– Думаю, пора воспользоваться хлороформом.
– Нет! Я сказала, что не буду его принимать.
– Даже королеве Виктории давали наркоз при родах. Вы не думаете, что заслуживаете того же?
Заслуживала Альва хлороформа или нет, однако мыслей о том, что она будет лежать без сознания, а руки этого совершенно постороннего человека коснутся самых интимных частей ее тела, она вынести не могла… Не говоря уже о блестящих стальных щипцах, которые он положил на прикроватный столик. Их назначение было совершенно ясным. Она не позволит извлечь своего ребенка при помощи устройства, похожего на механизм для пыток. А что, если она не сможет очнуться после наркоза?
– Вот так, – произнес доктор, закрывая рот и нос Альвы маской. Она сдвинула ее на сторону. Тогда он приказал сестре держать ее запястья и вернул маску на место со словами: – Вы же не хотите, чтобы я сообщил вашему мужу о том, какая вы несговорчивая. Просто не шевелитесь. Когда вы проснетесь, все будет позади.
Альва лежала на спине, руки закинуты за голову – все попытки освободиться были тщетными. Доктор поднес к ее голове пипетку с раствором, и она задержала дыхание.
Он пропитал маску хлороформом со словами:
– Не занимайтесь глупостями. Вы должны дышать, иначе подвергнете опасности жизнь ребенка.
Альва не послушалась, продолжая медленно считать про себя, как делала в детстве. Однажды она дошла до ста тридцати семи.
– Рано или поздно вам придется сделать вдох, – напирал доктор, однако на лице его появилось беспокойство. Возможно, он представил, что скажет ее муж, если из-за упертости врача что-то пойдет не так.
В тишине громко тикали каминные часы.
– Доктор, возможно, если она не желает… – подала голос сестра.
Часы продолжали тикать. Наконец он снял с Альвы маску.
– Ладно, если вам так хочется, продолжайте мучиться.
И Альва продолжила мучиться, бороться с каждой новой волной боли, и вскоре произвела на свет нового члена семейства Вандербильт – девочку с темными волосиками, удивленными глазами и губками бантиком. Она была совершенна. Боль? Какая боль? Только посмотрите на это чудо!
Не помня себя от любви к дочери и благодарности за то, что они обе выжили, она попросила у Уильяма разрешения назвать малышку в честь подруги, которая косвенно поспособствовала ее появлению на свет.
– Консуэло? Красивое имя, – одобрил Уильям, стоя у изголовья кровати, в нескольких дюймах от того места, где он посеял семя, из которого появился вот этот сверток в руках его жены. – Какой прекрасный жест. Кстати, о прекрасных жестах… – Он достал из кармана маленькую коробочку и протянул Альве. Внутри оказалось крупное кольцо, усыпанное бриллиантами. – Небольшое вознаграждение за ваши усилия.
– Оно великолепно! Буду носить его с подвеской.
– Надеюсь на это. А в следующий раз я думаю подарить вам изумруд. Вы любите изумруды?
– Люблю… но давайте не будем торопиться.
– Да, конечно… Я совсем не это имел в виду…
Он дотронулся до крохотных пальчиков малышки.
– Ей будет нужен собственный пони, – решил он и умолк, оглядывая розовую комнату. – Знаете, Уильям Уитни сейчас занимается выведением породы на своей ферме Стоуни-Форд. Я все собирался нанести ему визит, посоветоваться о том, как завести собственную ферму. Возможно, я отправлюсь туда сегодня же.
– Сегодня?
– Почему бы и нет? – Уильям указал на малышку. – Я взял выходной ради этого. Мне больше нечего делать сегодня.
Замок Тандраги, Ирландия, 8 марта
Милая Альва!
Надеюсь, читая это письмо, ты будешь находиться в том же положении, что и я, – то есть поправляться после рождения малыша. В моем случае это девятый герцог Манчестер, который родился пять дней назад в Лондоне. Врачи там первоклассные (я отказалась рожать в замке, мне совершенно все равно, сколько Монтегю здесь родилось). Не могу передать, как доволен был Мандевиль, впервые увидев своего сына и наследника (его настоящее имя – Уильям, в честь герцога, но по традиции его зовут Ким). Он сказал мне: «Я правильно поступил, доверив вам свой титул», на что я ответила: «Уверена, папа скажет, что правильно поступил, вложив в вас свои деньги».
Хотя все прошло быстро, мне было ужасно страшно рожать это крохотное существо, чьи вопли сейчас проникают в каждую расселину между камнями замка. Надеюсь, для тебя все проходит (или уже прошло) легче.
Тебе что-нибудь известно о леди Черчилль? Она исчезла из Лондона, ни слова не сказав ни мне, ни кому бы то ни было. Ходят слухи, что у лорда сифилис, и она увезла Уинстона за город.
Не понимаю, почему британцы не последуют примеру французов – они давно обследуют проституток и больных арестовывают. Ты же знаешь, что нужно делать, если появится ранка или сыпь? Не то чтобы я подозревала в чем-то нашего славного Ви-Кея, но он все-таки мужчина.
Как идет битва за завещание Командора? Мандевиль все еще под впечатлением от этой суммы. Кстати, что делает со своими миллионами твой муженек? Расскажи мне, хочу посмотреть, как Мандевиль будет клокотать от зависти.
Напиши мне обо всем.
Преданная тебе,
леди Си
(Так меня здесь теперь величают. Надеюсь, это прозвище ко мне пристанет).
Нью-Йорк, 20 апреля 1977 года
Милая леди Си! (Раз уж тебе нравится такое обращение.)
Мои поздравления тебе и Мандевилю! Вы, наверное, уже получили наше официальное извещение о рождении ребенка. Я была рада получить твое письмо и узнать, что твои роды тоже прошли без осложнений. Как же хорошо, что в нашем распоряжении есть все современные блага медицины.
Наши дети родились с разницей в один день. Твоя маленькая тезка удивительно спокойная, наблюдательная и невероятно хорошенькая. Я уже почти забыла об ужасах родов и чувствую только благодарность, когда кормлю ее (Элис заявила, что лишь простолюдинки сами кормят своих детей. Разве она не прелесть?). Это невероятное чувство – когда малышка у моей груди, я могу рассмотреть ее всю, не надоедая ей. Ну и крик же она поднимает, если ей что-то не нравится! Впрочем, повод для беспокойства у нее появляется редко – у меня постоянно гостят сестры и свекровь, так что малышка почти все время проводит на руках.
О тяжбе я предпочла бы не говорить – ужасно неприятная тема. Ты спрашиваешь, как Уильям распоряжается своим наследством: он собирается построить арену для развлечений – там будут проводиться боксерские матчи, шоу для заводчиков псов и лошадей элитных пород и так далее. Также он подбирает землю под охотничье поместье на реке Коннеткот в Оукдейле, Лонг-Айленд, а еще под ипподром в районе Кони-Айленда. Помимо этого, он задался целью приобрести паровую яхту, вроде той, что была у Командора. Пару дней назад Корнель поинтересовался, не думает ли он появиться в конторе, на что Уильям сказал: «Я уверен, что у тебя все под контролем». До чего же они разные.
