Альва кивнула:
– Да, подобная бессмыслица очень утомляет.
– А вот и крекеры, – обрадовалась Мэри, доставая жестянку из шкафа.
– Взять, к примеру, Элис: она задирает нос и разглагольствует о своих деяниях, словно образцово-показательного существования достаточно, чтобы смыть с фамилии клеймо позора и получить всеобщее признание. Как будто сделать лишнее усилие – ниже ее.
– Простите мне мою дерзость, но успех вашего семейства в обществе – не то же самое, что свобода людей.
– Я знаю, что никого не спасу, оставив с носом Кэролайн Астор и ее стаю, но мне так хочется это сделать! Просто ради принципа. – Альва глубоко вдохнула и медленно выдохнула: – Потрясающая кухня, правда? Я сказала мистеру Ханту: «Кухня должна быть такой, чтобы мне самой хотелось там работать. Тогда в нашем распоряжении будут самые прекрасные повара». Только полюбуйся – мы буквально окружены едой. – Она подняла салфетку с сыра и оглянулась в поисках ножа: – Я воспользуюсь своим положением по максимуму, Мэри. Я обыграю высшее общество в его собственной игре.
Глава 3
Обеденный стол из красного дерева. Уильям на одном конце, Альва – на другом. Вдоль стола сидят их друзья. Французское вино. Фаршированные голуби. Разве не об этом она когда-то мечтала?
Среди гостей на весеннем ужине была стайка юных незамужних леди из никербокеров, которые жаждали развлечений и общества интересных людей, не важно, как отнесутся к этому их родители. Девушки сильно привязались к одной из гостий Альвы, мисс Салли Уайтинг, несмотря на то, что ее отец – всего лишь преуспевающий коммерсант. Мисс Уайтинг была не только удивительно хорошенькой, но и весьма интересной личностью. Альва пригласила ее импульсивно, познакомившись с ней на Велосипедной выставке в Мэдисон-сквер-гарден, новом спортивном комплексе Уильяма. Вместе с мисс Уайтинг она наблюдала за парой женщин, демонстрировавших, что леди тоже могут и даже должны ездить на велосипеде, поскольку это улучшает циркуляцию крови, благотворно влияет на цвет лица и обмен веществ. Альва заказала доставку шести велосипедов в «Часы досуга» и еще шести – домой, а когда мисс Уайтинг заметила: «Но у вас ведь и без этого идеальный цвет лица», пригласила ее на ужин.
На сегодняшнем вечере также присутствовало и несколько неженатых джентльменов, не последним из которых был Оливер Белмонт. Он уже успел поучиться в Военно-морской академии и отслужить один год, но передумал продолжать военную карьеру и вернулся домой. Уильям язвил по этому поводу: «Слишком много кораблей, слишком мало лошадей», однако подобное объяснение казалось слишком поверхностным для человека вроде Оливера.
Уверенная в том, что выработала иммунитет к тому недугу, который владел ею прежде, Альва посадила Оливера по левую руку от себя. Было приятно увидеть его спустя столько времени, приятно иметь возможность им любоваться – конечно, исключительно платонически.
Оливер поднял бокал вина и произнес:
– За хозяина этого вечера, идеального из джентльменов, созданных Творцом, и который к тому же все еще пользуется благосклонностью своего отца! Я, к примеру, доставляю своему папеньке немало неприятностей. В отличие от ваших старших братьев, господин Вандербильт, мои старшие братья так и не смогли отвлечь внимание доброго старика от истинной природы младших отпрысков – от того, что все мы завзятые игроки и дамские угодники…
– А вы к тому же слишком гоните, управляя четвериком, – перебил Уильям. – Да что уж там, вы все время гоните лошадей. Мне за вами не угнаться. Даю вам слово, господа, этот человек летает как ветер. Он мог бы развозить почту!
Салли Уайтинг дотронулась до руки Оливера и сказала:
– Уверена, вы очень отважный человек.
– Да, вы правы, – согласился Оливер.
Она придвинулась к нему поближе и поинтересовалась:
– А что пугает мужчину больше – дикая лошадь или дикая женщина?
Могла ли эта юная леди добиваться его внимания более очевидным образом? Она явно переходила грань приличий.
– Вы имеете в виду женщину, которая потеряла самообладание? – уточнил Оливер.
– Оставляет без внимания назидания отца… – подала голос другая девушка.
– И указания матери, – добавила третья.
Салли Уайтинг кивнула.
– Курит сигареты на людях и сидя открывает щиколотки.
Одни из джентльменов воскликнул:
– Я не против!
– Флиртует с мужчиной безо всякого желания выйти за него замуж, – продолжила мисс Эдит Джонс, чья эксцентричная тетушка, Мэри Мэйсон Джонс, жила по соседству и одной из первых построила дом с другой стороны Центрального парка.
Миссис Джонс была страстной поклонницей французской архитектуры и несколько раз приходила, чтобы просто полюбоваться домом Альвы – событие негромкое, но для Альвы весьма значительное, ведь семья миссис Джонс – одна из старейших в Нью-Йорке.
Уильям заметил:
– Но ведь, конечно, никто из вас, юные и пока незамужние леди, не станет таким образом рисковать своей репутацией. Рекомендую вам равняться на Альву: моя жена – само совершенство.
– Я тоже часто это говорю, – согласился Оливер.
– Прошу вас, – проговорила Альва, смущенная замечаниями обоих мужчин. – Я, конечно, могу похвастать многими достоинствами, но уж точно не своим совершенством.
Мисс Джонс возразила:
– Но вы и в самом деле – идеальное воплощение замужней леди. Тем не менее многие девушки располагают собственными средствами и не торопятся выходить замуж. Почему бы им не пококетничать, если так того хочется?
– Задумайтесь над своими словами, – сказал Уильям. – Их ведь не пригласят ни в одно приличное место. И потом – какая девушка не мечтает о замужестве?
– Армида, например, – ответила Альва. – Но она не из кокеток, не курит сигарет и уж тем более не выставляет щиколотки на всеобщее обозрение.
– Она просто скучная, – произнесла мисс Уайтинг. – Не хочется ее критиковать, но это правда!
– И совершенно не женственная, – согласился Уильям.
Едва он закончил говорить, как подали десерт – горящее крем-брюле, вызвавшее бурю восторгов за столом.
Оливер наклонился к Альве и тихо сказал:
– Уверен, ваша сестра – интересная собеседница, но она, вне всяких сомнений, уступает вам во всем. Как и любая другая леди.
Альва рассмеялась в ответ:
– Сэр, мне кажется, вы пьяны.
– Напротив. Я совершенно трезв. Ви-Кей – самый настоящий джентльмен из всех моих знакомых. И знаете, почему я так считаю? Я вам скажу. Потому что он завоевал вас.
Альва не стала признаваться, что завоевание было тщательно спланировано и в действительности с самого начала трофеем являлся именно Уильям. Однако нарисованная картина ей льстила. А против лести она ничего не имела, даже если ей льстил Оливер Белмонт.
