– Если мы не поспешим, моя дочь тоже успеет выйти из чудесного возраста. Мистер Хант, заезжайте к нам завтра на обед.
Он кивнул:
– С превеликим удовольствием.
Взглянув на Оливера, Альва произнесла:
– До свидания, джентльмены. – И завела детей в театр.
Рассадив всех по местам, она отлучилась в дамскую комнату, где столкнулась лицом к лицу с Элис.
– Добрый вечер! Не знала, что ваши дети тоже придут на представление. Иначе мы бы обязательно посадили их с Реджи и Глэдис.
– А где Гертруда?
– Поехала кататься верхом с дочкой Хантов.
– Кажется, вы не особенно этому рады.
– Я уверена, что мисс Хант прекрасная девушка. В своих кругах, разумеется. Но мне совершенно не нравится, что она так присосалась к Гертруде. Я сказала об этом дочери, но она меня и слушать не желает! «Мама, своих друзей я буду выбирать сама». Таким тоном! Эстер Хант интересует только общественное положение моей девочки.
– Положение? Но она ведь не принцесса.
– Она самая богатая наследница в Америке, а может, и во всем мире. На вашем месте я бы проследила за тем, чтобы Консуэло не использовали сходным образом. Хотя, думаю, она в безопасности, пока Гертруда притягивает всех пиявок к себе.
– Господи, да она вам, кажется, не на шутку надоела.
– Эта девчонка постоянно околачивается в Брейкерсе, и я даже не могу ей это запретить – ведь мистер Хант помог нам перестроить дом в Нью-Йорке, а теперь выполняет заказ Джорджа… Против самого мистера Ханта я ничего не имею. Полагаю, это миссис Хант неправильно воспитала дочь.
– Гертруде нравится проводить с ней время?
– Их водой не разольешь! Я ведь только что вам сказала.
– Тогда я не вижу проблемы. Ханты – весьма уважаемая семья…
– У него столько денег только потому, что он разжился на богатых клиентах.
– А у нас столько денег только потому, что у нашей семьи – монополия на все железные дороги, ведущие на верфи, а также потому, что инвесторы покупают акции Центрального вокзала.
Элис поправила шляпку.
– Мне пора возвращаться. Не могу оставлять Реджи без присмотра надолго.
Альва смотрела ей вслед, чувствуя благодарность за возможность на несколько минут погрузиться в чужие проблемы и забыть о своих собственных.
28 июля 1891 года
Моя милая герцогиня!
Прости, что так давно не отвечала. Этим летом столько всего произошло. Я пишу тебе с «Альвы» – мы сейчас где-то в Атлантике, и я развлекаю себя, рисуя планы будущего особняка в Ньюпорте. Я бы хотела, чтобы он был похож на Малый Трианон в Версале, который Людовик XV собирался подарить своей фаворитке маркизе де Помпадур. К сожалению, она не дожила до завершения строительства. Надеюсь, мне повезет больше.
Мы возвращаемся из Лиссабона, пробыли там целую неделю. Великолепный город, понравился даже детям. У-м уже планирует на октябрь новое путешествие – провести зиму на Средиземном море, в Италии, и вернуться домой в мае. Я хочу посетить знаменитые аукционные дома – в особняке каждая комната будет оформлена в своем стиле (Ренессанс, готика и т. д.), а, как ты знаешь, все самое красивое и настоящее можно найти только в Старом мире.
Вот последние новости: моей соседкой в Ньюпорте была миссис Герман Олрикс – в прошлом известная как мисс Тереза Фэйр. Да-да, наша рыжеволосая дева из Гринбрайера, которую, как мне казалось, мог выбрать Уильям. Она так влюблена в Германа, что я не могу ею не восхищаться.
Сам Герман увлекается спортом и не давал дамам заскучать, постоянно вызывая мужчин на поединки в плаванье, верховой езде и борьбе. Также он утверждает, что акулы-людоеды, созданные воображением Жюля Верна, исключительно в воображении и существуют. Чтобы это доказать, он собрал всех нас: свою жену, молодоженов Элис и Тедди Рузвельт, Оливера Белмонта, семейства Фишей, Геле и еще несколько человек на борту «Хильдегарды», вышел в океан и объявил, что собирается искупаться. «Пусть это станет исчерпывающим доказательством того, что акулы не нападают на людей!» – сказал он, спустился по трапу и нырнул в пучину. Все столпились у борта. Его жена едва не потеряла сознание.
Мужчины начали делать ставки (У-м проголосовал в пользу акул) и поддразнивать Германа, но вдруг над водой показались акульи плавники, и все разом смолкли. Только представь: в милях от берега на пятифутовых волнах колышется яхта, шквалистый ветер закручивает юбки вокруг ног, все страшно напуганы – некоторые из дам отвернулись, уверенные, что ужасной сцены не миновать, но я не отрывала глаз от воды. Я верила, что у него все получится. И у него получилось! Он начал громко барахтаться в воде, как сам Посейдон, и акулы уплыли!
Я не хотела оставлять без ответа твое сообщение о… Когда я села за письмо, то подумала: «Подниму ей настроение новостями об особняке и забавными историями». Возможно, мне это и удалось, но все же я сижу здесь, представляю тебя в этом потрепанном лондонском доме и думаю, как смело с твоей стороны рассказывать правду о своей жизни. Мне кажется, здесь правда давно вышла из моды. Если и была когда-нибудь модной.
Почему некоторые мужчины позволяют себе такое поведение? Мандевиль никогда не был тебя достоин. А Пирпонт Морган? Построил рядом со своим особняком дом для любовницы и безнаказанно к ней наведывается. Миссис Морган вынуждена делать вид, словно никто, включая ее, ничего об этом не знает. И эти мужчины считают, что их не в чем упрекнуть! Почему бы и нет? Их жены привыкли все терпеть. Ведь мы все читали в «Книге идеальной леди», что жизнь Истинной Женщины исчерпывается ее бытовыми делами – домом, детьми – и благотворительностью. Истинная Женщина понимает, что нужды мужчин – иные.
Но я не верю в эту чепуху. Мы закрываем глаза на их поступки, потому что боимся того, что произойдет в противном случае.
Я хочу кое-чем с тобой поделиться.
Много лет назад, после нашего бала 1883 года, ты спросила, есть ли у меня секрет. У меня его не было. То есть не совсем. Но в одной вещи я никому не признавалась. В меня был влюблен один джентльмен. Той ночью я отказала ему и всему положила конец. Мы долго не виделись. Он жил за границей, и наши пути никогда не пересекались. Безусловно, иногда я слышала о нем какие-то новости, из чего могла заключить, что он находится в добром здравии, ведет активную жизнь, но до сих пор не женился и не собирается. Теперь этот человек вернулся, и я довольно часто с ним вижусь. Несмотря на то, что я когда-то сказала ему «нет», сейчас меня влечет к нему не меньше, чем раньше. Это сводит меня с ума.
Я никогда не отвечала на его ухаживания и рада этому, поскольку очевидно, что он сделал, как я просила, и оставил свои чувства ко мне в прошлом. Но, к своей досаде, должна тебе признаться: иногда он мне снится, и эти сны наполнены такой страстью, какой я ни разу не чувствовала наяву. И когда я просыпаюсь, мной овладевает желание, которое только усиливается, если он рядом. Совершенно нелепое состояние для женщины, приближающейся к сорокалетию, и уж тем более недопустимое – для леди. Я пытаюсь себя в этом убедить, но, как ни грустно, ничего не могу с этим поделать. Наверное, боги надо мной потешаются.
