Кэт сверху вниз. Наши груди соприкасались. – Просто я… Я думаю о тебе и хочу…
Она часто дышала, словно боясь пошевелиться или убежать.
Девушки вроде нее привыкают к разочарованиям, к тому, что ими пользуются, однако я не причиню ей боли. Я не буду воровать у Кэт или бить ее, не заставлю совершать поступки, способные подвергнуть ее опасности.
В ней я видел не игрушку, а нечто особенное.
Шагнув вперед, медленно начал оттеснять Кэт к стене.
– Мой брак существует только на бумаге. Между нами все кончено, я уже это знаю. Мне не хочется обидеть ее, но я никогда не думал о своей жене так, как думаю о тебе. И я вижу, как ты смотришь на меня, мелкая. Эти чувства взаимны, – возразил я, – не так ли?
Она не двигалась, делая неровные вдохи, будто была не в силах сопротивляться и в то же время боялась уступить. Кэт не хотела бороться со мной.
– Можем сохранить платонические отношения, если пожелаешь. Я даже воплощу в жизнь свою ложь и позволю тебе присмотреть за моим сыном, – предложил ей. – Ты бы предпочла такой вариант?
Я продолжал наступать, вторгаясь в ее личное пространство.
У меня всегда хорошо получалось угрожать и запугивать. Знаю, мне не следовало этого делать, однако я наслаждался капитуляцией Кэт. Это чертовски возбуждало, ведь я не чувствовал себя властным вне работы, учитывая все мои семейные неудачи.
– Я хорошо заплачу. А вечером, когда повезу тебя домой, постараюсь не свернуть на обочину. – Опустив руку, я легко провел пальцем по внутренней поверхности ее мокрого бедра, заставив девушку охнуть. – Постараюсь сдержаться и не затащить тебя на заднее сиденье. – Я нагнулся и прошептал напротив ее губ: – Потому что отлично себя контролирую… пока не потеряю терпение.
Кэт уперлась в стену и тихо пискнула. Мой взгляд опустился к ее груди, форма которой была идеально подчеркнута влажной тканью. Я стиснул челюсти, уже представляя, как накрою ее ртом, потом приподнял подбородок девушки, чтобы она посмотрела мне в глаза.
– Хочешь стать моей игрушкой?
Бедра Кэт коснулись моих. Прикусив нижнюю губу, она отвернулась.
Жар ее тела был так близко, что я больше не мог сдерживаться. Поймав одной рукой ее ногу, а второй обхватив лицо, я прижался к Кэт. Наши губы разделяли считаные сантиметры.
– Я не хочу этого, Кэт, – сказал шепотом. – Знаешь, чего я хочу? Чтобы ты думала обо мне. Ты думаешь обо мне? – Девушка оцепенела, зажмурившись, только ее тело непроизвольно стало тереться о мое, распаляя еще сильнее.
– Да, – торжествующе произнес я, – думаешь, разве нет?
Я запустил ладонь ей под юбку и сорвал с нее промокшие трусики. Треск ткани подействовал словно доза гребаного героина в вену.
Едва слышно вскрикнув, Кэт обняла меня за шею.
– Ты мечтаешь запрыгнуть и распахнуть платье, чтобы я мог прикоснуться к тебе, – проговорил я, направив ее бедра к своей талии. – Мечтаешь оказаться в темной комнате с большой кроватью, лежать на простынях за две с половиной тысячи долларов и чувствовать меня между своих ног.
– Да, – выдохнула она.
Прильнув еще ближе к ее рту, я слегка дотронулся губами до губ девушки. Мы просто вдыхали и выдыхали, ощущая вкус друг друга.
Я опустил руку между нами, провел пальцами по гладким складкам Кэт и почувствовал, какая она горячая, какая влажная.
Твою мать, я больше не мог ждать.
Поддерживая ее одной рукой, торопливо расстегнул свой ремень, потом пуговицу и молнию.
– Ладно, я все собрала! – окликнул кто-то.
Только мне было плевать. Я завладел ее ртом, заявив свои права на нее. Мой язык проник внутрь. На ее губах ощущался вкус воды. Меня окутало теплом, и я сжал пальцами мокрое бедро Кэт.
– Позвони мне, когда освободишься!
Она прервала поцелуй и с придыханием выкрикнула:
– Спасибо, Дина! Я заберу его позже.
После этого ее губы вернулись к моим. Кэт ввела свой язык мне в рот, прикусила нижнюю губу. По позвоночнику будто электрический разряд пробежал, настолько было приятно.
– Проклятье. – Я резко уперся ладонью в стену около головы девушки, лишившись самообладания.
Однако этого было мало; я вновь ее поцеловал. В ладонях покалывало от каждого прикосновения к ней.
Я понятия не имел, где находится спальня или гостиная. Несмотря на то что поиск занял бы всего несколько секунд, у нас не было столько времени. Нужда в Кэт захлестнула меня.
– Чего ты ждешь? – произнесла она дразнящим тоном мне в ухо. – Или студент способен трахнуть меня как мужик лишь на простынях за две с половиной тысячи долларов?
Зарычав, я развернул нас и уложил ее на пол.
Вот же дерзкая паршивка.
Стоя на коленях, сдернул с себя пиджак, галстук, разорвал рубашку и отбросил все в сторону.
Затем снова накрыл Кэт своим телом, крепко поцеловал, одновременно потянув вниз бретельку ее сарафана и прижимаясь к ней бедрами.
Я нагнулся, обхватил рукой ее грудь, накрыл ртом сосок.
– Господи, ты идеальна.
Она застонала, извиваясь, пока я целовал и дразнил ее, покусывал кожу.
– Презерватив? – Было стыдно, что пришлось спросить, но я давно ими не пользовался и не планировал ничего подобного.
Кивнув, девушка потянулась к сумке, стоявшей на кухонном стуле, достала пакетик и вручила его мне.
Я разорвал упаковку и надел презерватив на себя.
– С этого момента ему запрещено к тебе прикасаться.
Расположившись возле входа в ее влагалище, я опустил взгляд и вдруг почувствовал, как она напряглась.
– Мне немного страшно, – призналась Кэт.
Я не совсем понял, что девушка имела в виду. Она явно была по меньшей мере с одним мужчиной прежде. Правда, потом меня осенило, в чем дело. По какой причине Кэт отказалась от машины. Ее беспокоило то, к чему все это приведет. И ни мне, ни ей ответ был неведом.
Единственное обещание, которое я мог дать:
– Я с тобой.
Она вздохнула, притянула меня обратно и жадно поцеловала, впившись ногтями в спину, когда я вошел в нее.
– Ах. – Поймав ртом воздух, Кэт запрокинула голову назад.
– О боже, – прорычал я, погрузившись глубже, и содрогнулся от окружившего меня влажного жара. Твою мать, как тесно.
