Ему еще крупно повезло, что он оказался именно в Нью-Йорке. Здесь, как и в Бостоне и Филадельфии, все же сохранилось нечто не принадлежавшее двадцатому веку. И здание Публичной библиотеки было одним из этих редких островков старины. Оно смотрелось здесь настолько неуместно, что, казалось, какой-то неведомый джинн из восточной сказки из прихоти перенес его сюда из Лондона или Оксфорда.
Когда они уже входили в библиотеку, Уилл принял еще одно сообщение, которое гласило: «3 TIMES I KISS THE PAGE» («Трижды целую я страницу»).
Таким образом, им оставалось отыскать книгу, в названии которой содержались слова «Pardes Rimonim», после чего им предлагалось… поцеловать определенную страницу в ней?
Охваченная нетерпением Тиша буквально ворвалась в небольшой зал, отведенный целиком под «еврейский сектор» книгохранилища. Она сказала библиотекарю, какую книгу они ищут, и, затаив дыхание, стала ждать ответа. Молодой человек, пожевав губами, переспросил:
— Вы имеете в виду манускрипт 1591 года, который называется «Pardes Rimoni»? — Тиша и Уилл мгновенно переглянулись, а библиотекарь продолжил: — Это очень редкая книга. Боюсь, что без санкции смотрителя зала или его заместителя вам не удастся ее получить. Приходите завтра.
— Она нужна нам сейчас!
— Доступ к такого рода единицам хранения возможен только по специальным разрешениям. Их выдают смотритель зала или его заместитель. Мне очень жаль.
— А кто это там? — вдруг спросила Тиша, перегнувшись через конторку и показывая пальцем на женщину, которая сидела за приоткрытой дверью и пила кофе.
— Это заместитель смотрителя. У нее обеденный перерыв…
— Эй! Можно вас на минутку? Эй!!
Многочисленные посетители библиотеки стали испуганно оглядываться на Тишу, которая чуть не села на конторку библиотекаря верхом, кричала и размахивала руками как ненормальная. Заместитель смотрителя некоторое время пыталась не обращать на Тишу внимания, но в конце концов ей пришлось подойти, чтобы прекратить безобразие.
В конечном итоге они добились того, что им было нужно. Тиша заполнила специальную анкету, в которой указала свое имя и адрес, и отдала в залог удостоверение личности. Заместитель смотрителя удалилась на несколько минут, а когда вернулась, в руках у нее был искомый манускрипт.
— Пожалуйста, — ровным голосом произнесла она, водружая книгу на высокий пюпитр и фиксируя ее там особыми прищепками.
Тиша хищно приблизилась к древней книге, на ходу вынимая из кармана блокнот и ручку, но в последний момент едва не наткнулась на решительно выставленную ладонь.
— Прошу прощения, никаких чернил. Только карандаши.
— Ой, извините. Конечно, конечно… Уилл, дай сюда карандаш. Спасибо вам огромное, мы ее скоро вернем.
— А я не собираюсь никуда идти. Я буду стоять рядом с книгой до тех пор, пока вы не закончите, с ней работать. Потом я ее унесу. Таковы правила.
Тиша торопливо кивнула, уже почти забыв о существовании заместителя смотрителя. Взгляд ее был прикован к книге — настоящему реликту ушедшей эпохи. Это было произведение искусства, вручную созданное книжником из Кракова. На хрупких страницах ее лежала печать столетий. Руки у Тиши дрожали, она все никак не могла заставить себя прикоснуться к святыне.
Уилл, перегнувшись через ее плечо и то и дело бросая настороженные взгляды в сторону заместителя смотрителя, шепнул Тише на ухо:
— Послушай, ты уверена, что тот, кто прислал сообщение, действительно имел в виду, что нам нужно будет поцеловать какую-то страницу? Может, это какой-то религиозный ритуал?
— Евреи действительно иногда целуют свои книги. Например, когда случайно уронят их на пол. Но именно книги, а не отдельные страницы. И не три раза, а один, — не отрывая глаз от раскрытого манускрипта, отозвалась Тиша. Наконец, она решилась и осторожно перевернула страницу.
Уилл тем временем вынул свой блокнот и записал в нем: «3 раза», «трижды», «3 х». Может быть, букву I следует понимать как цифру 1? И что тогда получается? «3x1 = 3». Бессмыслица…
Он вновь окинул внимательным взором то, что написал, и… вздрогнул. Ему вдруг вспомнился мистер Макгрегор, седобородый преподаватель латинского языка в гимназии, который любил придумывать для своих подопечных целые викторины, прививая им умение с ходу читать латинские цифры.
Уилл торопливо вывел на чистом листке «ххх», заменившее слова «три раза». Затем «i», заменившее «я». Затем «х», заменившее, «целую»
[24]. Ну конечно! Уилл снова призвал на помощь воспоминания. Когда Бет впервые поставила в конце эсэмэски, адресованной ему, значок «х», он, помнится, целый час прыгал от радости как сумасшедший и покрывал экранчик мобильного исступленными поцелуями…
Затем Уилл записал получившуюся комбинацию: «xxxix».
— Ну-ка открой тридцать девятую страницу, — шепнул он Тише.
Та стала осторожно перелистывать книгу, робко прикасаясь к ней кончиками пальцев. Уилл едва удержался, чтобы не выхватить у нее из рук манускрипт и не раскрыть его сразу на нужной странице. Его остановило лишь присутствие заместителя смотрителя зала.
— И что же мы видим? — негромко и задумчиво произнесла Тиша.
Их взглядам открылся странный рисунок, удивительно похожий на какую-то сложную химическую формулу — десять кружочков, соединенных между собой линиями, образовывали замысловатую геометрическую фигуру.
Внутрь каждого кружка было вписано слово. Шрифт был настолько мелкий, что Уилл, лишь прищурившись, понял, что это иврит.
— Тиша, я весь превратился в слух…
Та неотрывно вглядывалась в рисунок, нежно водя по кружкам подушечкой указательного пальца.
— Подожди, дай мне разобраться…
— Разбирайся быстрее, прошу тебя. Я сейчас лопну!
Она наконец обернулась к нему.
— Ну это… главный рисунок всей каббалы.
— Каббалы? Это про которую пела Мадонна?
Тиша презрительно фыркнула.
— Мадонна — это Мадонна. Ее песни имеют такое же отношение к каббале, как утренник в детском саду к «Метрополитен-опера». Каббала — тайное мистическое учение в иудаизме о мироздании и проявлениях Всевышнего. Древняя форма знания, закрытая от многих людей, включая самих евреев. К изучению каббалы допускаются только мужчины в возрасте не моложе сорока лет.
— А что означает вот эта картинка?
— Это основа основ. Древо Жизни.
— Господи…
— Ты прав. Иудеи полагают, что Древо Жизни изображает самого Всевышнего. Рисунок поделен на десять частей, каждая из которых являет собой «сфироту», атрибут Божественной Души. — Она ткнула пальцем в самый нижний кружок: — Смотри, все начинается с «мальхута». Это означает «царство», и его следует понимать как власть земную. Теперь поднимемся на второй уровень: «йесод» — «основание», «ход» — «слава» и «незах» — «вечность». Дальше идут сефиры «тиферет» — «красота», «гевурах» — «суждение» и «гесед» — «милосердие». А на самом верху кроны Древа мы видим «бина» — «понимание», «хохма» — «мудрость» и «кетер» — «венец», под которым подразумевается нечто вроде божественной сущности.
